Страница 81 из 93
г) соотношение функций суда и обеспечение его беспристрастности
Следует помнить, что уголовный процесс строится как система многоступенчатого контроля. В стадии судебного разбирательства, например, проверяется законность всего предшествовавшего производства. В стадии апелляционного производства проверяется законность, обоснованность и справедливость вынесенного судом приговора (законность и обоснованность иного судебного решения), при этом даже по существу правильный приговор не может быть законным, если в предшествовавшем производстве имели место существенные нарушения закона. Кассационное и надзорное производства проверяют законность ранее вынесенных судебных решений по делу.
Требование беспристрастности, таким образом, диктует невозможность участия судьи в процессе, если ранее им выполнялись какие-либо функции по уголовному делу.
Европейский суд по правам человека для оценки беспристрастности судьи долгое время использовал критерий степени вовлеченности судьи в предварительное производство и отношения к этому обвиняемого. В частности, Суд признал, что участие в последующем судебном разбирательстве следственного судьи, проводившего предварительное следствие по делу, включая избрание меры пресечения в виде заключения под стражу, многочисленные допросы обвиняемого (т.е. судья был активно вовлечен в производство предварительного следствия), возбуждает сомнения в его беспристрастности и признано нарушением п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Участие такого судьи в судебном разбирательстве может вызвать у обвиняемого тревогу и оправданные опасения относительно его беспристрастности – следственный судья, участвуя в судебном разбирательстве, одновременно участвует в проверке ранее совершенных собственных действий388.
Ныне судья, рассматривающий дело по существу, может быть вынужден проверять законность собственных ранее вынесенных решений по вопросам, указанным в ч. 2 и 3 ст. 29 УПК РФ. УПК РФ не допускает повторное участие судьи в рассмотрении дела (ст. 63). Однако в отношении судьи, принимавшего участие в досудебном производстве, закон делает неоправданное исключение, связанное не с процессуальными, а с сугубо техническими причинами (наличие в России односоставных районных судов, их слабая загруженность в удаленных местностях и т.п.).
Вместе с тем в дальнейших решениях Европейский суд изменил критерий определения беспристрастности судьи. Суд стал руководствоваться не впечатлениями обвиняемого, а обращать внимание на наличие конкретных обстоятельств, возбуждавших сомнения в беспристрастности судьи. Само по себе принятие судьей по ходатайству следственных органов решений, ограничивающих права обвиняемого, не может, по мнению Суда, расцениваться как влияющее на его беспристрастность. Необходимо учитывать сущность и содержание этих решений. Как правило, содержание вопросов, разрешаемых в предварительном производстве, существенно отличается от предмета судебного разбирательства, поэтому судья, принимавший решение по этим вопросам, способен сохранить беспристрастность, необходимую для дальнейшего участия в деле389.
Например, Суд признал нарушение права на беспристрастный суд, когда в состав судебной коллегии, рассматривающей дело по существу, был включен судья, который ранее девять раз продлевал обвиняемому срок содержания под стражей, усматривая в материалах дела «особенно серьезное подозрение» в совершении преступления, что в конкретных обстоятельствах, по мнению Суда, незначительно отличалось от решения вопроса о виновности390.
Названные правовые позиции Европейского суда необходимо учитывать при распределении дел между судьями.
2. Прокурор как участник уголовного процесса
С точки зрения терминологии, понятие «прокурор» используется в законодательстве в нескольких значениях. С одной стороны, в организационном смысле прокурором является должностное лицо, возглавляющее соответствующее звено системы прокуратуры (прокурор района, прокурор области и т.п.). С другой стороны, в процессуальном смысле, согласно п. 31 ст. 5 УПК РФ, прокурор – это Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры, их заместители и иные должностные лица органов прокуратуры, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре. Таким образом, конкретное должностное лицо может занимать разные должности в системе органов прокуратуры, но в процессуальном смысле обладатели этих должностей будут «прокурорами». Данное различие имеет не только сугубо формальное значение, но и концептуальное: как будет показано далее, прокуроры в должностной и процессуальных плоскостях подчиняются правовому регулированию, которое строится на принципиально разных подходах.
а) необходимость прокурора в уголовном процессе
В историческом разрезе она вовсе не столь очевидна, как может показаться. Вообще вопрос о роли прокурора в производстве по уголовному делу производен от вопроса о действии принципа публичности. Ранний обвинительный процесс не знает фигуры, аналогичной прокурору. В такой форме процесса движущей силой является воля частного лица, выступающего обвинителем. Соответственно, имеет место начало народного обвинения, когда право начинать процесс принадлежит любому лицу391.
Следующим этапом развития обвинения следует считать начало должностного обвинения, когда компетентные должностные лица ex officio полномочны возбуждать производство по выявленным ими признакам преступлений. При этом должностное обвинение, как правило, не исключает народное, что порождает целый ряд возможностей: конкурирующее обвинение (возможность начать процесс имеется как у должностного, так и у частного лица); дополнительное обвинение (потерпевший может участвовать в поддержании обвинения вместе с должностным лицом); субсидиарное обвинение (частное лицо может продолжить обвинение при отказе или уклонении должностного лица от его поддержания)392, монополия обвинения (по ряду составов преступлений обвинение полномочны возбуждать только должностные лица; также есть отдельные составы, производство по которым инициируется лишь по воле частных лиц, как правило, потерпевших от преступлений).
Розыскной процесс строится на должностном обвинении, ранний обвинительный – на народном. И тот и другой могут обходиться без прокурора – обвинителя. Так, в розыскном процессе функция прокурора в России ограничивалась надзором за исполнением законов и не имела специфики относительно других направлений его надзорной деятельности.
Вопрос о прокуроре в уголовном процессе возникает, когда процесс проникается началом состязательности сторон (хотя бы в судебном разбирательстве). При этом в состязательном процессе фигура прокурора выражена слабо ввиду отсутствия аналогов европейского континентального прокурорского дознания либо предварительного судебного следствия. Слабость фигуры прокурора проявляется в том, что он не имеет руководящих полномочий относительно полицейского расследования, равно как и не обладает монополией на возбуждение производства по делу и поддержание обвинения в суде.
И лишь в смешанной форме уголовного процесса прокурор обретает классический набор функций: руководство дознанием, возбуждение публичного иска, поддержание обвинения перед судом, обеспечение исполнения обвинительного приговора. При этом функция прокурора совместима с производством полицейского дознания (так как деятельность полиции носит административный характер), но не сочетаема с производством судебного предварительного следствия, поскольку последнее является прерогативой судебной власти.
388
Постановление ЕСПЧ от 26 октября 1984 г. по делу «Де Куббер (De Cubber) против Бельгии», § 29–30 // Сер. А. № 86.
389
Постановления ЕСПЧ от 16 декабря 1992 г. по делу «Сент-Мари (Sainte-Marie) против Франции», § 32 // Сер. А. № 253-А; от 24 февраля 1993 г. по делу «Фей (Fey) против Австрии», § 30 // Сер. А. № 255-А; от 26 февраля 1993 г. по делу «Падовани (Padovani) против Италии» // Сер. А. № 257-В; от 24 августа 1993 г. по делу «Нортьер (Nortier) против Нидерландов», § 33–35 // Сер. А. № 267; от 22 апреля 1994 г. по делу «Сарайва де Карвалью (Saraiva de Carvalho) против Португалии», § 37–39 // Сер. А. № 286-В.
390
Постановление ЕСПЧ от 24 мая 1989 г. по делу «Хаусхилдт (Hauschildt) против Дании», § 48–50 // Сер. А. № 154.
391
Такой вид обвинения возрождается и при крушении государственного аппарата. Так, он был введен в России Декретом о суде № 1 от 24 ноября 1917 г. (СУ. 1917. № 4. Ст. 50) и существовал до 30 ноября 1918 г., когда Положением о народном суде было утверждено должностное обвинение (ст. 40–42) (СУ. 1918. № 85. Ст. 889).
392
Такой вид обвинения существовал в российском уголовном процессе с 1993 по 2001 г. при разбирательстве уголовных дел с участием присяжных заседателей (см. ст. 430 УПК РСФСР 1960 г.).