Фонтан жизни

Я смотрел в иллюминаторы-экраны и любовался огромной космической станцией, созданной человеческими руками. Я плохо знал о тех временах, когда началось освоение планет, но я точно знал, что подобные космические города (а по-другому эту стацию назвать было нельзя, потому что она вмещала в себя 900 тысяч человек со всеми необходимыми коммуникациями, для обслуживания и проживания людей) начали возникать в период колонизации планет. Я плохо знаю историю, но о катастрофе на Земле знают все. Если честно, то я никогда не задумывался над тем, что же именно произошло, и почему часть земли стала непригодна для проживания людей, но я знаю, что именно с этого момента начала действовать не забываемая акция по освоению космического пространства… Хотя ходят слухи, что на той части Земли, которая якобы не пригодна для жизни людей, люди все-таки живут.

Наш истребитель осторожно вошел в бункер для военных кораблей. Вслед за нами стройным клином влетели остальные истребители. Как только все истребители приземлились на посадочную полосу бункера – огромные задвижные ворота за нами закрылись. Теперь необходимо было ждать, когда специальные машины проведут химическую обработку всех влетевших истребителей, техническое оборудование успешно закончит герметизацию и все пространство бункера наполнится кислородом… Со всех уголков посыплется обслуживающий персонал и над каждым истребителем закипит работа.

– Все теперь мы дома! – констатировал факт Фальк.

– Ты что здесь родился? – неожиданно спросил я.

– Нет, – Фальк понял мой вопрос. – Я родился на матушке Земле! Но я уже так привык к Звездной Станции, что называю ее домом…

На Звездной Станции почти не было постоянных жителей. Здесь каждый год обновляется и меняется «население». Именно поэтому Звездную станцию не было принято называть домом. Ее все чаще называли пересылкой.

– По Земле не скучаешь? – я удивлялся сам себе, что меня в сложившейся ситуации интересуют такие вопросы.

– Меня забрали родители в Лунную Колонию когда мне было 11 лет. С тех пор я не разу не был на Земле, поэтому-то никакой, так называемой, ностальгии я не испытываю. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Да, так… Хочу отвлечься, – нашел я хоть какое-то объяснение своему непонятному любопытству.

– Да разве же это тема, чтобы отвлечься? Давай лучше поговорим о женщинах – вот, что на самом деле расслабляет и отвлекает!

– Да, конечно поговорим, только в следующий раз.

Я видел, что на обзорных экранах-иллюминаторах появился обслуживающий персонал боевых машин, а это означало, что можно покидать кабину истребителя. Вместе с обслуживающим персоналом к нашему истребителю направилась небольшая делегация в военной форме.

– Это за мной? – наивно спросил я, хотя был уверен в положительном ответе.

– Извини, – голос Фалька стал печальным. – Я обязан был доложить о ходе операции…

– Не вопрос… Я тебя прекрасно понимаю, – тем не менее, слабая обида кольнула прямо в сердце.

Если честно, я надеялся, что у меня еще будет время побыть одному без вмешательства службы безопасности. Я ошибался. Что-то я в последнее время очень часто ошибаюсь… Не к добру все это!

– Ни пуха, ни пера! – неожиданно сказал Фальк, когда я направился к люку выхода.

– Да пошел ты! – огрызнулся я, сразу же чуть помягче добавил: – К черту!

Хоть мы уже давно и не жили на Земле, но земные привычки так и остались с нами на космических станциях, исследовательских кораблях, боевых истребителях… Привычка – вторая натура, и никак от нее не избавиться.

Я еще не успел стать на металлический пол ангар, как группа военных уже была рядом со мной. Они молча дожидались, когда я выйду из боевого истребителя, и сразу взяли меня в кольцо.

– Серж Дюрон? – поинтересовался молодой человек с нашивками капитана внутренней безопасности.

– Так точно! – отрекомендовался я.

– Вы задержаны до выяснения обстоятельств!

Молодой капитан умышлено сказал «задержаны». Хоть он и молод все равно – он молодец! Если бы он сказал «арестован», то выслушал бы множество реплик и ругательств… Хотя… Все равно это бы ничего не дало.

– Слушаюсь! – бодро ответил я, чем удивил весь отряд, сопровождавший капитана.

А что мне оставалось делать? Бежать, и потом всю жизнь скрываться в вентиляционных и очистительных каналах станции, как это делает большинство преступников? Нет! Это не для меня! Да и сбежать, если честно, возможности не было никакой.

Конвоируемый с четырех сторон охранниками, я старался идти с ними в ногу, ведь они прям маршировали! Мы проследовали через весь военный ангар к лифту. Это был административный лифт, которым имеют право пользоваться только люди со специальными полномочиями. Но я знал, что к главнокомандующему меня не поведут. В начале будет допрос, затем мой электронный отчет, затем операция на псилографе, только тогда, может быть, к главнокомандующему…

– Я могу вначале увидеть полковника Гленке? – поинтересовался я пока мы не вошли в лифт.

– Не положено! – коротко отрезал капитан.

Я и сам знал, что не положено, но попытаться было надо.

– Я имею право вызвать своего адвоката? – вновь поинтересовался я, надеясь, что вопрос мог показать меру серьёзности моего положения.

На этот раз капитан промолчал. Сопровождавшая меня охрана тоже молчала. По-видимому, им было запрещено общаться со мной. И я прекратил свои провокационные вопросы. Да и не было у меня адвоката…

Дальше все было как в старом черно-белом кино, которое нам еще курсантам показывали в военно-космическом училище. Административный лифт поднял нас на пятый этаж сектора PI-43. Мы прошли по узкому коридору к двери №17. Я смутно догадывался, что что-то идет не так, как должно идти. Окончательно мои подозрения подтвердились, когда дверь №17 открылась, и я увидел аппарат псилографа. Мои сопровождающие действовали не по привычной схеме! Меня почему-то сразу привели на проверку моего мозга, минуя допросы и отчеты! Это начинало тревожить…

– Кто меня будет допрашивать? – на всякий случай спросил я, хотя я все равно не знал никого из службы внутренней безопасности.

Мой вопрос проигнорировали, скомандовав:

– Остановились!

Мой «эскорт» остановился. Я тоже встал как вкопанный – пререкаться не имело смысла. По привычке окинул помещение взглядом и понял, что бежать получится только через двери, в которые мы вошли. Но в настоящий момент побег не имел смысла. Во-первых, мне не хотелось добавлять подозрений на мой счет, а во-вторых, сейчас меня окружали хорошо обученные охранному и конвойному делу люди.

Нам навстречу вышел молодой человек в белом комбинезоне. Такая одежда обычно была у врачей. Да и кто еще может обслуживать псилограф, как не врачи? Псилограф это специальное оборудование, которое было придумано слишком давно, что бы я помнил, когда именно. Где-то я слышал, что псилограф был изобретен для лечения различных психических заболеваний, но единственное я знал точно, что с тех незапамятных времен эта машина постоянно совершенствовалась и теперь была предназначена не только для лечения психически больных людей, но и как машина пыток. Точнее сказать это был своеобразный тест на правдивость. Клиента усаживали в специальное кресло, на голову надевался шлем, и фактически вся информация из головного мозга скачивалась в компьютер. Теперь пройти эту процедуру предстоит мне.

– Здравствуйте Серж Дюрон, – мило улыбнулся человек в белом комбинезоне. – Вам когда-нибудь приходилось проходить процедуру на псилографе?

– Здравствуйте, – я постарался выдавить из себя не менее милую улыбку. – Никогда не имел такой чести, но много об этом слышал. И не могу сказать, что эти слухи лестные.

– Ничего страшного в этом нет, – продолжал человек в белом комбинезоне, из чего я сделал вывод, что он является не лаборантом, как я подумал в начале, а врачом. – Это совершенно безвредно…

– Хотелось бы в это верить, – пробурчал я.

– Прошу Вас, присаживайтесь в кресло. Расслабьтесь. Постарайтесь ни о чем не думать…