Страница 79 из 111
– Принеси воды, Зи! Попить и помыться.
С того самого дня, крики Лу по ночам стали обычным явлением. Я затыкала уши, чтобы не слышать, как моя подруга вопит от боли. Мне хотелось ворваться и убить Красноглазого. Но это были эмоции, умом я понимала, что помочь подруге ни чем не могу. Утром, когда Красноглазый куда– то девался, и мы с Лу оставались в доме одни, я помогала ей умыться, кормила ее с ложечки. Иногда даже лежала рядом, согревая ее своим теплом. Для меня в целом мире не осталось человека роднее Лу. Сама моя дорогая Лу так больше и не поднялась и не встала на ноги. Через год она родила ребенка, такого же мерзкого, с красными глазами. Я помогала принимать его. Отец назвал его Тиором и сразу забрал от Лу.
…А сегодня, спустя два года после прихода Красноглазого, она умерла, оставив меня один на один с этим выродком и его сыном. Как ты могла так поступить, Лу?!
Лей
Теперь не проходило ночи, чтобы я не проводил ее с Цитой. А когда начинался день, я закрывался в библиотеке от посторонних глаз, стараясь перечитать все фолианты разом. Я уже точно знал, как достать жену из лунки бесконечности, но загвоздка оказалась в том, что мне нужно было найти точное местоположение. Иначе своими неопытными действиями я мог затолкать жену в другую, более изощренную ловушку. Каждую ночь Цита спала в моих объятиях, и каждый раз мой мозг отмечал какую-то странность. Что-то было не так. Но после трудного дня и почти бессонной ночи я не мог ухватить ускользающую мысль. От раздумий меня отвлек Хьюз. Средний сын важно вошел ко мне и, соблюдая все ритуалы, церемонно поклонился. Два родных брата, а какие разные! Мойн врывается в мой кабинет по любому поводу, а вот визит Хьюза – большая редкость.
– Фра! – сын опять поклонился.
– Хьюз, мне не до церемоний, говори быстрее, что тебя привело ко мне, – не выдержал я.
– Мойн просит заменить его на лестнице Кхрато-аннов. Аллинара не хочет отпускать его от себя, – с усмешкой заметил Хьюз.
– Эй, сын, – предостерег я. – Когда твоя жена будет ждать ребенка, я посмотрю, что ты сделаешь, только чтобы ей угодить.
– Я ставлю дела княжества на первое место, фра. Может, вообще не женюсь, слишком это хлопотное дело, – рассудительно заверил меня Хьюз. – Так ты не против, если я пойду вместо Мойна?
– Пожалуйста, – протянул я. Про себя подумав, что сам с момента пропажи Циты ни разу не снизошел до общения с подданными. Я посмотрел на своего важного сына и добавил серьезно: – Мы пойдем вместе, Хьюз!
– Да, фра, – мальчик довольно кивнул. – Ты прав! Народ должен видеть своего князя.
Не успел еще Роа подняться ввысь, как я, Мойн и Хьюз уже стояли на вершине лестницы. В белых мохнатых шапках и алых одеждах. Настоящие князья Кхрато-анны. В руках я держал древний посох, согласно легенде дарующий каждому прикоснувшемуся долгую жизнь и благополучие. Каждый раз находилось немало охотников прикоснуться губами к лакированной палке. Если б на самом деле посох давал хоть какие-то блага, я привязал бы его к себе и к детям. Сыновья держали гунции и живые перья. Потом все списки внимательно перечитывались. По каждой жалобе проводилось расследование. Поэтому народ стремился прийти в святой день равноденствия, когда Роа, Артаус и Снея находились в зените строго на одной линии. Такой день случался каждый месяц и точно вычислялся астрологами. Только в этот день князь и его дети становились равными своему народу и спускались к самому подножию высокой лестницы Кхрато-аннов.
Забили литавры. Я сделал шаг вперед, за мной следовали сыновья. Сам спуск обычно занимал примерно четыре часа. Наягна дери эту традицию! Мне бы лучше посидеть над книгами, понять, как вытащить жену из подлой ловушки. Но я смиренно подходил к простым стреттам, интересовался их бедами и напастями. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, ни одним взглядом я не показал свою личную трагедию и скорбь. Стретты толпились по обеим сторонам лестницы, а огромные каменные птицы наблюдали за ними со своих мраморных постаментов. Неискушенному визитеру они казались простыми статуями. Но если кому-то из княжеской фамилии угрожала опасность, гронгла моментально оживала и могла запросто убить бунтовщика или мятежника. Принимая жалобы подданных, я все время думал о Ците. Мысленно возвращался в дом, где находилась моя жена. Я постарался снова представить себе пустую узкую комнату. Что там было не так? На полу ковер, у одной стены кресло, потом окно, замурованное решеткой, а у другой стены камин. Я словно увидел полыхающий в топке огонь. Даже остановился от неожиданности. Пламя в камине! Оно горит всегда. Но я никогда не видел рядом даже древесной корки. Я сомневался, чтобы моя жена приносила откуда-то дрова. Да и откуда? Мне хотелось развернуться и броситься в библиотеку. Что там сказано в фолиантах о незатухающем огне? Может, это путь к разгадке? Или мчаться к старикам – Мойну и Фьюнису – за советом? Я глянул вниз. Оставались последние ступеньки. Мои сыновья уже стояли внизу с делегацией из Ланихары, области, раньше принадлежавшей итларам и перешедшей к нам после войны.
– Иди послушай, фра! – крикнул мне Мойн без церемоний. А Хьюз, подбежав, проговорил тихо: