Страница 2 из 30
Вопрос «что дальше?» (второй из главных вопросов, которому посвящены «эволюционные» главы этого тома) одновременно обанкрочивает акт вписывания в заранее предопределенный набор свойств (присвоения содержаний) и указывает на существование продолжения «дальше», в область реализации человеческих Возможностей. Ведь человек, как было заявлено в самом начале первого тома, есть открытый вид. Это значит, что перед нами изначально открыт некоторый веер Возможностей, встроенных в тип. Следуя нашему замыслу, мы намерены превзойти во втором томе «статическое» понимание типа как набора некоторых свойств и осознать тип как упаковку для определенного комплекта Возможностей. Тип, каким он нам видится в эволютивном ракурсе, – это своего рода «метод взлома», «инопланетная сущность», которая внедряется в универсум социальных заблуждений человека, чтобы использовать его во имя эволюции. Пока мы проходим сквозь слой социальных заблуждений, тип, обуславливая нас механикой своих типологических законов, как поводырь, выводит за пределы влияния «коллективного сознания» социума и за пределы психической обусловленности, давая нам Шанс и обеспечивая Возможностью выхода за границы Типологии.
Чтобы появилась перспектива «дальше» – открылось измерение для фактической реализации Возможностей, – необходимо к описанию фундаментальных территорий (архетипических царств или миров, где происходит проектирование психических прототипов – «механических кукол» – «костюмов») добавить еще нечто совершенно инаковое всем их краскам и содержаниям, – назовем это условно процессуальностью, или динамикой, или просто ветром. Должен подуть откуда-то ветер (остававшийся до сих пор незамеченным и никак не проявленным в нашем описании), чтобы подготовленные ранее смысловые големы ожили и вся конструкция пришла в движение.
Прибегая к языку философии, нетрудно увидеть, что природа этого ветра есть не что иное, как само бытие. Цель Типологии, таким образом, – не в классификации и распределении сущего, но в исследовании бытия. Тип – это не (пожизненный) приговор, а «выход к бытию», указание на скрытую дверь. И то, чем мы предлагаем далее заниматься, похоже скорее на поиск собственного Шанса, который совершается, как это ни парадоксально звучит, через Заблуждение – описание тех феноменов, которые ошибочно принимаются за нечто «высшее». Мы хотели бы вырваться за рамки Типологии, не отказываясь от Типологии и не отбрасывая высокомерно сам факт наличия типа (в силу полагания своей ложной уникальности или веры в свою изначальную «свободу выбора»), но пройдя сквозь Типологию – в полную само-осознанность.
Для осуществления этого замысла мы проделали предварительно всю рутинную работу по описанию устройства психики и механизмов ее функционирования. Весь первый том был фактически посвящен описанию психики как наличного сущего, как комплекта каких-то содержаний, и, как нам кажется, механика архетипизации исчерпывается первым томом как своего рода завершенным изделием. Если что-то еще может быть добавлено в принципе к материалу первого тома, то это будет представлять из себя детализацию, уточнение и расширение темы, ее обрастание какими-то частными случаями, нюансами и подробностями. Сама конструкция Архетипов – карта архетипических миров – жестко зафиксирована в первом томе как фундамент и вряд ли может быть подвергнута дальнейшему изменению.
Радикальный поворот от описания сущего к теме бытия, совершаемый во втором томе, напротив, чреват остаточным впечатлением самонеудовлетворенности от предпринятой попытки упаковать материал в формат книги. Ограничивающим препятствием здесь выступает сам язык: тема бытия для своего полноценного раскрытия требует от языка превзойти свои возможности. Философия в таком случае пытается изобрести свой «продвинутый» язык, малодоступный для непосвященного читателя. Чтобы донести Типологию до максимально широкого круга интересующихся этим предметом, мы постарались, насколько могли, проникнуть в тему бытия «бытовым» языком, хоть это не всегда приносило ожидаемые результаты. В силу упомянутых обстоятельств, а также ввиду того, что тема бытия в принципе плохо поддается описанию, второй том вышел несколько сложнее первого. Читатель не должен ожидать такой же ясности, простоты, доступности и красочности изложения, каковая была возможна в первом томе.
Несмотря на то, что мы стремились изначально вынести на суд читателя безупречно законченное изделие, в процессе формирования материала второго тома мы постоянно наталкивались на фальш-стены, скрывающие за собой неисследованные территории и знаки вопроса. Причина не лежит в слабости нашего метода или недальновидности подхода – напротив, само бытие, неприметно пронизывая нас и едва обращая на себя наше внимание, всегда прячется в глубину своей тайны. Ввиду этого, а также ввиду ограниченности времени и ресурсов мы вынуждены оставить многие темы, затронутые во втором томе, в статусе открытых для дальнейшего развития и для критики. Что касается читателя, желающего приобщиться к Типологии, своеобразной компенсацией тут могут послужить практические занятия – практикум типирования – и непосредственное участие в разработке предмета.
Позиции
Мы оставляем тему, которую систематически разрабатывали до сих пор, – тему описания функций – и открываем совершенно новый раздел Типологии. В этой главе будет изложен материал, не имеющий никакого отношения ко всему предыдущему, и если читатель все же встретит какие-то прежние метафоры, образы, слова, то это только вследствие того, что наш язык и наше воображение ограничено. Единственным мостиком, соединяющим нас с предыдущим материалом, служит вопрос, прозвучавший в конце главы «Эволюция функций». Это вопрос о приоритете – о ставке, которую мы можем сделать на ту или иную функцию, о значении той или иной функции конкретно для каждого из нас. Речь идет не о вертикальной, эволютивной дискриминации функций, но о совсем другом принципе упорядочивания.
Если вертикальная иерархия была порождена Осознанностью, то для дальнейшего типологического описания мы вводим абсолютно новую категорию – категорию Внимания, которая до сих пор никак не была затронута. Категория Внимания открывает нам «структуру» нашего бытия – то, что мы назовем позиции. Сам термин «позиция» восходит к Канту, который говорил о бытии как полагании (Position) вещи. Таким образом, бытие в отношении к «структуре» человека есть своего рода «позиционирование» – полагание чего-то в некоторые универсальные места, ячейки для наполнения содержанием (позиции).
Ссылка на Канта указывает на то, что тема данной главы – тема позиций – философская. Это фактически последнее погружение в философию, необходимое для построения Типологии. Будучи предметом философии, позиции невидимы обычным глазом и трудноуловимы. Как и вообще все, что относится к бытию, позиции, в отличие от самих функций, всегда оперирующих с сущим, не обнаруживают себя так просто в непосредственном опыте ведения. Если функции – это некоторые содержания нашего Сознания (а их четыре), о которых можно сказать, что они «есть», то позиции – это бессодержательные акты внимания, и о них можно сказать, что их «нет». И тем не менее это не философские абстракции, за позициями стоит своя «реальность», позволяющая вывести их в опыт наблюдения (что будет продемонстрировано в следующей главе).
Приступая к описанию позиций, следует отметить также те препятствия, с которыми сталкивается наше мышление и язык всякий раз, пытаясь высказаться о чистом бытии. Наш повседневный язык, предназначенный для называния сущего, «немеет» перед темой бытия, уступая место молчаливому созерцанию. В такой ситуации мы вынуждены прибегать к метафоре, к наброску, намеку (отсюда – частое использование кавычек в дальнейших разделах) – читатель не должен быть слишком придирчив к словам, соучаствуя в нашем описании.
Воспользовавшись языком метафор, можно сравнить внимание с ветром, и тут уместно будет спросить: видел ли кто-нибудь вообще ветер? Нет, не видел. Мы всегда свидетельствуем наличие ветра опосредованно, через его эффекты, то есть содержания, акты сознания. Мы видим движение листьев, волны, взлохмаченные волосы. В самом абстрактном случае это тактильное ощущение на лице – давление воздуха. То же самое можно сказать, например, о прозрачности стекла – если на нем не будет никакого пятна, потека, никакой мутности, то стекло станет полностью невидимым. Вот эти «пятна» и «потеки» и есть содержания – содержания функций: Рациональные и Иррациональные, Белые и Черные, Бессознательные и Осознанные…