Страница 23 из 60
Быстро сходила в туалет, вымыла руки, и, уже было собиралась выйти, как заметила душевую кабину. Да, полежать в ванной не вышло, но вот принять душ, смыть с себя грязь и согреться хотелось очень.
Зыркнула на дверь и решила — ничего, подождет. Уже не раздумывая скинула одежду и обувь Стар в кучку на полу. Это была одна из тех навороченных, огромных душевых кабин, с десятком леек и кучей блестящих регуляторов. А ведь еще совсем недавно тут стоял такой голый и такой мокрый Лексен… Ой, перестань уже!
После кучи попыток, таки получилось включить воду. Я зашла внутрь и тут же попала под струи кипятка со всех сторон.
— Дерьмо! — Громче ожидаемого крикнула я. Ожоги третьей степени на спине гарантированы.
В дверь громко постучали:
— Что случилось?
— Гребанный душ! — крикнула я.
Я вжалась в единственный угол, куда не доставали вездесущие струи кипятка.
Дверь в ванную открылась, и, если бы не мысль об ожогах, уже бы со страху померла.
Сквозь запотевшее стекло было плохо видно, но я поняла — это Лексен. Дверь открылась, темные глаза скользнули по мне, но надолго не задержались, когда он потянулся к пульту. К удивлению, он даже не дрогнул от прикосновения горячих струй. Пара кнопок, поворот ручки, и вода стала умеренно теплой, а я расслабилась.
— Не обожглась? — взгляд внимательных глаз замер на моем лице. А я уж думала, он только сердиться может.
От такой неожиданной перемены даже речь пропала — я сначала только тупо молчала и моргала.
— Да вроде нет. Вода только на спину попала. Думаю… я в порядке.
— Повернись, дай посмотрю, — скомандовал он. — Знал бы, что ты в душ пойдешь, поменял бы температуру, она, ведь, под меня подстроена.
Я постаралась прикрыться руками. Блин, теперь вышло еще хуже, чем тогда в комнате — я стояла голая в душе прямо перед ним.
— Не буду я поворачиваться. Со мной все хорошо. Можешь идти.
Кажется он понял, что перед ним стоит загнанная в угол голая девушка, и что он не любит людей. Не успела моргнуть, как стеклянная дверь закрылась, и он ушел, а я сползла на пол под теплый водопад. Я ни разу не почувствовала, что он может воспользоваться моей слабостью. Его глаза ни разу не опустились ниже лица. Я была не привлекательна для него.
Я принялась вновь и вновь мысленно повторять, что мы — разные виды.
Усталость свалилась на меня и пришлось собраться с силам, чтобы не свернуться калачиком и не заснуть под душем. Пришлось встать и намылить голову каким-то дичайше дорогим шампунем. Потом я разобралась как выключить воду, вышла и с удивлением нашла на раковине добротное белое полотенце и рубашку.
Я пощупала мягкую ткань рубашки: Неужто Лексен дал мне свою рубашку? Ее определенно там не было, когда отправила в душ.
Я наскоро вытерлась, аккуратно прошлась полотенцем по красным пятнам на спине — вроде ничего серьезного. Хорошо бы кремом намазать, но нечего удачу испытывать. Надела белье Стар, накинула огромную, чуть ли не до колен, рубашку. Мягкая ткань нежно гладила кожу.
Я расчесала гриву расческой, дожидавшейся на полочке. Волосы все так же топорщились по сторонам, но все же, лучше чем ничего. Потянув время в волю, я собрала одежду и не спеша вышла. Лексена нигде не было видно, но на всякий случай до комнаты я добежала как сучка. Дверь в моей спальне-коробке тихо закрылась, я сложила одежду на стуле в углу и пошла к кровати. На потолке горело несколько светильников и настольная лампа на столике у кровати. Я выключила их, оставив только лампу.
Желудок дал о себе знать, я заткнула его: вот уж фиг чего попрошу у Лексена. Когда я уже было собиралась забраться под одеяло, увидела возле подушки маленькую тарелку с бутербродом.
Какого?… Живот опять заурчал, забив на этикет, я схватила бутер и стала пихать в рот. Не знаю, с чем он был, главное, это была еда. Нечего воротить от нее нос.
Я съела половину бутерброда, выпила немного воды из стоящего у кровати стакана, рядом с которым была записочка. Я не удивилась, что еду принесла именно Стар — это гораздо логичнее, чем если бы это сделал Лексен.
Живот запротестовал, я положила недоеденный сэндвич на столик и залезла в кровать. Теперь займусь одним из своих любимых занятий: полежу перед сном со включенным светом и обдумаю сегодняшний день. Обычно это помогало вспомнить мелкие детали, расставить все по полочкам.
Но веки отяжелели, и я выключила свет: обдумаю все утром.
***
Как жарко. Не могу дышать. Что происходит? Дым повсюду. Он пытается пробраться в каждую пору моего тела. Я беспомощна, не могу ни видеть, ни дышать, я умираю. Пытаюсь найти их. Раскаленные угли шипят, обжигая кожу, дым проникает в легкие.
Давно уже не снился этот преследовавший меня первые недели после пожара сон. Только в жизни мне удалось спастись из того ужасного кошмара, а во сне я каждый раз умирала.
Я сдавленно закричала и проснулась. Села рывком. Сара и Майкл говорили, что я много кричала во время этого сна. В такие ночи я просыпалась, а они стояли у кровати, взволнованно на меня глядя. Наверное и сейчас я кричала во сне. Потом мне доставались обнимашки. Пожалуй, тогда это были единственные моменты, когда мне действительно были необходимы прикосновения других людей.
Мне нужно было любыми способами перебить запах и вкус дыма.
Я не сразу поняла где нахожусь. Ах да — Даркены. Я в их доме. Не удивительно, что сон вернулся — уровень стресса зашкаливал. Я встала и начала ходить по комнате — после сна с пожаром я долго не могла заснуть, нужно было что-то делать.
Интересно, сколько времени? Если почти утро, то не буду ложиться. Я включила свет — может где-нибудь тут есть часы? Нет, часов не было, окон тоже. Я просочилась в спальню Лексена и быстро закрыла дверь, чтобы свет его не разбудил.
Тут было не так темно — несколько светильников отбрасывали тусклый свет. Ну хорошо, зато не запнусь ни обо что. Я помнила, что возле двери в ванную комнату было окно, и направилась туда, стараясь изо всех сил не думать о кровати и сверхъестественном, спящем там.
Удивительно, но до окна добралась незамеченной. А где же этот не долго спящий засранец? Я раздвинула шторы.
Ой, вместо окна за шторами была двустворчатая слегка приоткрытая дверь. Заметила Лексена буквально за мгновение, до того как он сказал:
— Рад, что тебя не убили во сне, а то уже начал сомневаться.
— Спасибо за беспокойство, — холодно ответила я, пролезая на широкий балкон.
На свежем воздухе сразу же полегчало.
Лексен, по-прежнему с голым торсом, опирался плечом на стену и смотрел на океан. Как же громко бьются волны о камни.
— Мое дело, чтобы ты оставалась в живых, а за остальным обращайся к Джеро, Марсилу и Стар, — мягко ответил он.
Я оперлась о дверную раму:
— Они относятся к тебе как к бесстрашному вожаку. Почему ты главный?
В тусклом свете я не могла толком разобрать его лица.
— Я получил эту роль при рождении, — бесцветным голосом отозвался он, — Это был не мой выбор.
Вот это да! Мы разговаривали как нормальные люди, без криков и взаимных оскорблений.
— Что тебе снилось? — выпрямляясь спросил он. Хоть все внимание и было сосредоточено на океане, я все равно почувствовала на себе взгляд.
Запах дыма все еще стоял в носу. Его вопрос вернул меня в ощущения того сна. Мои воспоминания были так свежи.
— Моя смерть.
Не хотела и не могла говорить о родителях. Хуже того, не будет никаких теплых объятий и улыбок. Этот холодный и непостижимый парень напомнил, что даже тех, кого я могла бы назвать семьей, рядом не было.
В груди все сжалось. Глаза увлажнились, и я поняла, что скоро настанет один из тех моментов. Это случалось все реже и реже, но если сдержаться и не прореветься, то потом истерика будет только хуже.
— Извини, — процедила я и поползла к дверям, нужно было добраться в комнату и спокойно, без осуждения, в одиночестве проплакаться.
Теперь я уже не наказывала и не называла себя психопаткой за желание оплакать папу с мамой. Если надо — я плакала. Я стала гораздо мягче и добрее относится к себе.