Одна из двух

 В предвечерней заре сад благоухал. Заливая воздух сладким ароматом, раскрывались соцветия ночных растений. Легкое дуновение ветра приносило горькие и пряные запахи. Все эти благовония смешивались воедино, создавая в воздухе легкий дурман, от которого начинала кружиться голова. Или всему виной не запахи? А мужчина, что держит за руку, и ведет за собой как маленькую. По широкой аллее Лей подвел меня к белой каменной скамье. Даже мне бросились в глаза ее непропорциональные размеры. Высокие ножки с искусно вырезанными из камня мощными львиными лапами казались слишком чужеродными. Сама скамья с высокой мягкой спинкой отличалась от обычных лавок. По мраморному основанию были разложены  подушки. Из-за излишней высоты мне бы точно не удалось на нее усесться. 

– Дагрим! – Лей словно на выдохе выкрикнул команду, и скамья подогнула колени, позволяя нам с князем удобно расположиться на ложе. – Нэрсу!

Лавка качнулась, будто переминаясь на затекших лапах, а затем медленно побрела по аллее.

– Это пьема, моя госпожа, самоходная лавка. Одна из биомеханических игрушек, – объяснил Лей, укутывая мои плечи накидкой.

– Жаль, что я не могу рассмотреть ее, – протянула я тихо.

 Мой спутник ободряюще сжал мое плечо. Затем, положив мне ладонь на затылок, тихо прошептал:

– Сейчас я попробую на время вернуть твоим глазам зрение. Через  простое прикосновение импульс от моих глазных нервов передастся твоим глазам. Не хочу обещать, но надеюсь, наш маленький эксперимент увенчается успехом.

Лей слегка надавил на затылок, и я почувствовала под его рукой сначала жжение, потом мягкое тепло, разливающееся по коже головы, а затем внутри закололи маленькие иголки. Через минуту-другую я четко увидела сад, оранжевые цветы на клумбах, и самого Лея. Черные раскосые глаза смотрели с нескрываемым интересом, а тонкие губы сложились в лихую мальчишескую улыбку, приоткрывающую белоснежные зубы. Высокие скулы и нос с горбинкой делали лицо строгим и властным, а заросший щетиной подбородок придавал сходство с разбойником.

– Наконец-то ты увидела меня, госпожа, – князь стреттов склонил голову в шутливом полупоклоне и  сразу серьезно добавил:– Значит, дело не в глазах, а в глазных нервах. Не переживай, Зорган их восстановит.

– Спасибо, – тихо пролепетала я. – Я уже не надеялась.

– Я же сказал, не переживай, – отмахнулся Лей. И снова перешел на игривый тон. – Не желаете ли прокатиться по саду, моя госпожа?

Госпожа желала, еще как! Когда  у меня появится шанс посмотреть на мир своими глазами?

Лей осторожно переместил руку на шею, провел пальцами до основания. Нежно, слегка касаясь, словно боялся обидеть. Я вздрогнула, почувствовав внутреннюю дрожь от прикосновения. Поняв, что со мной происходит, князь привлек меня к себе, обнимая, откинулся на высокое изголовье. Никогда еще мне не было так хорошо рядом с мужчиной. Я не могла вспомнить своего мужа, но это ощущение безмятежного покоя запомнила б навсегда.

– Смотри, Цита, это вардеуссы. Они источают сладкий аромат, – Лей махнул рукой в сторону клумбы, не выпуская меня из объятий.

Я увидела крупные белые цветки с многочисленными тонкими лепестками, украшенными по краю пурпурным кантом.

– Очень красиво! А почему эти цветы не приносят в дом, чтобы ими могли любоваться все?

Князь рассмеялся.

– Все, что ты видишь в этом саду, опасно для любой формы жизни. Эти милые цветочки содержат жуткий яд, цинохсин, смерть наступает почти мгновенно. Но, как и любой яд, его тоже используют в медицине. Сад Дарры, скорее зеленая аптека, чем просто собрание ядовитых растений. А это тернопсии. – Лей указал на длинные листья с белыми прожилками.

– Они  опасны? – испугалась я.

– Как и все здесь, – усмехнулся князь. Он поправил покрывало, укутывая мне плечи. В воздухе еле-еле  чувствовалась прохлада, но забота князя так умиляла, что я не стала протестовать. Пьема, самоходная скамейка, неслышно двигалась по аллеям. Около малопримечательного сухостоя Лей велел ей остановиться.

– А вот самое опасное дерево на нашей планете. Канрецум. Может убить даже стретта или человека. Фраггана точно убивает.

Я посмотрела на тонкие иглы, торчащие вместо листвы, и отпрянула в ужасе.

– Когда иголка проникает в  кожу стретта или панцирь фраггана, то конец ее ломается. Тот час  из обломка иглы растение выпускает острые шипы с ядом,  достать которые невозможно. Но для нас, стреттов создано снадобье, нейтрализующее яд. Главное, достать саму иглу и шипы.

– А что происходит потом? Если не удается вовремя вытащить иглу и принять противоядие?

–  Жертва умирает от яда, а само растение в течение недели или больше питается своей добычей, пока не останется одна лишь оболочка, которую потом ветер уносит прочь.

– Страшно. – Я содрогнулась.– Но интересно. В Трезарианской республике таких растений нет.