Страница 4 из 7
Вот так мы и поругались. Я ужасно расстроилась и убежала в сад.
– Я с тобой! – как всегда, попытался навязаться Гуся.
– Нет! – рявкнула я, а чтобы он всё-таки не цеплялся, сунула ему свой телефон. – На! Поиграй!
В саду я села на мамину скамейку и подпёрла ладонями голову. Дело было, конечно, не в монетке и не в пельменях. И даже не в Испании, куда мне теперь хотелось всей душой. Нет, на самом деле я огорчалась из-за родителей.
Самое глупое, что тот разговор о ребёнке так и повис. Как гнилое яблоко на яблоне. Ходишь мимо, думаешь: сбить бы надо, чтобы остальные плоды не портило. А потом забываешь, переключаешься на какую-нибудь петрушку, которую бабушка просила нарвать к обеду. А гнилушка так и висит, покачиваясь, и червяковый хвостик из неё торчит.
Так и с нашим разговором. Я много раз хотела позвонить и объяснить маме, что дело не в том, будто я не хочу, чтобы в нашей семье кто-то родился. Я ещё толком не понимаю, хочу или нет. Принято хотеть. Ну ладно, пусть будет. Но я тогда о маме беспокоилась! О её здоровье! А она даже не оценила.
Я ведь сказала им правду. Я не просила сестру или брата. Это не значит, что я их не хотела! Это просто фиксация правды. Небо синее, трава зелёная, а я никого не просила.
Но они всё равно обиделись. Особенно папа. Он ещё потом, после работы, бурчал, что «можно было бы и потактичнее реагировать». Они с мамой на кухне разговаривали, а я слышала. Моего имени не упоминали, но я знала, что это обо мне.
Я поднялась. Сидеть на маминой скамейке больше не хотелось.
Глава 4
Звонок Ирэны
У малины – мягкие тёмно-зелёные листья. Как будто она и не собирается сдаваться осени. Хотя лето уже перевалило за половину.
Я рву ягоды и ем, рву и ем. Рот заполнен сладкой малиновой кашей. Вроде уже и не так грустно… Незаметно для себя объедаю целую ветку.
Ем только те ягоды, что успели потемнеть с одного бока или подсохнуть. Хорошие собираю в ладонь – для Гуси.
Набрала и усмехнулась: вот, уже привыкаю жертвовать лучшим для малышей. Этому – малину, а тому – комнату. И родителей. Хотя он ещё родиться не успел. Почему-то я называю будущего ребёнка про себя он. Мама ведь сказала: «Вроде бы мальчик». Хотя лучше бы девочка. Была бы славная, как Дана. Я бы её испанскому учила…
– Маша! – кричит Гуся из окна. – У меня игра сбилась!
– Почему?
– Ну звонит кто-то!
Бегу в дом и сержусь:
– Сразу нельзя было сказать? При чём тут твоя игра?
– Я и сказал, – обиделся Гуся, протягивая мне телефон. – Это какая-то Ирэна. Она тебе ещё сообщения прислала. Я посмотрел в вотсапе.
– Где?! – кричу я и швыряю на стол ягоды малины. – Кто тебе позволил мою переписку читать?
Телефон утихает, словно испугавшись моего крика. Я продолжаю бушевать:
– Я только поиграть тебе дала! Слышал?! Поиграть! И вообще – где бабушка? Почему она за тобой не смотрит?
– Она с тётей Аней разговаривает, – лепечет Гуся, – и плачет.
У меня внутри всё обрывается. Что-то с мамой случилось! Несусь на кухню. Там бабушка. Утирает слёзы и улыбается. Потом бормочет:
– Я тебя очень прошу, береги себя. Детям нужна здоровая мама.
Я замираю на пороге. То есть одному ребёнку здоровая мама не нужна? Ради одной меня беречь себя не стоило?
Бабушка убирает телефон в карман фартука, достаёт платок, сморкается. Смотрит на меня с улыбкой, но видит не меня. Я знаю, что не меня. Так нежно можно улыбаться только младенцам. Даже если они ещё не появились на свет.
– Маша! Почему ты мне не сказала?! Такая новость!
Я пожимаю плечами. Новость как новость. Ну правда, что такого необычного?! У всех рождаются дети. Но я побоялась высказывать это вслух. Хватит того, что меня папа уже ненавидит.
Что с ними происходит? Ведь ничего не изменилось. Но такое ощущение, что изменилось ВСЁ.
Ирэна – вот что самое важное для меня сейчас. Хоть с ней всё осталось по-прежнему.
– Маняша! – бабушка зачем-то зовёт меня этим детским прозвищем, как будто я сама младенец. От этого становится совсем тошно.
Я уворачиваюсь от её объятий и заявляю:
– Пойду перезвоню своему работодателю.
Последнее слово произношу со значением. Чтобы понимали, что не нужно меня называть так, словно мне годик.
– Мария? – деловито откликается Ирэна. – Хорошо, что сразу перезвонили. Успели до конца моего перерыва. Так, слушайте внимательно. У нас тут некоторые изменения.
«Уволить хочет, – мелькает у меня ужасная мысль. – Другого преподавателя нашли».
– Да, – дрожащим голосом отвечаю ей.
– Дана в следующем году идёт в школу, – продолжает Ирэна. – Я хочу, чтобы вы её подготовили.
– Подготовила к школе? – пугаюсь я.
Как я это буду делать, я ж не знаю, что нужно для школы?
– Ирэна, извините, – тихо говорю я. – Я только испанский умею преподавать…
– Не бойтесь! – смеётся она. – У Даны будут и нормальные учителя.
Ирэна тактична, как всегда…
– Но я хочу, чтобы она не только с Розой на подготовку ездила, а чтобы ещё дома занималась. Чтобы очень хорошо к школе подготовилась. Сразу чтобы отличницей стала.
– А испанский?
– Испанский тоже пусть будет! – решает Ирэна. – Час на испанский, час на подготовку.
– А она не устанет? – удивляюсь я.
Я б сама точно устала…
– Сейчас время такое, – коротко отвечает Ирэна. – Некогда уставать.
– А как Дана себя чувствует? – спросила я. – После того случая в Исп…
– С ней всё в порядке, – перебила меня Ирэна, – в абсолютном порядке. Никаких проблем.
Она вешает трубку, не попрощавшись. Наверное, закончился её перерыв. Я сажусь прямо на каменные ступени крыльца. Их сделал ещё мой дедушка. Кое-где камень откололся, а кое-где – порос мхом. В детстве, когда я сидела здесь, мне казалось, что мох – это лес для крошечных гномов, и очень расстраивалась, что мне никак не удается этих гномов поймать, ни одного! В детстве у меня были такие простые проблемы…
Кто-то тихонько выходит на крыльцо и садится за моей спиной. Если Гуся – сбегу.
– Грусть, между прочим, часть жизни, – тихо говорит бабушка. – Не хуже остальных частей.
– Всё не так, как я хочу, – шепчу я, затылком прижимаясь к её коленям.
– Ничего, – утешает она и обхватывает мою голову. – Придёт весна, и цветы распустятся сами. Я чуть язык не сломала, пока эту поговорку на китайском выучила.
Я улыбаюсь и плачу, сама не знаю почему. Бабушка гладит меня по мокрой щеке.
– Я вот думаю, – деловито говорит бабушка, – нормальные внучки будут помнить всю жизнь вкус бабулиных пирожков с яблоками, а ты – каких-то непонятных цзяоцзы.
Наш смех разлетается по саду, смешивается с ветром и запахом скошенной травы и поднимается вверх – к жёлто-розовым, как мякоть испанской дыни, облакам, плывущим куда-то далеко, в страну на берегу моря.
«Отправлю письмо Хорхе, – неожиданно решаю я. – А то опять начнёт стены маркером пачкать».
Кому: Хорхе Рибаль
Тема: Тёплый привет из холодной России
Привет, Хорхе!
Как ты поживаешь? Как стена? Закрасил её? Как и обещала, пишу тебе письмо. Я долетела неплохо. Дома меня ждала пара сюрпризов. Отгадай какие! Мне предстоит много сложной учёбы в этом году, так что не жди от меня длинных писем. Представляешь, у меня впереди экзамены, от которых зависит вся моя жизнь! Я переживаю. А сейчас сижу на даче с бабушкой и кузеном. Dacha – это такое место… Удивительное. Расскажу тебе в одном из писем, если ты подробно опишешь, как твои дела.
Пока!
Мария
Кому: Мария Молочникова
Тема: Привет
Привет, Мария!
Стену закрасил.