Страница 18 из 111
Дорога не заняла много времени. Я спешился во дворе и, удивившись, что меня никто не встречает, поднял по золоченой лестнице в княжеские покои. Издалека услышал смех Лейи. Я забыл, когда моя дочь смеялась. Потом до меня донеслось пение. Это пел мой дед. Его голос я не мог спутать ни с каким другим, хотя много лет назад слышал, как он поет. Раздался дружный смех, потом кто-то заиграл на музыкальном инструменте. Пение деда сменилось мелодичной песней, которую выводил нежный женский голос. Кто это пел, я не знал. Да и не хотелось. Негласно, после смерти Ренцы мы жили в полутрауре. Кому пришло в голову веселиться, и по какому поводу? Я постарался бесшумно подойти к комнате, примыкающей к галерее, откуда неслась вся эта какофония. Но моя затея провалилась. Бранж – огромный грациозный зверь, учуяв меня, радостно, как щенок, виляя хвостом, бросился навстречу. Уже через пару секунд у меня на шее повисла Лейя, радостно завопив в ухо:
– Я знала, фра, что ты сегодня приедешь!
С Лейей на руках и Бранжем, жмущимся к ноге, я зашел в комнату и обомлел. На высокой кровати полулежала спасенная мною трезарианка. Белые волосы разметались по подушке, голубые глаза смотрели вдаль. Красавица пела на трезарианском языке, аккомпанируя себе на лютне, принадлежавшей моей возлюбленной. Увидев меня в проеме арки, дед с бабкой застыли, словно их поймали на месте преступления.