Страница 7 из 161
— Еще одно слово, Себастьян, и я прикажу тебе обриться наголо! – Зло огрызнулся граф, но затем не смог сдержать усмешку, представив себе лысого дворецкого.
Себастьян, видимо, представил то же самое и потому сразу обиженно замолчал.
За завтраком Сиэль съел две свежевыпеченные лепешки, порцию нежнейшего бекона и зеленый салат, приправленный яблочным уксусом. Все это показалось мальчику удивительно вкусным, но он, как обычно, не подал вида.
— На десерт я приготовил сегодня сливочное суфле. – Сухо сообщил Себастьян, подавая лакомство, украшенное засахаренной вишенкой, — Когда вы закончите завтракать, я отправлюсь выполнять порученное мне вчера дело, так что подготовиться к занятиям вам поможет Мария.
— Мария? – недовольно переспросил граф, — А она справится?..
— Не сомневаюсь, господин, но даже если она случайно достанет вам не тот учебник, я все же надеюсь, что когда вернусь, не застану миссис Михаэлис обритой наголо. – С ноткой укора, сыронизировал Себастьян.
Сиэль же едва не подавился чаем, пытаясь сдержать смешок.
— Не переживай, — будничным тоном посоветовал он, — древние египтяне, например, специально брили головы, чтобы потом носить нитяные парики. Считалось, что это красиво и помогает от паразитов.
Граф поднял на дворецкого хитрый взгляд и усмехнулся.
— А что, Себастьян? Не знаю, как Марии, а тебе бы точно пошло! – ехидно заметил он и с нескрываемым удовольствием отправил в рот ложечку сливочного суфле.
— Что ж, господин, — Невозмутимо произнес демон, — Если вы так увлеклись культурой Древнего Египта, я незамедлительно побрею голову, а затем приобрету побеги бамбука. Ведь я и демон, и ваш учитель, а именно при помощи молодого бамбука древнеегипетские педагоги повышали дисциплину своих знатных учеников.
— Что?! – Возмущенно воскликнул Сиэль, вскочив со стула с блюдцем в руке, — Да как ты смеешь!
Десерт полетел точно в голову дворецкого, но тот, совершив немыслимый пирует, сумел не только перехватить в воздухе блюдце, но и поймать на него свалившееся суфле. Вернув десерт на стол, демон с улыбкой заглянул в сердитое лицо графа.
— Я всего лишь поддержал вашу шутку, господин, как и положено идеальному дворецкому, разве нет? – сказав это, он хитро подмигнул мальчику.
И пока возмущенный Сиэль придумывал достойный ответ, демон почтительно поклонился и успел выскользнуть из столовой.
Маленькая, но очень уютная квартира не далеко от центра Лондона была уже полностью обставлена, свежая штукатурка нежно-голубого оттенка прекрасно гармонировала с мягкой мебелью и балдахином над широкой кроватью. На атласном покрывале лежало новенькое женское белье, не слишком дорогое, но сшитое по последней моде. Белоснежное кружево подвязок, полупрозрачный белый шелк нижней рубашки, корсет с серебряными крючками застежек. Все это подходило к светло-бежевому платью с голубыми лентами и цветами, разложенному рядом на кровати.
В очередной раз, окинув придирчивым взглядом плоды своих стараний, Себастьян щелкнул пальцами, и на прикроватном столике появилась ваза с пышным букетом белых роз. Демон удовлетворенно улыбнулся и, достав свой серебряный брегет, открыл крышку. Стрелки показывали ровно два часа пополудни – обстановку и ремонт в снятой квартире он сумел закончить всего за сорок минут тридцать две секунды.
Теперь же, когда «декорация» к маленькому «спектаклю одного актера» была подготовлена, дворецкому семьи Фантомхайв оставалось только сесть в кресло и спокойно ожидать появления вызванной им особы.
Пожелание юного господина походило на задание из какой-нибудь сентиментальной сказки. Разыскать девицу похожую на леди Элизабет еще представлялось возможным, но добиться, чтобы она «сразу понравилась» разборчивому графу, человеку не удалось бы никакими средствами, а раз так, Себастьян решил воспользоваться своими демоническими возможностями.
Дама, которую ждал Михаэлис, появилась внезапно из открывшегося в стене портала, сквозь который виднелись очертания дворцовой залы.
— Приветствую вас, мой господин. – С трепетом в голосе произнесла хрупкая блондинка в откровенном алом платье и, опустившись на колени перед креслом демона, прижала к губам его ладонь.
— Стефания, прекрати… — поморщившись, остановил ее Михаэлис, — Ты же знаешь, я не люблю этих церемоний.
На смазливом личике девушки появилась порочная, кокетливая улыбка, и она тотчас переместилась с пола на колени демона.
— Я скучала по тебе, Себастьян… — жарко прошептала она прямо ему в губы. Но Михаэлис осторожно поднял девицу и, встав, усадил ее в кресло.
— Стэфани, я позвал тебя для дела, будь серьезнее, пожалуйста. — Мягко, но настоятельно, попросил демон.
— О, Себастьян, как же давно мы не виделись… — Откинувшись в кресле и внимательно глядя на собеседника большими серо-зелеными глазами, произнесла девушка.
— Всего-то сто двадцать или сто тридцать лет. — Бесстрастно возразил Михаэлис.
— И ты по-прежнему безразличен к несущественному, мой циничный наставник… — С грустной иронией заметила Стефания, а затем вдруг спросила совершенно серьезно: — Я слышала, ты убил Клода?
— Да. – Холодно ответил Себастьян, — И только не говори, что тебе жаль…
Стефания неожиданно рассмеялась.
— Жаль? – Успокоившись, переспросила она, — Не думаю… Хотя, было время когда он казался мне жалким.
Во взгляде девушки, совсем еще юной внешне, на миг отразилась вековая тоска.
— Клод был моим первым мужчиной… А женщины никогда такое не забывают. Неужели ты не знал? — Она иронически улыбнулась.
Глядя на сидящее в кресле существо, бывшее когда-то человеком, Михаэлис вдруг ощутил отвращение. Чары суккуба не всегда действуют даже на смертных мужчин, что уж говорить о демонах. Сейчас Себастьян видел перед собой лишь пустую, хотя и идеальную оболочку.
Внешность не имела для него почти никакого значения, а душу этой девушки он перестал видеть еще два столетия назад.
Воспоминания невольно вернули демона в то время, когда он впервые встретил еще смертного Фаустуса, ведь судьбы Стефании и Клода тесно переплетались между собой.
В конце шестнадцатого столетия, Инквизиция во Франции уже была ограничена, не то что в минувшие века, однако силы ее не иссякли. Церковники стремились удержать свою власть, основанную на страхе, и все ради того, чтобы еще туже набить золотом сундуки в монастырских подвалах.
Себастьян всегда испытывал глубокое отвращение к лицемерам, прикрывающим творимое зло якобы благими помыслами, но тогда ему пришлось временно притвориться одним из них. Стать частью постоянно движущейся машины смерти, перемалывающей судьбы людей и безжалостно коверкающей их души.
Азазель лично поручил своему непокорному подчиненному примкнуть к инквизиторам и создать труд о классификации демонов, чтоб окончательно отдалить смертных от понимания истинного устройства мира. Задача сама по себе являлась не сложной и даже забавной, к тому же по мере написания сего занимательного произведения Себастьян имел возможность наблюдать за жизнью и поведением духовенства, так сказать, изнутри.
Больше всего ему запомнился молодой монах-доминиканец Фаустус, который сразу же вызвал у демона искреннее презрение.
Отец Клод был примечателен тем, что стал судьей инквизиции уже в неполных двадцать восемь лет, вопреки принятому возрастному требованию. Бесприютная жизнь монаха-проповедника нисколько не прельщала молодого честолюбца. Он мечтал о митре епископа или должности инквизитора, которая давала почти неограниченную власть, а потому придумал очень простой и циничный план. Явившись к епископу, Клод Фаустус сообщил ему о видении, которое поможет очистить город от еретиков-гугенотов, умело скрывающихся среди честных горожан. Столь «ревностному и бескорыстному» борцу за чистоту веры, епископ поверил как самому себе, ведь дело обещало не малые барыши.
Отец Клод работал день и ночь. Он написал более сотни доносов на самых разных людей, в числе которых были и простые горожане, и богатые дельцы и даже некоторые благородные дамы. Среди невинных жертв навета оказались те, кто прежде слушал проповеди Фаустуса или давал ему пищу и крышу над головой. Все они, схваченные по обвинению лжепророка, были казнены, а сам он за выдающиеся заслуги пред святейшим престолом, стал самым молодым инквизитором во Франции.