Ночные фиалки

– Больно, – совладав с собой, шикнула девушка, когда Ренаведд озлобленно дернула ее за плечо.

– Сука не отдала тебе письмо? – спросила женщина, игнорируя замечание пленницы. – Конверт, Детлафф, я отдавала ей послание.

– Какое послание, Рен? – слабо понимая, о чем идет речь, пытался узнать вампир уже у своей настоящей любовницы.

– Я сожгла его, – ответила Ирена громко, чуть повернув голову в сторону Ренаведд. – Сожгла его после прочтения…

Женщина молчала. Она поджимала губы, хмурила брови, словно не в силах понять… Ее обманула дочь кузнеца, обвела вокруг пальца какая-то оборванка, не способная, казалось бы, к какому-либо виду мышления. Ренаведд просчиталась, она и не предполагала, что ее письмо может не дойти до своей цели. Ирена закусила губу, чувствуя, что сейчас тот ее поступок аукнется девчонке сполна.

– Ты сделала что? – возмутилась женщина гневным полушепотом.

– Что сделала, – ответила ей Рен злобным рыком. – Она хотела использовать тебя, Детлафф, использовать в своих целях, как сейчас. И я… Я не хотела, чтобы ты видел ее, чтобы ты вновь испытывал ту боль, от которой до сих пор не можешь отделаться.

Вампир молчал, бегло переводя взгляд с Ирены на Ренаведд. Смысл сказанного доходил до него тяжело. Он смотрел на Рен с трепетным взором, заглядывая в ее чистые синие очи, ища в них оправдание ее поступку. Напуганная, строящая из себя смелую и бесстрашную деву-рыцаря, она казалась ему до смешного трогательной в своем заблуждении, в беспомощности загнанной в угол жертвы.

– Я не хотела, чтобы ты снова почувствовал ту боль, как в первые дни, – шепнула она, пока губы девчонки кривились от подкатывающих слез. – Я не хотела, чтобы ты… Чтобы тебе снова пришлось пережить это предательство… Ты не заслуживаешь такого обращения, Детлафф. Ты – не животное, не зверь, которого можно позвать в любую минуту, прогнать или пнуть. Ты – лучший из людей, ты – запутанный ею.

Ирене бы хотелось сказать ему так много, да случай не позволял. Вампир смотрел на дочь кузнеца, дрожащую при каждом порыве всесильного ветра, напуганную и маленькую в руках владеющей ее жизнью Ренаведд. Женщина требовательно дернула девчонку назад, пытаясь заткнуть ее тираду.

– Ты должна была пере…

– А ты не должна была так с ним поступать!

В ее голосе звучала обида, сожаление и злость, точно предали и не вампира вовсе, а ее саму. Сианна замолчала, кусая губы, думая и вспоминая. Рен понятия не имела о том, чего она натерпелась, что с ним пережила, от чего тогда уходила в первых лучах солнца. Девчонка получила вампира воспитанным, наученным горьким опытом, Ренаведд же брала его диким животным, животным, которое так жестоко оставила в конце.

– Ты ничего не знаешь, – шикнула Ренаведд, отводя взгляд в сторону, к темнеющим облакам сумрака.

– А ты ничего не чувствуешь…

В порыве злости Ирена развернулась, взгляд вперив в лицо опальной княжны. Ее синие глаза напоминали океан, разбушевавшийся, дикий и непокорный, как его молодая носительница. Заостренный кинжал саданул ее по ключице, задев старую ранку, но дочь кузнеца это не отвлекло. Боль отошла на второй план, а злоба – оставалась на первом, заставляя кровь вскипать в синеющих под кожей венах.

– Ты – мерзкая, думаешь, что можешь крутить им как хочешь после всего… – шипела Ирена в порыве злобы. – Я читала письмо, видела, как ты ластилась, как давила на жалость, манипулировала им с помощью какой-то жалкой бумаги.

Сианна не ожидала такого напора. Она видела, заметила, что отношение Ирены к ней изменилось, стало иным, смелее и враждебнее. Девушка дернула руку в сторону, вырвавшись из захвата женщины. Кинжал вылетел из липких от пота рук Ренаведд, а ее холодные глаза полнились сомнением, закравшимся в воспаленный разум.

Рен, до сей поры чувствовавшая себя беспомощной, смогла теперь вырваться. Она наступала, шла вперед, буравя женщину злобным взглядом, жаждущим крови. Сианна, судорожно сглатывавшая слюну, на нападки ее не отвечала. Она молча отступала назад, опасно близко подбираясь к краю обрыва, проваливаясь в воспоминания о том, что давно миновало.

– Ты бросила его, наигравшись, бросила, как котенка, как… Как ты можешь возвращаться после случившегося и ждать, что тебе чем-то помогут?

– Рен, – хрипло позвал ее вампир, но девчонка даже не обернулась.

– А ведь он – не животное, и он чувствует боль от разлуки, предательства… Он метался по городу, выл в ночи, думая, что тебя выкрали у него из-под рук. Он любил, он боялся… В отличие от тебя. Вот, кто здесь настоящий монстр!

– Рен! – громче позвал ее вампир.

Только девчонка слишком увлеклась, заигравшись в прожженного мстителя. Она вытянула руки вперед, продолжая болтать о жестокосердии княжны, ругать ее за свершенные когда-то ошибки. А после толкнула Ренаведд. Сильно, заставляя женщину вскрикнуть и пошатнуться, сделать финальный шажок назад. Сианна ступала на плотный камень, а попала в пустоту… Ее левая нога провалилась, вторая – пошла следом, соскальзывая с предательски резкого обрыва.

Искривленные пальцы женщины потянулись к Ирене в попытке зацепиться за ее одежду и утянуть девчонку за собой, лишь бы умирать не одной. Только Детлафф успел быстрее. Животная прыть, нечеловеческая скорость – были ему на руку. За секунду до того, как Ренаведд успела ухватиться за нее, мужчина утянул девчонку назад, рывком впечатывая Рен в свою широкую грудь. Девушка успела жалостно пискнуть, а Сианна не успела уже ничего.

Упала она быстро, такая большая, казалось бы, высота оборвалась за несколько секунд. Никто не видел, упала княжна в воду или на обрывки скал, но разницы не было. Она все равно не могла бы пережить этого падения, даже плюхнись на мягкий матрас. Ирена не сразу осознала, что случилось. Она стояла прямо, а после спиной жалась к вампиру, все отходя и отходя от края… Послышался громкий всплеск воды: утопец нырнул, учуяв что-то сладковато-пряное.

– Я… Я… – зашептала Рен, еле-еле разжимая губы. – Я не…

– Все хорошо, – успокаивал ее вампир, развернув девушку к себе лицом. – Все хорошо, Рен, не плачь.

Но ничего хорошего не было. Девчонку затрясло не то от страха, не то от горечи осознания. Она толкнула ее, это она виновата в случившемся, она… Убийца. Вампир осторожно приподнял лицо Рен за подбородок, осматривая шрамы на ее коже, стирая полосы слез. Черную робу залило багровой кровью, но ничего серьезного с напуганной пленницей не случилось. Царапины затянутся, при правильном уходе не останется и следа, только один – на памяти.

– Прости, – шепнула она еле слышно. – Я не отдала тебе то письмо, потому что боялась.

– Тише, – тем же шепотом ответил он, наклоняясь, чтобы оставить мокрый след от губ на ее лбу. – Мы поговорим об этом потом, если ты еще захочешь.

А она хотела, только не смела просить, чувствуя груз тяжелой вины. Девушка снова закусила губу, чувствуя, как ладонь мужчины ложится на ее затылок, притягивая запуганную Ирену к своей груди. Ее рука дрожала, его грудь тряслась. Вампир молчал, молчал и улыбался краем своих тонких губ.

Его Рен, маленькая, дрожащая под взглядом серо-голубых очей… Она не считала его ни монстром, ни чудовищем, ни зверем. Несмышленая дочь кузнеца, девчонка, интеллект которой он ставил в один ряд с интеллектом кошки – она понимала его боль, понимала мотивы. Сердце болезненно сжалось, вампир принялся целовать Ирену в макушку, дрожащими руками приглаживая ее смоляные волосы.

– Еще один! – крикнула брукса, услышав в кустах тихий шелест, почуяв запах живой еще плоти. – Совсем юнец…

– Дартелло, – вспомнила девушка тихо. – Это тот рыцарь, Детлафф, – прошептала она, плотнее прильнув к своему извечному спасителю.

– Я разберусь, – ответил он громко, но ласково.

Теплые руки приподняли Ирену над землей, словно боевой трофей. Они передали ее другому – Регису, покорно ждущему в стороне. От вампира пахло сладкой мятой и базиликом, его одежда оказалась жесткой и шершавой на ощупь, но отпустить ее девчонка уже не могла. Рен молча жалась к холодным рукам, ища поддержки, понимания, ища и обретая. Вампир ласково прижимал спасенную дочь кузнеца к груди, осознавая, что с ней его одинокий друг будет счастлив.