Страница 3 из 57
Второй раз, когда мы встретились, была непосредственно свадьба наших родителей, теперь по настоянию Виктора Романовича я должна была называть его исключительно папой и никак иначе, когда Влад это услышал, у него заходили желваки на лице, а кулаки сжались с такой силой, что я невольно вздрогнула и тут же отвела от него взгляд, стараясь оказаться как можно дальше отсюда. Ему тогда было всего четырнадцать лет, мне двенадцать, но глаза его горели таким не детским пламенем. Помню, как отошла на кухню, взять еще салфеток, как меня резко схватили за руку и больно прижали к стене.
- Не смей тут изображать счастливую семью, уродина! Ты никогда не станешь моей сестрой, поняла? – мальчик схватил меня за горло и несколько раз довольно сильно ударил мою голову о стену. Из глаз брызнули слезы, что, казалось, только сильнее раззадорило Влада. – Вот только сопли тут распускать не нужно, обидели бедняжку! – издевался мальчик, упиваясь моей болью.
- Запомни этот день, теперь я сделаю все, что бы ты с ностальгией вспоминала те дни, когда вы с матерью прозябали в своей дыре и ели черствый хлеб на завтрак, я уничтожу тебя, убогая! – он схватил меня за волосы и с силой толкнул в сторону, так что я не удержалась на ногах и полетела на пол. На праздник я так и не вышла, сославшись на тошноту. Из-за него я не видела первого танца наших родителей, счастливой улыбки мамы, которой, несомненно, мое отсутствие подпортило праздник и она то и дело, бегала ко мне, спросить, не стало ли мне лучше. А мне становилось только хуже, но я никому не могла рассказать всю правду, так и приходилось нести этот груз с собой. Влад в силу своего возраста не мог отыгрываться на моей маме, поэтому просто предпочитал ее игнорировать, вся его злоба доставалась исключительно мне. Я его считала настоящим монстром, он был главным чудищем моих детских кошмаров, не могу даже сосчитать, сколько увечий из-за него я получила, но все изменилось, когда однажды я решилась подняться на третий этаж нашего дома, который полностью принадлежал сводному брату и, естественно, мне категорически запрещалось входить в эту зону, но Виктор Романович был в командировке уже вторую неделю, а Влад не спускался даже есть уже третий день. Мама ужасно волновалась все ли с ним в порядке и попросила меня проверить его, я, несмотря на свой страх, не смогла ей отказать. Когда я ступала по ступенькам, казалось, что даже переставала дышать, тишина была пугающей, когда я дошла до приоткрытой двери его спальни, замерла, не решаясь заглянуть внутрь. Из ступора меня вывел всхлип, потом еще один, неужели Влад плакал? Я осторожно приоткрыла дверь и замерла на пороге. Парень, которому на тот момент исполнилось шестнадцать лет, сидел на полу и что-то держал в руках, бормоча что-то себе под нос, он был настолько увлечен своим занятием, что даже не услышал, как я вошла. У меня словно ком, в горле образовался, я не могла вымолвить ни слова, глядя как он сжимает в руках фотографию женщины, я, наконец, смогла ее рассмотреть, когда остановилась у парня за спиной.
- Мамочка, вот уже восемь лет, как тебя со мной нет, а он даже не вспомнил об этом…- слёзы капали на рамку, Влад даже не пытался их вытереть. – Теперь мы так далеко, что я даже не могу положить цветы на твою могилу, мамочка, я так скучаю, я бы все на свете отдал за то, что бы ты хотя бы приснилась мне, я не хочу забывать твое лицо, родная моя…- он прижал фотографию к сердцу и крепко зажмурился, словно превознемогая боль, а я так и стояла у него за спиной, не решаясь даже вздохнуть. Первый и единственный раз в жизни я видела его таким одиноким и сломленным, ведь я никогда не думала, что ему может быть настолько больно видеть своего отца с другой женщиной счастливым, в то время как он сам до сих пор не смог пережить утрату матери. Я сама не поняла, что плачу, только когда моя слезинка упала парню на затылок, а потом еще одна, пока он не повернулся, я запаниковала.
- Ах ты дрянь, как ты посмела войти сюда?! – парень с грацией пантеры встал, схватил меня за горло и тут же повалил на пол, нависнув сверху. – Насладилась зрелищем, тварь? – его глаза метали молнии, удивительная метаморфоза, как он в мгновение ока с убитого горем сына, превратился в адского демона, который готов меня придушить сию же секунду.
- Влад, я не хотела, прости…- прохрипела я, наверное, уже синея, от нехватки воздуха.
- Не хотела? Что именно ты не хотела? Забирать любовь моего отца? Заставлять его меня ненавидеть? Не хотела того, что из-за тебя и твоей суки-мамочки он даже не вспомнил о том, что сегодня восьмая годовщина смерти женщины, которая ему все отдала, даже свою жизнь?
Только позже я узнала, что у Виктора Романовича были проблемы с сердцем и ему срочно требовалась пересадка, он медленно умирал и его жена решила, что он любит жизнь больше и пожертвовала собой ради него. Она просто не могла представить свою жизнь без любимого мужчины и решила, что ей легче будет уйти вместо него. Тогда я поняла, почему Влад так сильно противился новым отношениям отца, он считал, что тот предал любовь его матери…
С этого дня я смогла оправдать поведение сводного брата в своих глазах, ведь сама не представляю как жила бы, если бы моей мамы не стало. Он очень долго ко мне не приближался и ничего не говорил, просто, как тень, слонялся по дому, стараясь быть незамеченным. Сказать по правде, я даже начала скучать по его нападкам, наверное у меня совсем нет чувства собственного достоинства, ведь я не только не могла дать ему отпор, а даже ждала когда он вновь обратит на меня свое внимание, но с того дня он предпочитал игнорировать мое существование так же, как и мамино.