Страница 24 из 111
На следующий день рано утром я уехал. Перед отъездом мне пришлось зайти к деду. Старый Мойн вовсю готовился к операции.
– Мы же договорились! – рассердился он, увидев меня в дорожных одеждах. – Через час начинаем, ты мне нужен.
– В крови циркулировал яд лиуров. Видимо, они отравляют жертву, чтобы не сопротивлялась. Эта гадость медленно пожирает красные тельца. Может, поэтому легкое не приживалось.
–Что же вы нам прикажете делать, тайэн? – в голосе Мойна появилась издевка. Он никогда не любил, когда вмешивались в его работу или поучали. А я в один момент сделал и то, и другое.
– Ничего, – пробурчал я, стараясь не обращать внимания на тон деда. – Я почистил ей кровь. Кажется, яд нейтрализовался. Сегодня оперировать нет нужды. Давай подождем и понаблюдаем.
– Как чистил? – резко поинтересовался Мойн. От едкого тона не осталось и следа.
– Наложением рук, – ответил я нехотя. – Добавил агрессии ее красным тельцам. Они сами весь яд изничтожили.
– Никогда не сталкивался с ядом лиуров.
– А ты давно лечишь их жертв?
– Ты шутишь, Лей? Раньше с этой напастью никто не сталкивался. Плато всегда было безжизненным. Лиуры появились там последние лет семь-десять.
– А вывести их никто не мог? Мне иногда кажется, что у этих тварей искусственная природа. Кроме бластера трезов их ничего не берет.
– Надо подумать, кто мог вывести такую заразу и для чего? Поймем это, считай полдела сделано.
– Надумаешь, дай знать, я приеду. Ничего не передавай почтой.
Старик кивнул.
– Будь осторожен, Лей, – попросил он напоследок.
– Береги себя, фра. – Я, умудрившись обнять Мойна, поспешил к выходу.
У самой двери я услышал зычный голос деда.
– Операция на сегодня отменяется!
Я вскочил на Шаррума и направился в Страту-арре, но по дороге завернув на ферму, выбрал куланга-подростка на сильных широких лапах.
– Как быстро сможешь подготовить? – спросил у Ювиса, главного заводчика.
– Чипы вставлять?– поинтересовался он.
– Да, обязательно.
– Дай две недели сроку, тайэн.
Сговорившись, я помчался в столицу. Настроение у меня портилось все больше и больше. Мало того, что просидел полночи около больной, пел ей песни и чистил кровь, осторожно водя руками над телом, так еще потом перебирал белые шелковистые волосы. Что подумала девица, я не ведал. Но одно я понял точно, во время пения Цита что-то вспомнила из своего прошлого. Сразу я не успел разглядеть ее мысли, а потом она инстинктивно закрыла их зеркальным отражением. Хитрая девчонка! Как та лисица из песни. А еще я злился на себя. Мысли о Ците вытеснили все остальные.