Страница 2 из 18
Пересиливая дурноту и звон в ушах, я попыталась сфокусировать взгляд на объекте столкновения. Тот тоже усиленно крутил головой и длинные волосы его разлетались как в рекламе известного шампуня, из чего я сделала вывод, что объект, скорее всего, женского пола. А потом прибавила тщедушность тела и какой-то балахон вместо одежды, и окончательно утвердилась в результате своего дедуктивного метода.
Скажем прямо, Шерлоком мне не быть! Когда я подползла поближе, дабы извиниться, худенький мальчик с удивительно-плоским носиком пытался собрать тонкие волосы в хвост. А балахон оказался широкой рубашкой, видимо с отцовского плеча. Увидев с меня, он пораженно замер.
– Ты как, не сильно ушибся?.. – начала было я.
Парнишка открыл рот и закричал. Я опешила:
– Ты чего орёшь?!
Он замолчал так резко, будто выключили звук. Наконец он промолвил дрожащими губами:
– Ты кто?
Писк вместо голоса опять вверг меня в сомнение насчет пола ребенка.
– Меня зовут Мелайна, можно просто Мел. А ты кто? – растерянно проговорила я.
– Я Рови, сын кавайя1. А ты кто и откуда? Ты очень странная. И на тебе смешная одежда.
Похоже, мальчишка быстро пришёл в себя, любопытство в его взгляде росло и крепло. Я внимательно оглядела себя: после таких-то приключений, не мудрено забыть, во что одет. Блин, на дорогущем адидасовском трико дырка на колене, а оранжевый топ в пятнах. Зато черные кроссовки с оранжевыми полосами были целёхоньки и прекрасно подходили для бега по пересеченной местности, в чем я только что убедилась. Хотя мальчишка прав: одета я совсем не по погоде. Я поёжилась от сырого ветра.
– Рови, – сказала я, – я так сильно ударилась, что забыла кто я и куда шла. Подскажи-ка, милый ребенок, что это за место.
– Это наше село Кряжны. Мой отец здесь кавай, а я бежал к ведунье нашей новой, у нас мамка чой-то приболела. Хочешь, пошли вместе, может она и тебе поможет с памятью-то???
Рови оказался словоохотливым и легким в общении мальчиком. Я нарочно попустила мимо ушей незнакомое слово, уцепившись за другое, хоть и неприятное, но понятное название.
– Спасибо, но я лучше сразу к твоему отцу обращусь с просьбой о помощи. Подскажи-ка дорогу, – осторожно попросила я. После многочисленных статей про сглазы и порчу, к ведьмам я относилась очень настороженно, стараясь избегать модного на сегодняшний день общества различных знахарок.
Рови мне подробно, даже слишком, объяснил, где находится дом кавайя, а потом, минут через десять после описания всех окрестных домов, мимо которых мне предстояло пройти, сказал с гордостью в голосе:
– Ты точно не ошибешься, это единственный каменный дом в селе!
Я изобразила на своем лице смирение и поблагодарила высшие силы, что мне не пришлось выслушивать, через сколько коров я должна повернуть направо!
Мы распрощались, и мальчик припустил по тропке в лес абсолютно без страха, словно всегда тут бегает, причем исключительно по ночам. Хотя, возможно так оно и было. А я, поправив на плече тяжеленную от сценических костюмов сумку, быстро двинулась в сторону тускло светящихся окошек.
***
Даже в исключительной темноте найти дом кавайя, чтобы это ни значило, оказалось легче лёгкого. Хотя этот особняк язык не поворачивался обозвать домом. Он, словно замок, возвышался среди притулившихся вокруг него кривобоких избушек. Я изумленно присмотрелась к последним: да, кажется, они действительно сделаны из глины! И были более похожи на первые горшки криворукого керамиста, впервые засевшего за гончарный круг. Без углов, с тяжелыми наплывами вокруг прорубленных малюсеньких окошек и соломенным настилом вместо крыши.
Я растерянно моргнула и перевела взгляд на сам особняк. В отличие от гигантских горшков, дом был аккуратно сложен из камней, плоская крыша скрывалась за каменными перилами наверху: видимо, она служила балконом, либо прогулочной площадкой. Окна в человеческий рост и широкий подъезд внушали уважение. Я прошла в настежь распахнутые ворота и направилась к добротной деревянной двери. Но стоило мне только потянуться к изогнутой кованой ручке, как дверь резко распахнулась и в светлом проёме показалась улыбка. Потом вышло и всё остальное, но маленький человечек казался бесплатным приложением к своей потрясающей улыбке.
– Проходи, уважаемая ведунья, мы уже тебя совсем заждались! Ровку только за смертью посылать! Где же этот негодник? – Он посмотрел за мою спину и, не заметив мальчишку, махнул рукой и опять расплылся в улыбке «мечта дантиста»: – Да ты проходи, не стой на пороге! Хоть и ведьма, но негоже так легко одеваться, ночи сейчас уже не такие теплые, как в ревень2.
Я воспользовалась любезным предложением и прошла внутрь вслед за улыбчивым человеком, по пути пытаясь заодно прийти в себя от такого приёма. Меня приняли за ведьму? Видимо потому, что сейчас я на неё очень похожа, после таких-то приключений. И тут неожиданная мысль пригвоздила меня к месту. А что же произошло?! Моя память отказывалась выдавать информацию о событиях, происходивших со мной ранее, чем час назад. Паника поднималась по позвоночнику и, взобравшись, поставила волосы на голове дыбом, видимо, решив мне помочь ещё более походить на ведьму.
– П-простите уважаемый, но, кажется, вы ошиблись! Я не ведьма… во всяком случае мне кажется, что это так, – тихо икнув, испуганно пробормотала я.
Кавай недоуменно обернулся, и я снова испытала шок: лицо толстого человечка было абсолютно серым! Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а перед глазами поползли разноцветные пятна. С трудом прогнав дурноту, я снова подняла глаза на озадаченного хозяина: но все осталось, как есть. На улице, в темноте ночи, я не разглядела цвета кожи маленького мальчика, да и на фоне белозубой улыбки, цвет лица хозяина не сразу бросился в глаза. Но теперь, в ярком освещении продолговатой гостиной, сомнений не оставалось: человек был сер, словно мышь. И серые же глаза с красноватым зрачком смотрели на меня внимательно и с изумлением.
Помолчав немного, хозяин неуверенно спросил:
– А кто же ты?
– Я Мелаина, – на автомате ответила я, судорожно сглотнув. – И, похоже, это единственное, что я знаю… Я сильно ушиблась головой и помню только этот вечер.
– Да уж скорее ночь! И как же тебя так угораздило? – голос толстячка, казалось, выражал искреннее сочувствие, а необычные глаза так и светились от любопытства. – Интересное на тебе платье, словно сделано из кожи гигантского коруга3… только цвета яркие, как драгоценные самоцветы. Да и внешность неординарная… я даже на ярмарке не видел таких… красавиц!
Я неопределенно пожала плечами. Сама знаю, что красивая.
И тут в дверь влетел Рови, и я тут же уставилась на мальчишку. Маленький плоский нос, как мне показалось поначалу, оказался острым отростком с двумя продолговатыми дырочками. Я содрогнулась от неприязни. Так, если бы обычный носик вывернули наружу и отрезали кончик. А губ у парня почти не было. Так, темно-серая ниточка под остатками носа. Зато длинные зубы сияли белизной так же, как у отца.
– Она идет! Ведьма идет! Батька, встречай! – заорал Рови и, тряхнув белесыми волосами, шмыгнул в сторону двери, откуда поползли такие аппетитные запахи, что подавилось слюной, а живот громко заурчал. Наверное, я давно не ела.
Кавай снова нацепил свою эксклюзивную улыбку, за что я была крайне благодарна, ведь она скрывала общее уродство, и резво рванул к дверям. В дом вошла женщина. Я с любопытством уставилась на нее, но была разочарована: по-моему, она не сильно отличалась от толстячка… если, конечно, не считать чуть голубоватого оттенка кожи. А кого я ожидала увидеть? Краснокожую бестию с ирокезом и продольными зрачками? Вот ведь начиталась всякой ерунды. Лучше бы вместо фэнтези штудировала научные трактаты, может быть, и нашлось логичное объяснение происходящему. Забытые народы под землей, цвет кожи которых приобрел столь эксклюзивный оттенок вследствие длительной жизни поколений без солнца. И зрачок тоже…
1
Кавай – мелкий помещик
2
Ревень – теплый период соты (сто дней года), составляет примерно две трети соты.
3
Коруг – морской змей, из очень эластичной кожи которого делают одежду