Страница 1 из 10

Суд идет. О судебных процессах прошлого: от античности до новейшей истории

Кузнецов Алексей

Алексей Кузнецов

Предисловие

«Не судите, да не судимы будете!» – сказано отдельным людям, но не государству. Одно из принципиальных отличий человека от других живых существ – способность (и потребность!) создавать нормы поведения, стоящие над инстинктами и во многом противоречащие им. Еще в догосударственную эпоху складывались у наших предков правовые традиции, нормы обычного права, регулирующие личные и имущественные отношения, охранявшие жизнь и здоровье, религиозные верования. Соответственно, возникали и обычаи применения этих норм, решался вопрос о том, кто должен их применять и истолковывать.

Шло время, государство создавало все более сложные законы, развивались теоретические представления о праве. Усложнялось и судопроизводство: появлялись специальные чиновники – судьи, система судебных органов становилась более разветвленной, процессуальное право выделилось в самостоятельную отрасль законодательства, возникали апелляционные и кассационные инстанции. Суд становился все более торжественным, он решал теперь не только задачу восстановления справедливости (или, если угодно, государственного диктата) в конкретных случаях, но и сам понемногу начинал творить право.

Автор книги не ставил себе цели проследить эти процессы – слишком уж сложная это задача, буквально неподъемная. Книга родилась из популярных передач цикла «Не так», которые журналисты радиостанции «Эхо Москвы» Сергей Бунтман и Алексей Кузнецов ведут уже пятый год. Здесь подобраны темы, вызвавшие в свое время наибольший интерес слушателей. В главах, которые вам предстоит прочесть, рассказывается о людях – подчас незаурядных, порой обыкновенных – по обе стороны судейского стола, о судебных реформах, о разных подходах к правосудию. Вы познакомитесь с судом афинской гелиэи и средневековым церковным процессом, с трибуналом Французской революции и инквизиционным процессом дореформенного суда Российской империи, с деятелями Судебной реформы 1864 года и судьями Суда Королевской скамьи Великобритании. Где-то будет более подробно рассказано о самом преступлении, где-то – о судебном процессе, иногда независимом и справедливом, иногда – предвзятом, с заранее предрешенным финалом.

Среди фигурантов судебных дел нам встретятся и маленькие люди – русские и удмуртские крестьяне, приказчик Бейлис, иммигранты Сакко и Ванцетти, американский школьный учитель и британские матросы, и деятели заметные – французский маршал и советский генерал, великий философ и знаменитая балерина. Человек равно нуждается в правосудии и равно имеет на это право, независимо от того, родился он в особняке или убогой крестьянской хижине.

Эта книга – не для юристов, вряд ли они найдут в ней что-то для себя новое. Наша задача в том, чтобы поддержать читательский интерес к одному из важнейших видов человеческой деятельности – установлению Справедливости.

1. «…Тот выше людского суда» (Процесс Сократа, Афины, 399 год до н. э.)

Почти две с половиной тысячи лет назад, в 399 году до н. э., Афины переживали далеко не лучший период своей истории. Совсем недавно закончилась изнурительная Пелопоннесская война, которую Афины и их союзники с треском проиграли объединению южногреческих полисов во главе со Спартой; прямым итогом поражения стало установление правления спартанских марионеток – Тридцати тиранов. Тираны после недолгого, но кровавого правления были свергнуты, но это не решило главных проблем – бедности и, как следствие, высокого уровня социальной напряженности. Вопрос «Кто виноват?» занимал умы афинян ничуть не меньше, чем «Что делать?»

Тридцать тиранов были правителями, поставленными в Афинах спартанским военачальником Лисандром. Они правили очень жестоко и в течение менее чем одного года казнили около полутора тысяч афинян. Однако вскоре их при поддержке союзных Фив сверг полководец Фрасибул. Большинство из тридцати были убиты в течение года после лишения власти.

Как показывает история человечества, в подобных случаях обычной реакцией общества становится поиск «пятой колонны», развращающей умы, в первую очередь – неокрепшие юношеские. Не стали исключением и Афины начала IV века до н. э.

Весной указанного года в присутствии свидетелей драматург по имени Мелет вручил архонту басилевсу, выборному должностному лицу, занимавшемуся вопросами культа, восковую дощечку, содержавшую обвинения против философа Сократа. Основными были два: во-первых, Сократ обвинялся в неуважении к установленным богам и сотворении собственных, во-вторых – во внушении молодежи ложных истин и представлений. «Это обвинение составил и, подтвердив присягой, подал Мелет, сын Мелета из дема Питтос, против Сократа, сына Софрониска из дема Алопеки: Сократ повинен в отрицании богов, признанных городом, и во введении новых божественных существ; повинен он и в совращении молодежи. Предлагается смертная казнь».

Мотивы Мелета достаточно очевидны: в высшей степени амбициозный молодой сочинитель, чьи трагедии ни разу не были отмечены ни публикой, ни критикой, стремился к славе любой ценой. Вполне вероятно, что к Сократу он имел личную неприязнь: зная ехидный характер философа, нетрудно предположить, что Сократ комментировал «творческие удачи» Мелета совершенно определенным образом. По крайней мере, на суде обвиняемый главного обвинителя не особенно щадил: «По-моему, афиняне, он – большой наглец и озорник и подал на меня эту жалобу просто по наглости и невоздержанности, да еще по молодости лет». Аналогичный мотив двигал, скорее всего, и вторым обвинителем по имени Ликон – также честолюбивым графоманом, разве что уже не первой молодости и искавшим славы не на театральных подмостках, а в публичных выступлениях. Однако всем было очевидно, что Мелет и Ликон – лишь завеса, призванная прикрыть истинного инициатора и дирижера обвинения. Им был Анит, богатый торговец кожами, один из влиятельных афинских политиков. Незадолго до суда над Сократом он сыграл важную роль в свержении режима Тридцати тиранов. Кожевенник и философ были хорошо знакомы, не раз публично спорили. Сегодня мы назвали бы Анита «государственником», горячим сторонником традиционных афинских ценностей, крайне настороженно относящимся к сократовской идее индивидуальной свободы. Афиняне шептались, что у Анита имелись также личные причины ненавидеть Сократа: якобы его собственный сын после знакомства с учением философа стал пренебрежительно относиться к отцу и его образу жизни и занятиям…

Процесс Сократа (современная литография)

Государственного обвинения в Афинах не существовало. Обвинение мог выдвинуть любой полноправный гражданин, который при этом давал клятву в том, что говорит правду. В задачу архонта басилевса входило установить, имеет ли обвинение под собой какие-либо основания, и передать дело на рассмотрение суда.

Еще в VI веке до н. э. великий реформатор Солон ввел в государственное устройство афинского полиса широкое демократическое начало. Одним из наиболее ярких его проявлений стала гелиэя – суд, состоящий из шести тысяч выборных судей (пять тысяч были действующими, тысяча – запасными). Судьей мог быть любой свободный житель Афин старше тридцати лет. За свою деятельность судьи получали небольшую плату. Для рассмотрения конкретного дела собиралась многочисленная коллегия: так, незначительные гражданские иски рассматривались составами из двухсот одного судьи, для уголовных дел требовалось еще более представительное собрание. Решение принималось тайным голосованием. Во избежание подкупа состав судей определялся жребием непосредственно перед началом процесса. Время, отведенное на рассмотрение дела, строго фиксировалось при помощи специального водяного устройства; судебная сессия продолжалась в течение светового дня (Сократа судили зимой, и длительность процесса определили в девять с половиной часов).