Страница 5 из 25
Мы разместились.
Первый раз в моей жизни я бывал на колокольне.
Колокола висели большой, темной массой.
Вскоре выплыла луна и озарила своим трепетным сиянием говорящую массу.
Лунный свет заиграл на колоколах, и что-то таинственно чудное было в этой картине, полной мистического настроения.
По лестнице послышались шаги. Кто-то тяжело и хрипло дышал.
Миг – и на верху колокольни появилась страшная, безобразная фигура горбуна.
Озаренная лунным блеском, она, эта чудовищная фигура, казалась воспроизведением больной, кошмарной фантазии.
Боязливо озираясь по сторонам, страшный спрут-человек быстро направился к большому колоколу.
Тихо ворча, он нагнулся и стал шарить своей лапой…
– Нету… нету… Вот так!.. Неужели ведьма проклятая надула?..
Огромный горб продолжал ползать под колоколом.
– Тряпка… где тряпка? А под ней мои денежки! Ха-ха-ха!.. – усиливал свое ворчание человек-зверь.
– Я помогу тебе, мой убийца!
С этими словами из места своего прикрытия выступила девушка-труп, «сотрудница» Путилина.
Горбун испустил жалобный крик. Его опять, как и там, в конуре, затрясло от ужаса.
Но это продолжалось одну секунду. С бешеным воплем злобы, страшное чудовище одним гигантским прыжком бросилось на имитированную Леночку и сжало ее в своих страшных объятиях.
– Проклятая дочь Вельзевула! Я отделаюсь от тебя! Я сброшу тебя во второй раз!..
Крик, полный страха и мольбы, прорезал тишину ночи.
– Спасите! Спасите!
– Доктор, скорее! – крикнул мне Путилин, бросаясь сам, как молния, к чудовищному горбуну.
Наша агентша трепетала в руках горбуна.
Он высоко подняв ее в воздухе, бросился к перилам колокольни.
Путилин первый с большой силой схватил горбуна за шею, стараясь оттащить его от перил колокольни.
Вот в это-то время некоторые, случайно проезжавшие и проходившие в этот поздний час мимо церкви Спаса на Сенной и видели эту страшную картину: озаренный луной безобразное чудовище-горбун стоял на колокольне, высоко держа в своих руках белую фигуру девушки, которую собирался сбросить с огромной высоты.
Я ударил горбуна по ногам.
Он грянулся навзничь, не выпуская, однако, из своих цепких объятий бедную агентшу, которая была уже в состоянии глубокого обморока.
– Сдавайся, мерзавец! – приставил Путилин блестящее дуло револьвера ко лбу урода. – Если сию секунду ты не выпустишь женщину, я раскрою твой безобразный череп. – Около лица горбуна появилось дуло и моего револьвера. Цепкие, страшные объятия урода разжались и выпустили полузадушенное тело отважной агентши.
Урод-горбун до суда и до допроса разбил себе голову в месте заключения в ту же ночь.
При обыске его страшного логовища в сундуке было найдено… 340 220 рублей и несколько копеек.
– Скажи, Иван Дмитриевич, – спросил я позже моего друга, – как удалось тебе напасть на верный след этого чудовищного преступления…
– По нескольким волосам… – усмехаясь, ответил Путилин.
– Как так?! – поразился я.
– А вот слушай. Ты помнишь, когда протиснулся незнакомый мне горбун к трупу девушки, прося дать ему возможность взглянуть на «упокойницу»? Вид этого необычайного урода невольно привлек мое внимание. Я по привычке быстро-быстро и внимательно оглядел его с ног до головы, и тут случайно мой взор упал на пуговицу его полурваной куртки. На пуговице, замотавшись, висела, целая прядка длинных волос. Волосы эти были точно такого же цвета, что и волосы покойной.
В то время, когда я открывал холст с лица покойницы, незаметным и ловким движением сорвал эти волосы с пуговицы. При вскрытии – я сличил эти волосы. Они оказались тождественными. Если ты примешь во внимание, что я, узнав, где девушка разбилась от падения со страшной высоты – поглядел на колокольню, а затем узнал, что горбун – постоянный обитатель церковной паперти, то… то ты несколько оправдаешь мою смелую уголовно-сыскную гипотезу. Но это еще не все. Я узнал, что горбун богат, пьяница и развратник. Для меня, друг, все стало ясно. Я вывел мою особенную линию, которую я называю мертвой хваткой.
– Что же ясно? Как ты проводишь нить между горбуном и Леночкой?
– Чрезвычайно просто.
Показания ее матери пролили свет на характер Леночки. Она безумно хочет разбогатеть. Ей рисуются наряды, бриллианты, свои выезды. Я узнал, что она работала на лавку, близ церкви Спаса. Что удивительного, что она, прослышав про богатство и женолюбие горбуна, решила его «пощипать»?
Сначала, пользуясь своей редкой красотой, она вскружила безобразную голову чудовища. Это было время флирта. Она, овладев всецело умом и сердцем горбуна, безбоязненно рискнула прийти в его логовище. Там, высмотрев, она похитила эти 49 700 рублей. Горбун узнал, и… любовь к золоту победила любовь к женской красоте. Он решил жестоко отомстить и действительно сделал это.
Гроб с двойным дном
Путилин ходил из угла в угол по своему кабинету, что с ним бывало всегда, когда его одолевала какая-нибудь неотвязная мысль.
Вдруг он круто остановился передо мной.
– А ведь я его все-таки должен поймать, доктор!
– Ты о ком говоришь? – спросил я моего гениального друга.
– Да о ком же, как не о Домбровском! – с досадой вырвалось у Путилина. – Целый год, как известно, он играет со мной, как кошка с мышкой. Много на своем веку видел я отъявленных и умных плутов высокой марки, но признаюсь тебе, что подобного обер-плута еще не встречал. Гений, ей-богу, настоящий гений! Знаешь, я искренно им восхищаюсь.
– Что же, тебе, Иван Дмитриевич, особенно должна быть приятна борьба с этим господином, так как вы – противники равной силы.
– Ты ведь только вообрази, – продолжал Путилин, – сколько до сих пор нераскрытых преступлений этого короля воров и убийц лежит на моей совести! В течение одиннадцати месяцев – три кражи на огромную сумму, два убийства, несколько крупных мошеннических дел, подлогов. И все это совершено одним господином Домбровским! Он прямо неуловим! Знаешь ли ты, сколько раз он меня оставлял в дураках?
Я до сих пор не могу без досады вспомнить, как он провел меня с похищением бриллиантов у ювелира Г. Как-то обращается ко мне этот известный ювелир с заявлением, что из его магазина началось частое хищение драгоценных вещей: перстней, булавок, запонок с большими солитерами огромной ценности.
– Кого же вы подозреваете, господин Г.? – спросил я ювелира.
– Не знаю, прямо не знаю, на кого и подумать. Приказчики мои – люди испытанной честности, и, кроме того, ввиду пропаж, я учредил за всеми самый бдительный надзор. Я не выходил и не выхожу из магазина, сам продаю драгоценности, и… тем не менее не далее как вчера, у меня на глазах, под носом исчез рубин редчайшей красоты. Ради бога, помогите, господин Путилин!
Ювелир чуть не плакал. Я решил взяться за расследование этого загадочного исчезновения бриллиантов.
– Вот что, любезный господин Г., не хотите ли вы взять меня на несколько дней приказчиком? – спросил я его.
Он страшно, бедняга, изумился.
– Как?! – сразу не сообразил он.
– Очень просто: мне необходимо быть в магазине, чтобы следить за покупателями. Как приказчику, это чрезвычайно будет удобно.
На другой день, великолепно загримированный, я стоял рядом с ювелиром за зеркальными витринами, в которых всеми цветами радуги переливались драгоценные камни.
Я не спускал глаз ни с одного покупателя, следя за всеми их движениями. Вечером я услышал подавленный крик отчаяния злополучного ювелира:
– Опять, опять! Новая пропажа!
– Да быть не может? Что же исчезло?
– Булавка с черной жемчужиной!
Я стал вспоминать, кто был в этот день в магазине. О, это была пестрая вереница лиц! И генералы, и моряки-офицеры, и штатские денди, и великосветские барыни, и ливрейные лакеи, являвшиеся с поручениями от своих знатных господ.
Стало быть, среди этих лиц и сегодня был страшный, поразительно ловкий мошенник. Но в каком виде явился он? Признаюсь, это была нелегкая задача…