Одна из двух

Мы успели вовремя. Жертву, обмазанную со всех сторон белой массой, выкинули из норы на жаркие лучи недавно взошедшего Роа. Подсыхать. Следом выполз самец, погреться в лучах первого из светил. Мы уже собирались отогнать змея от расщелины, чтобы быстро украсть кокон с трезарианкой, как из другой норы, не замеченной нами раньше, выполз еще один лиур и, принюхавшись, собрался забрать добычу у соплеменника. Затевалась драка двух самцов за кусок мяса. Я, воспользовавшись моментом, кнутом притянул кокон к себе, прямо под носом лиуров. Тонкая кожа фола и конский волос прилипли к вязкой массе. Я быстро крутанул хлыст, наматывая ремень вокруг кокона. Затем рванул вверх. Конь, получивший безмолвную команду, поднимался в небеса, а я, намотав на плечо свитый из кожи круглый ремень, старался удержать девчонку на безопасном расстоянии. Краем глаза я видел, что ко мне на подмогу летит Джурс, а с другой стороны подлетают Мойн и Аджиус. Кто-нибудь из них обязательно забросит спасенную к себе в седло. Но в этот момент лиур, хозяин жертвы, взвыл от отчаяния и, вытянувшись во весь рост, успел ухватить девчонку за ногу. Я рванул вверх, а змей, по всей видимости, крепко вонзился зубами в кость около щиколотки. По крови, окрасившей прозрачный архонт в розовый цвет, я понял, что ступня пленницы осталась у лиура. Словно подтверждая мои мысли, страшная рептилия выплюнула часть ноги и, рассердившись, ринулась за нами в погоню.

– Охотники, огонь!

– Мойн,  ступню!

Отдавая команды, я, взмыл ввысь и понесся к степи. Необходимо оказать девчонке первую помощь. Все остальное – поправимо. Старый  Мойн излечит любые раны, но пока мы доставим раненую в Страту-анне, она просто истечет кровью. Нужно немедленно приставить откушенную ступню, хотя бы слегка. Потом дед все равно все сделает по-своему. А если выяснит, что девчонка знает Матео Мааса, то от желания угодить, пришьет еще одну голову.

Добравшись  до высокой травы, Шаррум стремительно опустился, приминая длинные стебли. Пришлось положить девушку прямо на траву и полезть в седельную сумку за снадобьем и бинтами. Неподалеку спешился Мойн. Он подскочил, протягивая мне нечто в окровавленной тряпице. Успел подобрать ступню! Не ходить девчонке с протезом.

Я, расстелив покрывало, не раз спасавшее меня в походах, аккуратно переложил раненую. Затем достал добытую Мойном часть ноги  и начал соединять части оторванной конечности. Острые зубы лиура оставили ровные срезы на костях, поэтому операция не заняла много времени. Я собрал вместе сначала кости, потом ткани, подержал место стыка в руках, и прочел древнее, как сама Наягна заклятие, а потом, тщательно намазав мазью ммонге, перебинтовал. От перенесенной боли девушка впала в беспамятство. Она мотала головой в разные стороны и повторяла на трезарианском непонятные фразы. Я, наклонившись к ней, слегка провел по щеке, убирая спутанные и слипшиеся волосы.

– Все будет хорошо. Мы спасли твою ногу, – чуть слышно прошептал я.

Раненая дернулась и снова залепетала на трезарианском. Теперь я понял, что она говорила: звала на помощь Матео Мааса, моего названного брата. Заглянув девушке в голову, я увидел своего друга в каком-то богатом доме, с грудным ребенком на руках. Зная, что генерал Маас не женат и детей у него нет, я даже представить не мог, кем приходится страдалица нашему Матео. Одно я знал точно, ее нужно спасти и, может, тем самым, я сумею заплатить по долгам генералу Маасу за то, что вернул меня искалеченного в расположение стреттов, а не взял в плен.

Время остановилось. Я стоял на террасе дворца Кхрато-анне, резиденции деда, и смотрел не видящим взглядом на океан. Вместо того, чтобы лететь сломя голову во дворец Заарханна и искать там зацепки к страшной тайне. Все пять лет после гибели Ренцы я скорбел по своей наложнице, считая ее смерть трагической случайностью. Но только теперь задался насущным вопросом.  А не была ли встреча с лиуром подстроена заранее? Кто и за что возжелал смерти матери моих детей?

А еще мне требовалось прийти в себя. Стряхнуть с себя непонятную связь, появившуюся во время поездки. Трезарианку, укутанную в мое походное покрывало, привязали ко мне. За всю дорогу она так и не пришла в себя, даже стонать перестала. Никакого беспокойства для меня, только лишняя нагрузка на Шаррума. Но не прошло и часа, как я пожалел, что не доверил раненую заботам Джурса. Я чувствовал жар тела через валяную шерсть покрывала. И сам изнывал от этого жара. А потом накатила эйфория. Мне стало казаться, что я несусь среди облаков вместе с Ренцей. Это ее я вырвал из лап лиура, это ей требуется помощь старого Мойна. Моя любимая и единственная женщина снова со мной! Я тряхнул головой, возвращаясь в реальность. Но тревога о девушке не прошла. На один краткий миг вдруг почудилось, что если я опоздаю, и она умрет, вся моя жизнь пойдет прахом.

Я инстинктивно повернулся на знакомое шарканье ног. На террасу вышел старый Мойн, мой дед. Мне всегда было трудно определить его возраст. Те же впалые щеки, как и двадцать лет назад, те же длинные тонкие пальцы, пергаментная кожа без единой морщинки или складки. И раскосые глаза, таящие в себе мудрость целого мира.

Дед подошел, встал рядом, положил руку на плечо и сказал обнадеживающе:

– Не волнуйся, сынок, она выживет!

Я удивленно посмотрел на него, даже боясь предположить, что он мог увидеть, передернул плечами и слишком спокойно заметил: