Страница 3 из 12
От Евангелия Иакова перейдем к другому Евангелию, которое называется Евангелие Фомы Израильтянина или Евангелие Фомы – израильского философа. Оно тоже было написано в Египте около II в. после Р. X. И тоже стремилось заглянуть туда, куда евангелисты нас не особенно пускали, – в детство Иисусово, угадать, увидеть, каким Он был. Как сказал один философ, каждый человек есть дитя своего детства. Один писатель сказал, что все мы в конце концов возвращаемся к своему детству. То, что в нас закодировано изначально, в детстве, то, в общем, с нами всегда и будет. И поэтому так интересно, так важно было узнать: каково же было детство Самого Христа? Так манила эта загадка, эта тайна! Каким Он был?
Но, увы, писатель, создавший книгу Евангелие Фомы-философа, обладал, по-видимому, воображением не возвышенным. Перед нами появляется отрок очень жестокий, превозносящийся перед своими сверстниками. На каждом шагу он творит чудеса, иногда совершенно нелепые. Например, в субботний день, который считался днем покоя, отрок Иисус лепит на берегу ручья из глины птичек. И когда ему старшие говорят, что это безобразие, что он нарушает закон, Иисус хлопает в ладоши и эти глиняные птички улетают. Неоднократно он очень сурово наказывает своих обидчиков или тех, кто, как ему показалось, его обидел: один засох, у другого засохла рука, третий упал мертвым на месте. Все в Назарете были терроризированы этим отроком. Автору этого, надо сказать, весьма популярного, к сожалению, произведения не приходило в голову: почему же жители Назарета были так потрясены, когда Господь Иисус вышел на проповедь! Почему они сочли Его безумным и хотели скрутить Ему руки и увести Его? Почему они не хотели верить Ему, если Он с детства поражал всех Своими чудесами? Очевидно, автор книги над этим не задумывался. Ему хотелось видеть, что Христос всегда умел за Себя постоять и, когда Его обижали сверстники, Он мог им так ответить, что от них пыль оставалась. Все это говорит не о Христе, не о Евангелии, а о характере этого писателя – как каждое произведение, естественно, связано с душевным миром его автора. Но, по-видимому, такого типа душевный мир – не редкость, иначе эта книга осталась бы незамеченной или, по крайней мере, не дожила бы до нашего времени. А ее переписывали, переводили, распространяли по всему миру в те догуттенберговские времена, так что она дошла и до Кавказа, и до Руси, и до нашего времени. Более того, с нее писалась масса всевозможных подражаний. Было много Евангелий детства, но все они доверчиво повторяли сказки этого первого Евангелия Фомы.
Подчеркну, что под таким же названием – Евангелие Фомы – была другая книга, в которой содержались древние изречения Христа. Это произведение совсем иного типа. Появляются и другие книги, в которых мы находим сборники изречений Христа. Но это не совсем беллетристика. Это уже серьезные притязания дополнить Евангелия. И дополнить не воображением, не художественными, в кавычках, подробностями, а какими-то серьезными, этическими, доктринальными моментами. Так появляются Евангелие Фомы, Евангелие Филиппа, Евангелие истины и множество других Евангелий.
Вероятно, некоторые из вас хотят спросить, существует ли все это в русском переводе. Существует. Эта литература изучалась не только за рубежом, в России тоже были специалисты по апокрифам. Ветхозаветные апокрифы изучал протоиерей Александр Васильевич Смирнов из Казани; новозаветные апокрифы выходили в переводах человека, укрывавшегося под псевдонимом или эмблемой «Вега» (это примерно период Первой мировой войны); известный специалист по древнерусской литературе Иван Яковлевич Порфирьев собирал и издавал древние апокрифы, которые находил в библиотеках монастырей. В настоящее время апокрифы переводит Сергей Сергеевич Аверинцев, наш известный замечательный историк культуры; новозаветные апокрифы готовит к изданию Ирина Сергеевна Свенцицкая, доктор исторических наук. Пока отдельные тексты напечатаны в журнале «Наука и религия», который в значительной степени изменил свой прежний залихватский и разоблачительный характер и стал печатать более объективную информацию о культуре
и религиозной жизни. Там уже напечатано несколько апокрифов. К тому же Свенцицкая написала книгу «Тайные писания древних христиан», где есть очерк о новозаветных апокрифах. Эта книга вошла в ее труд «Раннее христианство», который вышел в 1987 г. Так что любой из вас, кто пожелает, может ознакомиться с основными апокрифами в русском переводе.
Титульная страница Евангелия от Иуды
Должен подчеркнуть, что, когда ученые стали сравнивать изречения Христа в Евангелии с теми, что находятся в этих сборниках изречений (их называют «Логии», что значит «Слова»), то оказалось, что в них нет ничего качественно нового: в большинстве случаев это явно вторичная литература, перепевы того, что уже есть в Евангелиях. Встречаются только отдельные яркие изречения. Например, Христос в одном из таких Евангелий говорит: «Мир – это мост», то есть через него надо пройти. Или Он говорит: «Кто близ Меня – близ огня, но кто далек от Меня, – далек и от Царства». Слова хорошие. В истории с богатым юношей (я надеюсь, она знакома вам всем) апокриф дополняет евангельский текст. Когда богатый юноша говорит: «я соблюдал все правила закона», Иисус ему отвечает: «ты в своем дворце живешь, а бедные люди, дети Авраама, живут в нищете, и ты считаешь, что соблюдаешь все заповеди? Иди, раздай все нищим и следуй за Мной как праведник». Это поворот, действительно, может быть, взятый из древнего устного предания. Эти Евангелия изречений важны именно потому, что в них мы можем найти отголоски древних преданий (эти тексты все-таки очень древние).
Известный русский писатель Дмитрий Сергеевич Мережковский, автор нашумевшей трилогии «Христос и Антихрист», знаменитой работы «Лев Толстой и Достоевский», человек, сочинения которого перед революцией насчитывали уже свыше двадцати томов, к сожалению, на долгое время спрятанный от нашего читателя (а сейчас, я надеюсь, он снова вернется в нашу литературу), в начале 30-х гг. написал большую книгу о жизни Христа «Иисус Неизвестный». Он тщательнейшим образом (а это был человек огромной культуры и знаний) исследовал эти изречения Христа из апокрифических Евангелий и пытался сделать что-то неведомое. «Иисус Неизвестный» – это как бы новое лицо Христа через апокрифы. (Надеюсь, мы с вами еще доживем до того времени, когда многие из вас смогут прочесть эту книгу. Она издана в Белграде в 1932 г. очень небольшим тиражом и больше не переиздавалась.)
Попытка не удалась. Не удалась она потому, что наши четыре канонических Евангелия бесконечно, я бы сказал, абсолютно превосходят всю апокрифическую литературу вместе взятую. Какой литературный вкус, какое критическое чутье, какие научные данные могли руководить церковным сознанием того времени? Ничего этого не было! А было действие Духа, который безошибочно подсказал им, что является бессмертным.
Один из крупнейших ученых, который исследовал апокрифы, писал с удивлением: непонятно, как такие литературные плевелы могли расти почти одновременно с нашими Евангелиями! Уникальность новозаветной литературы – подлинной, канонической, – уникальность Евангелий еще яснее предстает перед нами, когда мы сравниваем их с этой околоевангельской, парабиблейской литературой тех времен.
Конечно, многое создавалось не просто от графоманского зуда или от желания беллетризировать ситуацию, как-то представить ее более конкретно. Были и глубокие идейные мотивы. В то время, в конце I – начале II вв., в христианстве и вокруг христианства появились многочисленные гностические теософские учения. Их обобщала, соединяла, при всей их разнообразности, одна идея: что материя, плоть, природа, мир – это все от дьявола. От Бога только Дух. И вот гностики (они называли себя гностиками, «знающими») и начали перекраивать и переписывать Евангелия заново, на свой лад. В древнейших апокрифических Евангелиях Страстей мы читаем, что Христос страдал на кресте, но это только казалось – потому что Он не страдал. У Него не было плоти, это только казалось! И вообще, говорил один из гностиков II в., Маркион, Он не рождался, как рождаются все дети: Он просто сошел с неба в город Капернаум в 15-й год правления Тиберия. И чтобы это доказать, Маркион просто отрезал первые две главы Евангелия от Луки и начал с третьей, с таких слов: «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря вышел Иисус…» Значит, не надо плоти, не надо жизни, не надо истории, не надо предыстории, не надо Ветхого Завета, а только проповедь Духа – Духа, Который себя потерял, блуждая в материи, и надо вернуть его обратно. И вот этот гностический Христос с призрачной плотью, с призрачным страданием, который пришел в мир только для того чтобы открыть людям, что в этом мире вообще не стоит жить, а лучше как можно скорее его покинуть через духовное созерцание, – Онто и является главным героем большинства апокрифических Евангелий.