Воины Света

Сергей заметил, что Губин, стоявший чуть позади Юлии Григорьевны, жестами умоляет друга замолчать.

– Прошу прощения. – Симонов слегка склонил голову, его голос сделался совсем мрачным. – Сегодня был на редкость поганый день. Еще и дома беда. Матери совсем плохо.

Юлия Григорьевна заметно смягчилась.

– Мне очень жаль, Кирилл, может, я чем-то смогу вам помочь? Устрою ее в ЦКБ, у меня там хорошие связи.

– Нет, спасибо. – Симонов печально покачал головой. – Единственное, что я могу сейчас для нее сделать, это быть рядом. Так часто, насколько это возможно.

– Хорошо, Кирилл, мы постараемся вас поддержать. А сейчас давайте отдохнем, выпьем кофе и продолжим совещание через двадцать минут.

Предложение Мережко все подчиненные восприняли с энтузиазмом. Сергей был рад, что неприятный разговор позади, воспользовавшись свободной минутой, он поспешил выйти на улицу, чтобы спокойно покурить.

День клонился к вечеру, но оставался по-прежнему ясным. С кленов медленно слетали золотистые и оранжевые листья, ярко пестрящие в бликах предзакатного солнца.

Сергей наклонился к урне, чтобы выкинуть бычок и его взгляд случайно скользнул по окну председательского кабинета.

Там была Юлия Григорьевна. Она стояла, облокотившись руками об подоконник, и мечтательно наблюдала за падением красочных листьев.

Донцов вспомнил, как всего несколько минут назад эта женщина воспользовалась своей властью, чтобы навсегда закрыть поднятую Кириллом тему. Создавалось впечатление, что она вообще не придала никакого значения обвинениям в адрес Тотского.

Либо Юлия Григорьевна давно знала о тайной слабости своего внештатного сотрудника, либо просто не пожелала обратить на нее внимание.

И при этом председатель осталась полностью в своем праве.

Сергей вдруг вспомнил рассуждения Ника о том, что только Тотскому было выгодно, чтобы Юлия Мережко не стала вампиром. Конечно, он был в чем-то прав, но сейчас Донцов неожиданно понял, что именно сама Юлия решилась соблюсти эту выгоду.

Стас хотел поделиться с ней своим бессмертием, возможно даже любил ее, но Мережко сделала иной выбор.

Донцов с трудом представлял, какой силы должна быть любовь женщины, чтобы она смогла похоронить свои чувства ради счастья любимого.

Юлия Григорьевна, очевидно, хорошо понимала, какой опасной или безрадостной станет жизнь ее бессмертного возлюбленного, если она перестанет быть человеком.

Она пожертвовала своим собственным счастьем, чтобы подарить Стасу хотя бы частицу настоящей свободы. Сроком на пятьдесят лет.

Задумавшись, Сергей не сразу услышал донесшиеся из коридора, голоса. Судя по всему, Губин и Симонов тоже решили выкурить по сигарете на свежем воздухе.

– Идея на самом деле отличная. – Сказал Николай Александрович, должно быть, отвечая на поставленный вопрос, – Но я боюсь, осуществить ее нам не удастся. Хотя я все же попробую.

– Попробуй, брат, – Серьезно попросил Кирилл, – Сейчас это единственный способ спасти мальчишку.

Донцову было чрезвычайно интересно, о каком способе идет речь, но спрашивать он не стал, догадываясь, что скоро сам все узнает.

После перерыва они снова вернулись в председательский кабинет.

Юлия Григорьевна окинула подчиненных приветливым взглядом и улыбнулась.

– У меня есть хорошая новость, – Заняв место за своим столом, объявила она: – В министерстве мне обещали выделить людей для обнаружения и задержания секты «Воинов Света». Так что, скоро у нас появиться подкрепление.

– Это конечно круто, только боюсь, пацан не доживет до их помощи. – Мрачно усмехнувшись, заметил Кирилл. – Мы с Николаем поговорили и пришли к выводу, что семья Сен-Клод находится в сговоре с сектой «Воинов». Скорее всего, когда Николя-Симон пропал в городе, его как раз и захватили в плен члены секты. На допросе он молчать не стал и, возможно, пообещал за свое освобождение сдать им Каспиана.

– Да, это бы все объяснило. – Поддержал друга Губин. – В особенности тот факт, что «Воины» точно знали, где и когда будет находиться мальчик, а так же смогли подложить посылку в нужное место, чтобы ее нашли слуги д’ Бре. Да и сам Каспиан считал, что о местонахождении его сына проболтался именно Николя-Симон.

– Короче, пацаненка сдали свои же упыри и все наши планы по его спасению они тотчас передавали сектантам. – Симонов мрачно хмыкнул. – Теперь у мальчишки шансов выжить не больше чем у цыпленка в змеином гнезде.

Председатель тяжело вздохнула, и покачала головой.

– Что ж, все это очень нехорошо. Но у нас все равно нет теперь другого выхода. Остается только ждать помощи, и надеяться на удачу. На чудо, если хотите.

– Или мы могли бы все же попробовать предпринять решительные меры. – Серьезно возразил Губин.

– О чем вы, Коля? – Юлия Григорьевна удивленно приподняла брови, – Если у вас есть предложение, мы все будем рады его услышать.

Губин быстро глянул на Кирилла, затем вздохнул и произнес:

– Мы смогли бы обнаружить логово этих «Воинов», если бы кто-то из наших сотрудников проник туда.

– Каким же образом? – Председатель испытующе смотрела на своего заместителя.

Губин плеснул в стакан немного воды из графина и, сделав глоток, продолжил:

– «Воины света» сразу убивают вампиров, таких как Струганов и Петренко. Но, как мы уже поняли, Николя-Симон Сен-Клод попал к ним в плен живым, потому что они хотели сначала выведать у него информацию о его клане. Так вот.

Губин явно нервничал, это было заметно невооруженным глазом.

– Мы могли бы закупить самую современную технику слежения на те средства, которые выделил Каспиан. Могли бы, снабдить нашего сотрудника скрытым жучком и отправить в логово секты. Естественно, опергруппа ждала бы наготове. Чтобы выехать сразу, как пленника доставят в их тайный штаб. – Он на секунду запнулся, а затем закончил: – Я говорю о Тотском. Ведь он единственный потомственный вампир в Москве, не считая д’ Бре.

Все время пока Губин говорил, лицо председателя оставалось совершенно спокойным, но еще до того, как он закончил мысль ее глаза стали холодными как лед, а взгляд строгим, даже суровым.

– Я правильно поняла, вы хотите предложить нашему сотруднику пойти на смертельный риск? – В ее голосе сквозил лед, – Но ради чего ему это делать? Станислав не согласится рисковать жизнью ради клана д’ Бре. И это вполне естественно.

Губин замялся, но затем, очевидно решившись, все же возразил:

– Не совсем правильно поняли, я хотел не предложить ему, а приказать. Ведь только так мы смогли бы спасти еще смертного ребенка. Как вы сами говорили прежде, фактически человека.

Юлия Григорьевна поставила локти на стол и, сцепив замком пальцы рук, пристально взглянула в глаза заместителя.

– Вы отдаете себе отчет, что если хоть что-то пойдет не так, если возникнет малейшая неполадка со связью, или произойдет еще что-то непредвиденное, мы уже ничем не сможем помочь нашему сотруднику?

Губин не выдержал и отвел взгляд.

– Я отдаю, но все равно считаю, мы могли бы рискнуть. – Негромко произнес он, – Ради спасения ребенка, могли.

– Нет. – Решительно отрезала председатель. – Никаких приказов не будет. Станислав Тотский слишком ценный, даже незаменимый сотрудник. Если он сам согласится принять ваше предложение, я одобрю операцию. Но если же нет, никто больше не станет возвращаться к этой теме. Надеюсь, вам все ясно.

По ее интонации сразу можно было понять, что любые дискуссии исключаются и вопрос закрыт.

После конца совещания все разошлись по своим делам. Нужно было поесть и отдохнуть, ведь впереди их ждал еще визит Каспиана.

Сидя в комнате отдыха, Сергей доедал свою китайскую лапшу и смотрел в окно. Солнце начинало клониться к закату, двор за окнами потемнел, а последние блики на листьях кленов напоминали огненные всполохи.

Сейчас он думал, права ли была Юлия Григорьевна, отказав Губину.

С одной стороны, ее решение казалось справедливым. Ведь ему самому совсем не понравилось бы, если кто-то приказал бы пойти на смертельный риск вопреки его собственному желанию. Другое дело добровольно.