Страница 14 из 16
– Вот и относись к ним всем, как к лютым врагам. Тем более что ты имеешь на это полное право. – Меня, если честно, разозлили воспоминания. Из-за тех трех выродков и папаши старшего из них у меня рухнула налаженная жизнь, скрываюсь в другом городе, придется перебираться в другой мир (фаталити, неужели я в это поверил?!). Нужно было молча рвануть бомбу, не доверяя никому. И молчать.
– Ладно, пошли отсюда. Скоро стемнеет, не стоит шарахаться здесь в потемках. – Не то чтобы чересчур опасно, нет. Просто места безлюдные, разве рыбаки и охотники ходят, и то редко.
Мы с Сайорой сидели в старом кабинете и смотрели «Фабрику звезд», когда услышали гулкие шаги по стальной лестнице, и через минуту в кабинет зашел Анвар Шарипович. Серьезный, если не сказать, что злой. Взяв у меня пульт, выключил телевизор и, сев напротив нас, поглядел по очереди на меня и на Сайору. Помолчал.
– Ребята, я понимаю, что это маловероятно, но мое чутье прямо-таки верещит о том, что это ваших рук дело!
– Какое именно, Анвар Шарипович? – очаровательно улыбнулась Сайора, похлопав ресницами. У нее здорово получается «блондинку» включать.
– Именно? Вчера вечером в вашем поселке взорвали дом вашего кровного врага, Салиева. Погибло семеро, раненых два десятка, сам Салиев в реанимации. Но, скорее всего, выкрутится. И понимаете, в чем дело, этим веселым семейным шоу занялось СНБ. Всеми серьезными взрывами занимается Служба Национальной Безопасности. А они перероют все, но найдут ниточки. Так что прямо и честно – ваша работа?
– Да. – Я поглядел в глаза старого, злющего узбека. – Это я изготовил и заложил бомбу и взорвал Салиевых.
– Леша, взорвала я. Не надо на себя все брать, – это вредная взбалмошная девчонка выпрямилась и прямо глядела в глаза полковника. Побледнела до такой степени, что стали заметны веснушки. Надо же, никогда их у нее не замечал.
Анвар Шарипович долго молчал, гоняя желваки на скулах. Потом встал.
– Ваше счастье, что я всегда держу свое слово. Иначе вас бы закопали за Чирчиком, в тугаях, и никогда бы не нашли. У вас час на то, чтобы собрать вещи и упаковать их. Через два часа я переправлю вас через наши ворота на Новую Землю. И как вы будете выбираться с базы «Индия и Центральная Азия» – ваши проблемы. Сайора, твоя тетка может быть тебе обязана – я ее в любом случае отправлю за тобой и твоим взрывотехником через два дня после вас. Собирайтесь, время пошло. – И узбек вышел.
Я выдохнул и поглядел на побледневшую девчонку.
– Ну что, Сайора, пошли собираться? – В принципе, у меня все собрано и упаковано. Не сказать, что чересчур много вышло. Две сумки тряпок, средних таких, и сумка со всякой всячиной. У Сайоры вроде как побольше, но все едино, в коляску мотоцикла влезет. А вот я не спросил, мотоцикл взять можно?
В дверь зашел один из тех молчаливых парней, что привезли нас из Бурисая.
– Ну что сидите, ребята? Командир сказал, чтобы вы собирались.
– Извините, а мотоцикл можно с собой взять? – Может, он это знает?
Парень кивнул, соглашаясь.
– Можно. Можно и машину, только вы их не покупайте. База, на которую вас перебросят, находится за морем, вам до России придется добираться водным путем. Так что экономьте деньги. И это, сумы, которые у вас есть, потратьте здесь, по дороге к Куйлюку. На мороженое там, или еще что. Они вам там только на растопку понадобятся, там только конвертируемые валюты считаются. Ну и золото, но вам его никто не продаст. Давай, мальчики-девочки, быстрее, четыре минуты уже прошло.
– У меня осталось около четырех миллионов сумов, я их просто не успею потратить. Может, в какой-нибудь магазин техники заедем? Столько мороженого мы просто не съедим. – Сайора нашла в себе силы улыбнуться.
Парень внимательно посмотрел на нее, что-то прикинул в голове. Потом сел напротив нас.
– Есть два ружья. Не новых, тульских. Двенадцатый калибр, ружья живые. Возьмете? В принципе, почти нормальная цена.
– Леша? – Девушка оглянулась на меня. – Возьмем?
– Патронов сотню дам, картечь. Русские, свежие. – Парень встал со стула. – Думайте скорее.
– Бери, Сайора, – я кивнул. В крайнем случае, отдам деньгами. А тут все-таки огнестрельное оружие. Я давным-давно мечтаю о ружье.
– Тогда вам отдадут их перед Воротами. Деньги отдадите там же. Пошли, ребятишки! – И нас вытолкали из кабинета.
Мы довольно быстро собрались, загрузили сумки в мотоцикл, а мотоцикл завели в знакомый «Дейли». И так прошел почти час. Сайора даже переодеться не успела.
– Ну что, готовы? Посидим на дорожку. – Парни присели в открытой боковой двери микроавтобуса, мы с Сайорой сели на грубую скамью возле выхода. Молча посидели с минуту.
– Все, пора. – Молчаливые и малоразговорчивые встали, подождали, пока мы не сели в салон, закрыли дверь. Щелкнул замок. Оба на! Боятся, что сбежим, что ли?
Парни спокойно уселись впереди, один обернулся вполоборота, чтобы контролировать нас, второй завел двигатель, и мы выехали сначала из цеха, а потом и из промзоны. Мелькнули дома Сергелей, потом пустырь, отделяющий микрорайон от Ташкента. Перекресток, Ташкентская обводная дорога, снова какая-то промзона. Сзади закрылись выкрашенные грубой краской ворота, древние, как навоз мамонта.
– Выходите! – В открывшуюся дверь заглянул Анвар Шарипович. – Вывозите свой мотоцикл. Слушайте внимательно! Заезжаете на платформу, ждете. На желтый сигнал все глушите и сидите тихо, как мыши. На зеленый выдохнули, замерли. Дернетесь – умрете и умрете плохо. Как пройдете, можете заводить мотор и дышать. Впрочем, вам все расскажут. Там. Давайте, ваше время в этом мире истекает. – И узбек отошел в сторону.
Молчаливые открыли задние двери фургона, откинули аппарель. Помогли мне вытолкать мотоцикл. Вручили два старых оружейных чехла, один из брезента, второй кожаный, четыре пачки патронов «СКМ-индустрия», забрали у Сайоры деньги. Блин, проверить ружья негде. Облом.
Заведя свой «Урал», я заехал на грубо сваренную из довольно ржавого профиля платформу. Заглушился. Сзади на сидение уселась Сайора и крепко ко мне прижалась. Настолько, что я слышал, как часто стучит ее сердце. Тут-тук-тук…
Желтый свет фонаря. Между столбов грубо сваренных и окрашенных Ворот появилось серебристое марево. Налилось свечением, тихо загудело.
– Мамочка! – пискнула сзади девчонка и крепко обняла меня со спины, спрятав лицо у меня между лопатками.
– Зеленый! Замри, Сайора! – Я глубоко вздохнул, задержав дыхание. Платформа медленно тронулась, исчезая в серебряном колыхающемся зеркале. Вот передняя вилка вместе с колесом исчезла, жидкое серебро поглотило приборы, бак. Мои глаза, огромные, мерцающие, встретились с моими же, сквозь меня прошло непонятное, очень странное ощущение, и я зажмурился от сияющего солнца, бьющего в открытые ворота. Сзади снова пискнула девушка.
– Вы по-русски понимаете? – На нас смотрел молодой солдат с американским автоматом. – Понимаете?
– Да, – неуверенно ответил я.
– Тогда заводи мотор своей колымаги и съезжай с платформы. И за мной! – Солдат вышел на улицу.
Мотоцикл, вопреки моему опасению, заработал сразу и ровно, я неторопливо съехал с эстакады и по белой, начерченной на бетоне полосе, выехал на улицу. Солдат отвел нас на огороженную сеткой-рабицей площадку и подождал, пока я заглушу движок мотоцикла и мы чуть-чуть осмотримся.
А вокруг все чужое, непривычное. Душная, влажная жара, пышная зелень высоченных деревьев, возвышающихся за бетонным забором, крики животных или птиц. Между бетонных плит, которыми выстлана площадка, выбивается сочная трава, стриженная триммером.
– Чем накрыть есть? Скоро ливанет, зальет тебе всю коляску. – Солдат посмотрел на меня и Сайору. – Ну, полиэтилен там или еще что? Очнитесь, люди! Вы что, в себя прийти не можете?