Ночные фиалки

– Не буду я ничего выбирать, – сквозь зубы пробубнила девушка. – Пусть все будет так, как будет…

Ее ответ заставил вампира громко рассмеяться. Впрочем, веселье его быстро закончилось, Рен не обернулась, чтобы в очередной раз сморозить какую-нибудь глупость. Девчонка смотрела прямо перед собой, от обиды поджимая губы. Детлафф и сам поднялся, чтобы остановиться за ее спиной. Единственная свеча не могла разогнать мрак комнаты, и тени прыгали по телу девчонки. Красная юбка стала бордовой, уставший вид девушки – разнузданным, ждущим чего-то.

– Ты знаешь, что идет… За поцелуем, Рен?

Как же хорошо, что в этот момент Ирена стояла к мужчине спиной. Он не видел смущения на ее лице, не видел румянца, в момент залившего щеки. Только девчонка от неожиданности дернулась, поджала аккуратные губы сильнее. Ее тело от его отделяло несколько жалких сантиметров, и при правильном желании это расстояние могло закончиться в считанные секунды.

– Да, – солгала она. – Конечно знаю.

– Знаешь, что эти амбалы собирались с тобой сделать? – произносит он хриплым шепотом, наклоняясь к самому уху девчонки.

– Да и… В этом ничего страшного, – упрямо выдает Рен в ответ.

Но тон ее голоса говорил об обратном. Вампир понял, что Ирена обманывает. Она чиста не только телом, но и мыслями, эта часть человеческой жизни обошла ее стороной. Рен понятия не имела о том, что мужчина делает со своей женщиной в постели, как люди в танце соединяют ноющие сердца, на что тратят страсть, что копится в их порочных телах. Как сейчас в нем, в эту чертову минуту недомолвок.

Нет, он не выдерживает напряжения. Рен, стоявшая к мужчине спиной, слышала только шорох его полурасстегнутой рубашки, щелчок двери и звон бокала, бьющегося о полупустую бутылку. После до нее донесся запах алкоголя, сладковатый, нависший над ней, точно удушающее облако яда. Ирена тихо всхлипнула, чувствуя, что тело вампира теперь прижато к ее собственному. Руками он опирался о стол, а Рен оставалась прямо посередине, заключенная в кольцо сильных рук. Нет, «клетка» не была ей пленением, кузнецкая дочка могла выбраться в любой момент, только не желала искать выхода.

– Лжешь, – прошептал вампир, наклоняясь к ней. – Лжешь, Рен, но я…

Его рука осторожно опустилась на ее талию, и девчонка тихо всхлипнула, ощущая холодные пальцы сквозь ткань высокой юбки. Детлафф не позволил себе лишних движений, но сопротивляться нежному порыву уже не мог. Он думал, думал, пока находился в одиночестве, пока девчонка ушла от него домой… И мысли ему не понравились, они настойчиво твердили одно и то же: «Возьми ее, оставь при себе, заставь остаться, если потребуется».

Вампир не врал сам себе, он сознался в порочном желании, надеясь, что только одним оно и ограничится. Только все надежды его были полыми внутри, не имели опоры. Стоило кузнецкой дочери улыбнуться, засмеяться своим чуть гнусавым смешком, как внутри Детлаффа точно билось что-то теплое, вязкое, как первый весенний мед. Вампир облизнул сухие губы, наклоняясь к ее уху.

– Рен, я только хочу знать… Хочешь ли ты приходить сюда дальше? – спросил он тихо, произнося слова до дрожи медленно. – Хочешь приходить ко мне не только для того, чтобы услышать что-то о травах, чтобы перевязать больную ногу…

– Я, – мялась она, краснея, не понимая собственных чувств. – Я думала, что я здесь… Нежеланная гостья.

– Все меняется, – шепнул он, неуверенно целуя Ирену в макушку.

Девичье тело пробрала крупная дрожь. Вампир словно чувствовал все ее эмоции, все чувства, терзавшие запутавшуюся в себе Рен. Ей было страшно, страшно интересно узнать о том, чего же она желает. Горячие губы вампира будили в ней странного зверька, он шевелился внизу ее плоского живота, вилял хвостом, мучая разгоряченные нервы. Девушка повернулась к мужчине лицом, чтобы в момент «объяснения» видеть его бледное, по-своему красивое лицо.

– Я ничего не умею, – созналась она, словно сожалея о своих возможностях. – Ничего. И от меня одни проблемы…

– Это не имеет никакого значения, – произнес вампир, понимая, что всему научит ее сам, когда потребуется. – Ты хочешь быть рядом со мной после всего, что случилось?

А случилось между ними многое, и слишком. Каждое решение несло наивной девчонке раны, образы, навсегда остающиеся в ее кошмарах. Ирена осторожно повела плечом, словно пытаясь скинуть с себя невидимую руку Предназначения, толкавшую ее все ближе. Холодный цвет ее синих глаз не сулил Детлаффу ничего хорошего, сердце, пережившее многих любовниц, болезненно дернулось в груди. Он не знал, каким будет ответ, и радовался тому, что еще в состоянии переживать любовные волнения.

– Рядом? – спросила она тихо, но взволнованно. – Как сейчас?

Но можно быть и ближе, плотнее. Ирена томно закусила губу, тут же отводя взгляд. Пальцы ее задрожали, когда вампир осторожно взял девчонку за руку. Плащ соскользнул с плеч, тяжелая ткань черной лужей осела на пол, когда девчонку сковала крупная дрожь. Ей нужно дать внятный ответ.

– Никто меня не обидит? – спросила она полушепотом.

Но этого он обещать не мог. Вампир оставался вампиром, зверем, а друзья его – те же животные. Как бы не кичился Регис своим благородством, не строил из себя заядлого альтруиста, далеко не все упыри были столь благородны. Ирена познакомилась с кровожадной бруксой совсем недавно, и сама уже знала ответ на свой дикий вопрос. Будет ли она в безопасности?

– Я тебя защищу, – ответил он тихо, на этот раз не лукавя.

Дыхание мужчины пахло вином, а его руки казались ледяными. Рен осторожно подалась вперед, чувствуя, как интерес в ее груди мешается с чем-то более тягучим и вязким. Вампир слышал, как быстро сердце ее колотится о ребра, отбивая пугающий ритм, танец, известный ему еще с давних времен. Страх. Рен трепещет, но не убегает, смотря в его льдисто-голубые глаза доверчиво, упоенно.

– От Орианны? – спросила Ирена, отводя взгляд.

– Ото всех, – наклоняясь к ее губам, ответил Детлафф. – Только дай согласие.

Его он уже видел в ее глазах, оставалось только произнести заветное «да» вслух. Рен медлила, пальцами перебирая ткань длинной юбки, и Детлафф слышал, как громко бьется голубая венка где-то под ее шеей. Дождь становился только сильнее, капли с громким свистом проносились мимо открытого окна, и одна из них залетела внутрь, чтобы коснуться девичьего затылка. Девчонка вздрогнула, плотнее прижимаясь к вампиру, чувствуя его напряженность, ожидание.

– Я не хочу попадать в неприятности… Я… От меня у тебя проблемы…

Но ему до этого не было никакого дела. Детлафф наклонился ниже, его лицо остановилось в паре сантиметров от ее. Горячее дыхание, все еще пахнущее вином, опаляло щеку Рен, и девчонка силилась отвести взгляд, только не могла. Она попала в ловушку его серо-голубых очей, ледяных озер, тянущих ее на дно промерзшей души, души, которую ей предстояло согреть. Быстро и неумолимо, подхватывая в шустрый водный поток, Ирена упала в бездну.

– Скажи, – повторил он требовательно.

– Да, – подчинилась девчонка.

Скорее всего ночь эта станет свидетельницей худшего ее решения, но Рен не собиралась брать свои слова обратно. Детлафф судорожно выдохнул скопленный в легких воздух, мелкая дрожь прошла по его ждущим действий рукам. Рена не сопротивлялась, когда вампир подхватил ее на руки, чтобы сначала притянуть к себе, а после уволочь вглубь расправившей руки комнаты. Его липкое дыхание приставало к коже, шнуровка рубахи не сразу поддалась дрожащим от желания пальцам.

Время нежностей проходит, когда Детлафф в последний раз убирает с глаз девчонки прядь непослушных черных волос, выбившихся из ее косы. Рен не успела набрать воздуха, губы ее оказываются скованны в поцелуе. Требовательном, эгоистичном поцелуе, заставшем ее врасплох. Вампир оставил девчонку на кровати, матрас жалобно скрипнул, стойко встретив вес двух нелегких тел. Он не расцеплял губ. Рубаха хозяина дома полетела на пол, к чертям, то же произошло и с панталонами, поясом, с ее красивой красной юбкой и нижним бельем.