Страница 20 из 25
Эрзерум. Улу-джами. Михрабная ячейка
Эрзерум. Улу-джами. Световая ячейка
Эрзерум. Улу-джами. Юго-западная часть интерьера
Замечание Эвлии Челеби об отсутствии в эрзерумской мечети каменного купола справедливо, но ее михрабная ячейка полностью «подготовлена» к появлению купольного перекрытия. Как и в Улу-джами Кайсери, южная часть центрального нефа оказалась расширена за счет установки Г-образных столбов, которым соответствуют массивные выступы на стене киблы, в которые сводятся профилированные архивольты подпружных арок; таким образом, михрабная ячейка оказывается выделена в интерьере не только размерами, но и своими опорами. Расширение михрабной ячейки до квадрата, сторона которого равна двум травеям, привело к сужению прилегающих боковых нефов настолько, что две восточные травеи объединены одним отрезком цилиндрического свода.
Четвертая подпружная арка оказалась утоплена в кладке стены киблы и описывает глубокую михрабную нишу. На арки опираются выложенные горизонтальными рядами каменной кладки паруса, имеющие над михрабом круглые иллюминаторы и несущие опорное кольцо купола диаметром 11,6 м, – больше, чем в Улу-джами Кайсери, но меньше, чем в перестроенной Артукидами мечети Сильвана; правда, в последней купол опирался на тромпы и нуждался в восьми точках опоры. Таким образом, Улу-джами Эрзерума могла бы претендовать на самый большой среди тюркских мечетей Восточной Анатолии купол на парусах; однако ни каменного купола, ни барабана на имеющихся парусах не появилось, и сферическое перекрытие оказалось оригинальной конструкцией из опирающихся друг на друга деревянных плашек, в горизонтальных рядах которых оставлены четыре световых проема.[154]
Четвертая от входа ячейка центрального нефа, расположенная между световым «сахном» и подкупольным квадратом перед михрабом, суженная почти на четверть из-за увеличения столбов в центре зала, также превращена в световой колодец: она перекрыта крестовым сводом, в центре которого сделан квадратный проем. Для дополнительного сужения верхней части ячейки под боковые распалубки свода подведены широкие стрельчатые подпружные арки.
Таким образом, свет в зале эрзерумской мечети акцентирует южную часть расширенного центрального нефа, проникая в него через два световых колодца в сводчатых перекрытиях третьей и четвертой от входа ячеек и иллюминаторы в южных парусах михрабной ячейки.
Разговор о мечетях Салтукидов О. Асланапа начал с более раннего памятника, – маленькой Крепостной мечети Эрзерума (Кале-месджид),[155] пристроенной к византийской стене доминирующей над городом цитадели так, что ее михрабная ниша образована основанием полукруглой крепостной башни. Однако эту сильно зареставрированную мечеть неправомерно рассматривать как памятник тюркской архитектуры, – в ее основе лежит более ранняя христианская постройка (мавзолей либо церковь) с куполом на барабане, опиравшимся непосредственно на массивные стены. При расширении постройки отрезки стен были превращены в Г-образные опорные столбы интерьера мечети, на которые опираются добавленные к купольной ячейке зеркальный свод в северной части зала и четыре полуциркульных свода, перекрывающие западную и восточную части помещения. Кладка и архитектурная декорация барабана наложенными арками схожи с оформлением находящихся у подножия цитадели салтукидских мавзолеев XII-начала XIII в. (комплекс Юч Кюмбетлер – «Три гробницы») и – в более развитом виде – сельджукского тюрбе Хатуние в медресе Чифте Минаре (1255),[156] выдавая наличие единых приемов декорации, взятых на вооружение новыми правителями Эрзерума.
На протяжении XII столетия, – «выпадающего» из историографии периода до возвышения Сельджуков Рума, – мусульманская архитектура тюркской Анатолии продолжала искать оптимальные варианты композиции мечети, соответствовавшие как культовым функциям постройки, так и условиям территории, активно включаемой в «мир ислама». Замечание А. Л. Якобсона, сделанное по поводу зодчества византийского ареала, о том, что «формирование архитектурной композиции, плановой и пространственной, находилось, очевидно, в прямой зависимости от тех функций, ради выполнения которых эта архитектура создавалась»,[157] безусловно справедливо для памятников не только восточно-христианских, но и мусульманских, тем более появлявшихся на землях, где ислам к тому моменту одержал лишь политическую победу.
Как было показано в предыдущем очерке, в Анатолии очень быстро, – уже в первые десятилетия после мусульманского завоевания, – сформировался новый тип здания мечети, в композиции которого приоритет отдавался закрытому молитвенному залу. В мечетях тюркских эмиратов XII в. были предложены варианты развития этого типа.
Один из вариантов опирался на сирийскую традицию: в памятниках Артукидов, земли которых непосредственно примыкали к сирийским владениям Халифата, была продолжена линия развития мечети, композиция которой состояла из поперечно ориентированного зала, предваренного большим двором. Именно этот вариант, восходящий к дамасской мечети, был положен в основу анатолийских (и не только) мечетей Великих Сельджуков;[158] к нему же восходят большие мечети Сильвана, Мардина, Дунайсыра, Урфы, демонстрирующие принципиальное единство плана: вытянутый вдоль стены киблы зал базилики, перекрытый сводами, также ориентированными в поперечном направлении (за исключением близких к крестовым сводов, перекрывающих ячейки в Улу-джами Урфы). Отмечу, что более широкий центральный неф в Сильване «унаследован» артукидской перестройкой здания; в самостоятельных постройках Артукидов ширина поперечных нефов одинакова, что ведет к большему единству внутреннего пространства, избавлению его от литургически не обоснованного архитектурного акцентирования среднего поперечного нефа.
Эрзерум. Кале-месджид
Важным элементом в артукидских мечетях становится купол над михрабной ячейкой, – именно его увеличение по уже нормативному исфаханскому образцу, свидетельствующее о политических ориентирах правящей династии, приводит к перестройке Улу-джами Сильвана. Во всех рассмотренных мечетях Артукидов (кроме «латинизированной» Улу-джами Урфы) используются купола на тромпах, опирающиеся на 8 (в Сильване) либо на 6 точек (Мардин, Дунайсыр). Значительный размер куполов – от 10 м в диаметре – заставляет зодчих увеличивать подкупольный квадрат до ширины двух, а то и (в Сильване) трех поперечных нефов, акцентируя михрабную ячейку и добиваясь доминирования купола в пространстве мечети.
Необходимым элементом композиции артукидских мечетей остается двор, легко реконструируемый в Сильване по значительному уступу прилегающей с севера территории, а в Дунайсыре – по результатам раскопок и расположению современных входов в прилегающий садик. Важность двора как части комплекса мечети подчеркивается оформлением входов в молитвенный зал, акцентированием центрального прохода и появлением на «дворовом» фасаде зданий михрабных ниш, четко указывающих на возможность совершения молитвы вне перекрытого зала. Кроме того, одинаковые размеры зала и фланкированного пристройками двора в Улу-джами Мардина позволяют заключить, что обстроенный двор мечети – «простейшая планировочная идея, типичная и для арабской, и для среднеазиатской архитектуры»,[159] – перестает восприниматься как просто прилегающая территория, а его измерения включаются артукидскими зодчими в систему пропорций комплекса культового сооружения, как это будет иметь место позже, в мечетях османского времени.
154
Аналогичный купол реконструируется в близкой по времени постройки, но многократно перестроенной Пятничной мечети Баку; см.: Гияси Д. Азербайджан // Художественная культура Центральной Азии и Азербайджана IX–XV веков. Т. IV. Архитектура. Самарканд-Ташкент, 2013. С. 249. Подобные деревянные ложные купола будут использоваться позже в османских караван-сараях и в памятниках турецкой архитектуры XX в., намеренно отсылающих к национальной традиции.
155
Aslanapa. Op. cit. S. 25–26.
156
См.: Стародуб. Сокровища. С. 280–281.
157
Якобсон А. Л. Закономерности в развитии средневековой архитектуры IX–XV вв. Л., 1987. С. 5.
158
Подробнее см., например: Heritage of The Great Seljuks. Architecture. V. 1–3. Istanbul, 2013.
159
Хмельницкий. МСМ. С. 64.