Курс гражданского процесса

Сочинения французских писателей, посвященные судоустройству своего отечества, полны горьких нареканий на нее327. Не лучше обстояло дело и в Италии. Еще в недавнее время (до издания новых законов о порядке повышения судей) во Франции и в Италии назначения по судебному ведомству часто бывали одним из приемов борьбы при выборах в парламент: за места судей Министерство юстиции покупало голоса избирателей и отказы от кандидатур в депутаты328.

Самый радикальный способ оградить судей от произвольных повышений и наград состоит, казалось бы, в том, чтобы уничтожить всякие служебные различия между ними, уравнять их по служебному положению и жалованью и изъять от каких бы то ни было наград. Такая мысль высказывалась многими. «Иерархия, – говорит Пелльтан, – имеет смысл в других отраслях государственной службы, например в военной, но не соответствует существу судебной власти… Подпоручик, поступающий в полк по выходе из Сен-Сирской школы, только начинает свое образование и может окончить его не иначе как постепенно, меняя эполеты. Он должен прежде научиться командовать взводом, а потом батальоном, прежде батальоном, а потом полком, прежде полком, а потом бригадой, прежде бригадой, а потом дивизией: сколько ступеней нужно пройти, сколько нужно учиться, чтобы вполне овладеть своим ремеслом! Ничего подобного не требуется для судьи. Разве не с первого же дня он должен обладать полной подготовкой, необходимой для его деятельности? Судит ли он в черной или красной мантии, разве не один и тот же кодекс он применяет и не должен ли, следовательно, знать его основательно, от первой до последней запятой? К чему же тогда разбивать судей на разряды, которые требуют одинакового знания юриспруденции и различаются между собой только по большему или меньшему размеру жалованья?»329

С таким решением вопроса нельзя согласиться: судьи различаются между собой не только по размеру жалованья, как выразился Пелльтан, но и по размеру судейского и житейского опыта, не говоря уже о разнице в природных способностях и теоретической подготовке. Между молодым судьей, разбирающим свои первые дела, и маститым членом палаты или сенатором, решавшими уже тысячи дел, такая же разница приблизительно, как между не нюхавшим пороху прапорщиком и поседевшим в боях генералом. Кроме того, судейская карьера необходима также в качестве побудительной причины к лучшему исполнению судьями обязанностей. Только немногие, особенно выдающиеся люди руководствуются в своих поступках исключительно чувством долга и в надлежащем выполнении его находят высшее нравственное удовлетворение. Обыкновенные же, средние люди не могут обойтись без внешнего поощрения. «Если положение человека становится непреложным, если он впереди ничего не видит, если никакие обстоятельства не могут более изменить его положения, то в нем потухает тот внутренний жар, та энергия воли и мысли, которые вызываются в человеке его стремлением вперед, его постоянными надеждами, присущими человеку от рождения до могилы»330.

Таким образом, судейская карьера представляет собою вполне естественное и в то же время полезное учреждение. Но для того, чтобы она приносила на практике желаемые плоды, поощряя судей к наилучшему исполнению своих обязанностей, необходимо, чтобы единственным основанием к повышению по службе были действительные заслуги, чтобы поощрение доставалось тому, кто его достоин, и чтобы произволу начальства отводилось как можно меньше места. Поэтому рациональный порядок прохождения судейской службы должен основываться на двух началах331.

Bo-1-х, каждому судье, безупречно исполнявшему свои обязанности, должно быть дано право на улучшение служебного положения через определенные промежутки времени. Это улучшение является естественной наградой за исправность по службе и целесообразным поощрением к дальнейшему усердию. «Оно отнимает надежду на быстрое повышение и в то же время уменьшает страх остаться без повышения; оно также предупреждает то чувство досады, которое испытывает начальник, видя, как его подчиненный перегоняет его на служебном поприще»332. Оно должно состоять в переводе судьи с занимаемой должности на высшую в служебной иерархии. Но так как высших должностей меньше, чем низших, и так как для занятия их необходимо ожидать, пока они сделаются вакантными, то только часть судей может получить такое повышение. Поэтому нужен еще другой способ улучшения судебного положения судей, который мог бы одинаково распространяться на всех. Таким способом является периодическое увеличение жалованья каждого судьи, безупречно исполняющего свои обязанности.

Bo-2-х, в дополнение к этому началу безусловности карьеры должно быть введено начало награждения за особые заслуги. Несомненно, что в многочисленном судебном ведомстве существуют большие различия между отдельными членами в степени талантливости, подготовки, трудоспособности. Справедливость требует, чтобы каждому было воздано по его достоинству и заслугам. «При безусловности необходимо установляется судебный ранг, который определяется старшинством службы, и талантливейший человек не может получить возвышения, если на пути его стоит бездарность, которая хоть одним днем поступила на службу ранее его. Чрез это каждый шаг на судебном поприще должен сопровождаться ожиданием вакансии по старшинству, и если линию вести по целому судебному ведомству, то самое возвышение станет каким-то мифом: потому что оно будет в зависимости только от большей или меньшей продолжительности жизни людей»333. Поэтому наиболее правильной представляется такая система, при которой все судьи получают за беспорочную службу периодические прибавки к жалованью, а открывающиеся вакансии на высшие в порядке служебной лестницы должности замещаются частью (на треть или четверть) по старшинству службы, частью же вне очереди за особые заслуги. Во избежание произвола при замещении должностей вне очереди необходимо, чтобы кандидаты на такое повышение намечались не единолично какими-либо органами власти (министром юстиции, председателями палат и судов), а судебными коллегиями высших инстанций, которые выбирали бы кандидатов на открывающиеся в их среде вакансии из числа судей низших инстанций, подчиненных им в порядке надзора.

II. Ни в одном из западноевропейских государств служебная карьера судей не получила до сих пор вполне рациональной постановки. В некоторых осуществлен принцип постепенного увеличения жалованья, но повышение в должностях производится без надлежащей оценки служебных достоинств судей. В других введен более рациональный порядок повышения, но зато отсутствуют периодические прибавки к жалованью.

Постепенное увеличение жалованья принято в некоторых германских государствах (Пруссии, Баварии, Саксонии, Бадене, Гессене, Мекленбурге и др.) и в Бельгии: размер содержания судей автоматически повышается через небольшие промежутки времени (2, 3, 4 года). При этом средний размер жалования каждой иерархической ступени (например, участкового судьи) больше начального размера жалованья следующей ступени (например, члена земского суда), так что переход на высшую по порядку ступень не всегда представляет выгоду для судей, которые поэтому не имеют столь побудительной причины желать повышения, как в других государствах, где судьи не получают периодических прибавок к жалованью334. Но повышение в должностях зависит в германских государствах от усмотрения министра, руководствующегося при этом аттестациями председателей судов, отметками, полученными на втором государственном экзамене, и продолжительностью службы335.

327

Desjardins, 27–25; Jousserandot, 101–102; Comte, 28 ss.; Favre, 35; Picot, 520 и др. Наиболее характерно следующее место брошюры сенатора Пелльтана: «Несменяемость должна была обеспечить независимость суда, а у судьи – одна забота: заслужить благоволение начальства; она должна была обеспечить достоинство судьи, а он обречен на самое жалкое попрошайничество – попрошайничество в передней. Но лучше прочтите это: «Едва освобождается судейское место, а нередко еще раньше, чем смерть служащего или выход в отставку сделали его вакантным, как судьи, которые считают себя вправе получить это место, торопятся: одни лично просить, другие посылать просьбы и рекомендательные письма. Эти приемы не могут быть более терпимы. Я не знаю ничего более неприличного, чем эти визиты, во время которых кандидат, всецело поглощенный преследуемой целью, не стесняется унижать своих коллег, которых считает своими соперниками. Доведите, прошу Вас, до сведения судей Вашего округа мое мнение, и пусть на будущее время они избавятся от этих визитов, приносящих больше вреда, чем пользы ходатайствам, которых я не желаю даже выслушивать». Таков, слово в слово, циркуляр одного министра юстиции Второй империи, адресованный прокуратуре» (Pelletan, 14–15). Этот циркуляр не был единственным в таком роде. Рicоt, 326, n.; Coumoul, 280. «Таким языком, – замечает по поводу этого циркуляра проф. Тальберг, – говорил министр, обращаясь к целому ведомству, высоко поставленному законом, имеющему основание гордиться как своими священными обязанностями, так и важными правами по службе. Следует думать, что зло пустило слишком глубокие корни, что французская магистратура очень низко пала, чтобы вызвать подобные циркуляры «сменяемого» министра императорского правительства и снести такое обращение. Но нельзя винить всецело магистратуру, которая состоит из людей с общечеловеческими слабостями; честолюбие, стремление к улучшению своего материального положения, к возможному обеспечению себя и своей семьи – стимулы, которые всегда определяли и будут определять действия среднего человека в общественной его деятельности. Раз известная организация основана на иерархическом начале, рассчитана на постоянное движение служащих лиц с низших окладов жалования на высшие, с низших должностей на высшие, – так следует искать причину зла не в людях, a в самой организации» (32–33). На необходимость устранить произвол министра юстиции из судейской карьеры указывали еще: Jeanvrot, I, 202–230 (здесь сведены мнения других авторов); Pirard, 39–40; Picot, 319 ss.; Engelhardt, 60; Vavasseur, 42, 46-47.

328

Завадский, Несменяемость, 14.

329

Pelletan, 13–14. Аналогично: Goblet (Dupont, 19); Favre, 52; Boucher (цит. в брош. «De l’élection des juges», 1882, 48–50); Bоzi, 17–18; Wagner, 26–27; Burckhard, 24 ff.

330

Филиппов, I, 322.

331

Schrutka, Ueber die Stellung, 78.

332

Бентам, 62, 63.

333

Филиппов, I, 322. Ср. Manfredini, 484.

334

Aubin, 88; Рiоlа-Cаsеlli, 199.

335

Kade, 114, 125, 171, 208, 259, 263 и др.; Aubin, 80–82.