Амаре. Избранная жить

— Это жестоко! Она не заслужила этого. Есть другие способы избежать неприятностей. Достаточно лишь заблокировать часть ее воспоминаний, создать какой-нибудь артефакт, который закроет от нее подобные сны. К тому же мы не знаем, почему вообще она их видит. Быть может, есть еще какой-либо способ их прекратить! — возразил его друг.

— Ты так отчаянно ее защищаешь, — подозрительно начал Владимир, — Что это наводит сомнения. Из-за нее ты наказан, Редрик, но совершенно не хочешь отомстить? Это на тебя не похоже. Что ты задумал? Сделаешь ее своей новой жертвой? — усмехнулся мужчина, а у меня по спине пробежал холодок. Нет, только не это! Перед глазами до сих пор стояла та ужасная картина из сна. Я просто не переживу, если это случится со мной.

— Она не испугалась. Ни тебя, ни меня, ни угроз. Она не маленькая, наверняка осознает, чем все может закончиться, а спокойно гуляет у озера, — так за мной все же следят! — Звучит довольно странно, но я ее уважаю. Она не заслужила такого легкомысленного решения ее судьбы.

— Что ж, хорошо. Пока она здесь, мы ее можем контролировать. Учти, теперь ты за нее отвечаешь. Если что-то пойдет не так, вся вина — твоя.

— Я согласен, — спокойно ответил Редрик, а я невольно прониклась благодарностью к нему. Кажется, мне только что спасли жизнь! — Что по поводу твоей руны на кольце? Узнал что-нибудь? — спросил он, меняя тему. Ответ заставил себя ждать.

— Пока что нет. Вчера я просмотрел книги рун, но среди обычных ее нет. Думаю пойти сейчас и заглянуть в руны рода, все же кольцо является артефактом. Других источников я пока не вижу, — и после того, как он это сказал, я поняла, что пора уходить, и как можно быстрее! Совсем не в моих интересах быть пойманной за подслушиванием!

Пушистый ковер в коридоре скрадывал мои легкие шаги, а я в несколько прыжков оказалась возле двери библиотеки и поспешно скользнула в нее.

Так как библиотеку я уже видела во снах, то не растерялась и уверенно пошла к рядам. У входа стоял светлый большой стол, возле него несколько кресел, а дальше тянулись стеллажи, закручиваясь в лабиринт.

Я уже успела зайти достаточно далеко, когда услышала, что дверь распахнулась, и в комнату вошли. Я взяла первую попавшуюся книгу с полки художественной литературы (не думаю, что хозяин одобрит, если я еще больше буду лезть в их тайную жизнь) и пошла к выходу.

Встретились мы раньше, чем я дошла до стола: Владимир стоял возле одного из стеллажей и доставал толстую книгу. Я заметила на ее обложке странные символы, подобные тому, что были на его кольце.

— Анна? Ты что здесь делаешь? — спросил он, глядя мне прямо в глаза, от чего я вновь почувствовала себя перед ним очень маленькой и беззащитной, а он возвышался надо мной, словно скала. Сегодня на нем была рубашка с коротким рукавом, и я смогла заметить край татуировки на его плече. Кажется, тоже руна? В его дымчатых изумрудных глазах вновь мерцали искорки.

— Зашла взять книгу. Вы же сказали, что могу свободно перемещаться по дому, — как можно спокойнее сказала я. Его внимательный взгляд опустился на книгу, а я почувствовала, что дышать стало легче.

— Руслан и Людмила? Значит, предпочитаешь читать о любви? Благородные рыцари на белых конях? — жестоко усмехнулся он, а я вмиг вспыхнула, потому что он был прав. Знаю, что уже давно выросла, но мечтать не перестала… Книги — все, что у меня осталось в этой жизни.

— Что плохого может быть в чувствах? Они измеряют человечность. Вот в Вас вряд ли есть что-то человечное! — гордо ответила я и попыталась его обойти, но в последний момент он схватил меня за руку, а в следующий миг я была прижата к стеллажу, больно ударившись о полки спиной.

Я тихо вскрикнула от внезапной боли, но звук тут же заглушил неожиданный поцелуй. Владимир целовал меня жестоко и требовательно, видимо, стремился доказать, что чувства в нем все же есть, а я понимала, что это лишь демонстрация силы. Понимала и прекрасно осознавала, но все же не могла сдержаться и не ответить на него, это было выше моих сил. Его прикосновения заставили позабыть обо всем.

Когда он почувствовал, что я все же поддалась, поцелуй стал неожиданно нежным и чувственным, от чего я лишь сильнее стала забываться. Вот только стоило мне самой потянуться к нему, чтобы продолжить, как он стремительно отстранился от меня, смерил высокомерным взглядом, а после небрежно и презрительно вытер губы резким движением руки.

Он вновь склонился надо мной, заставляя сильнее вжаться в стеллаж позади, и не касаясь моего лица, хотя я и чувствовала его дыхание, произнес:

— Ты права. Во мне нет ничего человечного. Потому что я не человек! — и он вновь отстранился, взял книгу и ушел, оставив меня в одиночестве.

Я поняла, что у меня дрожат коленки и кружится голова. Что произошло?! Он добился моей взаимности, убедился, что меня тянет к нему, знал, что не сдержусь и отвечу, а после бросил. Грубо и очень жестоко. Что ж, мне в очередной раз показали, насколько я жалкое создание. От обиды защипало глаза, но мне предстояло еще вернуться в комнату.

Я сжала в руках книгу так, что побелели костяшки, и на едва сгибающихся ногах направилась к выходу. Я не смотрела на него, но краем глаза все же заметила его довольную, полную торжества усмешку, заставила себя гордо пройти мимо и не хлопнуть дверью, а вот дальше можно было бегом броситься прочь.

В комнате я устало упала на кровать и дала волю слезам, проклиная этого чертового Владимира за его эго и себя за свою безрассудность. Вот только обиднее всего было не осознание того, что надо мной вновь посмеялись, а понимание, что мне понравился этот поцелуй, а губы хранили его след, словно пылали и требовали повторения… Вот только его не будет! Больше я на это не поведусь и уж не знаю как, но найду способ отомстить!

Читать у меня не получилось, как я ни старалась, но мысли вновь и вновь возвращались к этому проклятому поцелую, не давая чувствам стихнуть. Я совершенно не заметила, как пролетело время, очнулась лишь, когда Миранда осторожно постучала ко мне в комнату и сообщила, что меня приглашают к обеду. Я была удивлена. Хотя почему? Скорее всего, Владимир решил продолжить торжество!

Я послушно последовала за девушкой, которая привела меня в столовую. Просторная и довольно светлая комната, посреди которой стоял большой длинный стол с нежно-голубой скатертью. На нем уже были расставлены блюда, на стенах висело множество зеркал, в которых отражался свет, проникающий сквозь большие окна. Странно, но в доме они везде были огромными, видимо, Владимиру нравился свет, впрочем, как и мне.

За столом уже сидел Редрик, вальяжно раскинувшись на стуле. Когда я вошла, Миранда оставила нас, а прежде, чем кто-либо успел что-то сказать, в столовой появился Владимир. На миг остановился, посмотрев на меня, потом на Редрика.

— Решил предложить ей составить компанию. Я же за нее теперь отвечаю, вот пусть будет лишний раз под присмотром! — пояснил он, на что Владимир равнодушно кивнул и вновь погрузился в книгу, с которой пришел.

Мы сели за стол, я разместилась ближе к Редрику и дальше от Владимира, положила себе немного салата и осторожно рассматривала мужчин. Редрик спокойно обедал, изредка поглядывая на меня, а я на Владимира. Казалось, он настолько погрузился в текст, что попросту не замечал ничего окружающего. Он листал страницу за страницей, разглядывая нарисованные там руны, но, видимо, так пока и не нашел искомого.

Мы уже приступили к десерту, когда раздался тихий звон, после чего мы с Редриком удивлено посмотрели на Владимира: он вскочил, невидящим взглядом глядя на одну из рун, потом, словно все еще не веря, снял кольцо с руки, сверил руны, после чего гневно выругался, от чего я покраснела, и вышел. На миг в столовой повисло молчание, а меня раздирало любопытство.

Как оказалось, не меня одну. Редрик спокойно встал и подошел к книге, которую Владимир оставил открытой. Похоже, изображение руны ему ни о чем не сказало, так что он начал внимательно читать текст, и чем дальше продвигался, тем шире становилась его улыбка, а после он и вовсе довольно рассмеялся. Сгорая от любопытства, я приподнялась, чтобы заглянуть в книгу, но Редрик заметил это и тут же захлопнул том. Я обиженно на него посмотрела.