На сломанных ногах

– Все умерли. Пока ждали и надеялись на его возвращение – умерли.

– Потому, что Бог запретил им выходить, а потом вдруг исчез, бросив своих людей на произвол судьбы? Мне не нравится эта история.

– Мне тоже, – также тихо ответил ей маг.

Солас в последний раз привлек к себе Эллану, требуя ее поцелуй. Его сухие жесткие губы касались ее – мягких, теплых, создавая контраст двух текстур. Долийка прикрыла глаза, ноги ее овили его талию, а руки сами собой потянулись к поясу отступника. Так привычно ей было желать его даже после грустных легенд, так знакомо чувство губительного томления, рвущего грудь на части… И так незнакомо это – жесткая хватка мага, сжимающего ее тонкое запястье, отстраняющая, не позволяющая взять.

– Я бы так хотел этого, Vhenan, – выдохнул он с горечью. – Может быть, позже.

– Почему нельзя сейчас, Солас? – непонимающе спросила Эллана. – Здесь никого нет.

– Это было бы подло, – ответил он, поглаживая ее смуглую щеку. – Когда я ушел, Vhenan, когда я ушел и забрал богов за собой, мои люди ждали. Они не боролись с захватчиками, все думали, что кто-то придет им на помощь, возносили окровавленные руки к небесам и молили о помощи, после – о справедливости, а затем и о мести. Но, Эллана, никто не пришел тогда, каждый новый зов оставляя без ответа.

Источник беспокойно шептался в ее голове, рассказывая все новые и новые подробности завоевания, но стоило магу вновь поднять руку к виску долийки, как голоса смолкли, оставив после себя звенящую тишину. Равнина молчала, молчало все вокруг, точно Эллане заложило уши. Она подняла взгляд к Соласу, зрачки ее дрожали не то в смятении, не то в страхе, пока маг не мог заставить себя говорить. Понимание пришло слишком поздно, чтобы бежать или задать вопрос.

– Я должен откликнуться, Эллана, и для этого мне нужна будешь ты.

***

Когда долийка в испуге вскочила на кровати, глотая холодный утренний воздух, дождь уже перестал. Знакомая боль охватила ее ненастоящую руку, вытянутую в попытке ухватить тень из сна, и девушка тихо шикнула, хватаясь за холодное запястье. «Скоро все пройдет», – заметили шепчущие в голове голоса, и Эллана облегченно вздохнула, веря их словам.

В них не было смысла к сомнению. Сквозь плотную ткань закрывающего вход шатра в повозку находили путь яркие лучи восходящего солнца. Природа просыпалась после бурной ночи, грязь под ногами вновь обернулась землей, и путешествие можно было продолжить еще час назад. Только караван отчего-то не двигался, медлил, теряя драгоценное время. Эллана потянулась, пытаясь забыть снившееся, поднялась на лавке и повернула голову в сторону других спальных мест. Варрика не было, не было Вивьен, сонных сопровождающих. Ее оставили одну.

«Где все?» – привычно спросила долийка Источник, но ответа не получила. Голоса, что раньше наперебой отвечали на ее вопросы – молчали, мертвым эльфам зажимали их мертвые рты, не позволяя говорить, советовать, вталкивать в голову Элланы мысли. Страх шевельнулся в ее душе, он ворочался с боку на бок, пока долийка находила в себе силы встать на ноги.

Что-то случилось? Что, если это просто слишком раннее утро, сбор… На который ее не позвали из жалости перед крепко спящей? Эллана заставила себя думать именно так, пока обратное не будет доказано. Девушка поднялась, на нетвердых ногах подошла к выходу, чтобы украдкой выглянуть наружу. Солнце, примятая дождем трава, блестящая не упавшими на землю каплями, свежесть дороги. И эльфы, вяжущие руки пленников за их же спинами.

– Прости меня, Vhenan, – послышалось над ее ухом прежде, чем сознание долийки охватила тьма. – Все должно было идти не так.

========== Будет гореть в ваших сердцах… ==========

***

Свет. Пронзительно-яркий свет – он всегда был первым, что видела Эллана при пробуждении, он взывал к ней, разбивал оковы сна и возвращал липкое ощущение реальности происходящего. Исключения были, но столь ничтожными, что о них давно следовало бы забыть. Полуночное пробуждение в сонной пещере средь клана, распахивание глаз в той темной каморке, в первый день знакомства с Искательницей и сестрой Соловей… Ничтожные исключения.

И сейчас из сладкого забвения Эллану вывела длань света. Теплый солнечный луч коснулся ее лица, плотно сомкнутые веки задрожали, и долийка сонно открыла глаза. Небо над ее головой было призрачно-серым, и откуда показался яркий светлый луч, та не могла понять. Если за высоко поднявшимся туманом и было спрятано светило, то его эльфийке не дано было узреть.

Эллана лежала на мягкой траве, позади нее стоял запыленный элувиан, спереди – ничего, пространство, идущее далеко вперед. Не хватало и взгляда, чтобы понять, где лежит край пустоты. Долийка аккуратно поднялась над травянистым клочком земли, служившим ей кроватью. «Можешь сидеть здесь и ждать, а можешь войти», – в глубине растерянного разума зашептал Источник.

А чего ждать? Эллане казалось, что без сознания она была и без того долго: онемевшие пальцы только-только начали отходить, под сомкнутыми глазами образовалась корка застывшей влаги. Тело ее покрывала липкая испарина страха, мысли в голове путались, потому что долийка не могла понять, чего ей следует ждать минутой позже. Божественный гнев или встречу двух любящих сердец?

Она не хотела отправляться сюда, Эллана вспомнила о том, как отнекивалась от уговоров Верховной Жрицы сначала в письмах, а после – в личной беседе. Эльфийка невольно сжала зубы, вспоминая отданный ей в дар участок земли, почти незнакомых слуг, галл, запертых под тенью конюшни. Элувиан, овитый серебряными нитями вылепленных много веков назад трав звал девушку к себе, и долийка ответила осторожным шажком в сторону зовущей с той стороны неизвестности.

Холодное стекло, охваченное тем самым светом, пустило ее внутрь. Мурашки прошлись по плечам Элланы, и девушка поежилась, чувствуя, как дрожат ее ноги. Впереди ждало пространство огромное, бесконечное, но под ногами девушки все же была почва. Каменное плато, некогда служившее основанием для большого зала, в центре которого до сих пор стоял незаполненный водой фонтан.

У нее было время, чтобы ознакомиться с местностью. Перекресток, это пространство – забытый богами Перекресток, в том у Элланы не было сомнения. Только пропавшая в ночи Морриган приводила ее не в эту часть запрятанного меж миров пространства. Элувианов осталось два. Один – позади, ведущий к метровому клочку зеленой травы, второй – чуть дальше, стоящий особняком от тонких статуй, изображавших сферы. На зеркальную поверхность опиралась каменная рука Митал, напротив нее волк возводил луне хвалебную песнь.

«Я слышу их, я их слышу, слышу», – зашептались голоса Источника. «Сейчас, ждать осталось совсем немного». Когда Эллана в привычной манере потребовала у них объяснений, мертвые эльфы промолчали, оставив ее тонкий голос без внимания. Девушка хмуро оглянулась назад. Никого, никого не было рядом. Ни Варрика, ни Вивьен, ни Кассандры, и даже черноглазый эльфийский маг исчез без следа.

– Беспокоишься о нем? – с большим нажимом спросил Солас, вышедший из-за элувиана. – Твои спутники живы, Vhenan.

«Живы», – эхом отдалось в голове. Облегчение на секунду захватило разум эльфийки, и рука сама собой поднялась к заметно полегчавшей груди. Долийка невольно сжала кулаки, увидев его перед собой. Маг не улыбался, лицо его словно не выражало эмоций, словно потому что тень плотно сжатых губ выдавала раздирающую горло скорбь.

– Что ты сделал? – не сказала, но прошипела эльфийка, делая решительный шаг навстречу магу. – Где мои люди?

– Теперь я вновь узнаю тебя, Vhenan, – заметил Солас, позволив себе сдержанную улыбку. – Ты знаешь, что это за место, верно?

– Я была здесь когда-то. Морриган называла его «Перекресток», – прошептала она едва слышно.

– Людям свойственно давать неизведанному весьма прозаичные имена, – заметил эльф, вспоминая дикую ведьму.

Воздух вокруг дрожал, голоса Источника напряженно молчали. Эллане казалось, что эльфам, чьи души остались хранить секреты богини мести, закрывали рты, что что-то невидимое не позволяло им отвечать на ее вопросы. Долийка молча смотрела за тем, как маг убирает руки за спину, как он заставляет себя говорить дальше.