Страница 45 из 50
Хочется расхохотаться, громко с надрывом. Превращаюсь в какую-то истеричку, но, прошу прощения, так отвечают родители, не способные объяснить ребёнку мотивов тех или иных своих действий, и даже не потому, что дитё глупо, а потому что они не в силах этого сделать. Вот только в ситуациях: “мы записали тебя на все десять кружков – так было нужно” или “мы решили отправить тебя к бабушке на лето в деревню – так было нужно” это ещё уместно, то тут – нет.
И дело даже не в том, что он свалил в неведомые дали, когда был всем нужен. Не только он накосячил, у нас тоже рыльце в пушку – ангелы творят непойми что, мы, люди, тоже далеко от них не отстаём. Пернатики идут брат на брата, строят интриги, действуют жестоко и цинично – как люди, даже хуже – как самые настоящие демоны. Но ведь и делают они не просто так это – Михаил подводил реальность под требуемые параметры, по оставленным Им – Богом – инструкциям.
Освободить Люцифера – убить окончательно, уничтожить, одержать безграничную победу над ним. И плевать какие будут последствия. Какая разница, если он – Михаил – идёт по пути, угодном Отцу?
Но суть моего разочарования даже не в этом – хотя, отчасти и в этом тоже, но кто я такая, чтобы судить о том, как должно быть на самом деле? Суть в том, что Бога, скрывшегося, сбежавшего от боли потери, от вида крови своих пернатых сыновей, от их вечных самоубийственных драк друг с другом – я ещё могу понять, то того, кто наблюдает своими глазами за всем этим беспределом и просто молчит, отсиживаясь в стороне – нет. Эта та, основная, причина, по которой я хотела, чтобы мои предположения не оправдались.
— Ты ведь им нужен. – как-то потерянно говорю я, намеренно не говоря “был”. Потому что Бог, Чак – не важно, как он ещё себя назовёт – не только был им нужен, он и сейчас необходим. Всем. И Винчестерам, на плечи которых легли обязанности разрулить всю эту апокалиптическую ситуацию. И правильному-старшему-сыну-Михаилу, который ошибочно полагает, что делает всё верно, что действует согласно единственно возможному сценарию. И даже Люциферу, который никогда бы не признался вслух, что нуждается – где-то в глубине самого себя, своих мыслей, своей благодати – в одобрении, в прощении, в понимании Отца. – Бесконечно, всецельно, абсолютно… Неужели тебе и вправду всё равно?
— Я должен был. – негромко возражает Чак. – Птенцы должны вылетать из гнезда. Я дал людям свободу.
— Я не только о нас, – голос звучит раздражённо. – У нас тут как бы почти Апокалипсис. Был.
Да, сейчас у нас только Дин и Сэм, которые хотят засадить Люцифера назад в его клетку, да Михаил, который хочет убить Светоносного в битве, параллельно при этом прикончив население половины земного шара.
— Винчестеры бы справились. – отвечает он, и я прикрываю глаза, пытаясь успокоится. Он ведь и вправду с самого начала знал, как всё обернётся в последствии, как поступят охотники, как Люцифер вместе с Михаилом упадут в ловушку, предназначенную для Падшего. Двух зайцев одним махом, да?
— Я знаю. – тихо начинаю я, но угомонить нервное напряжение у меня не выходит – и в итоге мои последующие слова звучат слишком громко и даже немного визгливо. – Но ведь дело совсем не в них!
Не в них. Потому что они – лишь верхушка айсберга. Льдышка за льдышкой, молекула за молекулой – каждое неправильное или обманчиво почти правильное действие, каждое событие, начиная со всей этой ситуации с несогласием, падениями и побегами, склеилось в такую махину, что просто так всё не исправить, не изменить. И тем не менее, канон пошёл прахом, и неужели для этого просто нужно знать, что должно было быть и действовать совсем наоборот? Видимо так. Разве это не доказательство, что Судьба, Пророчества – это не истина в последней инстанции?
— А ты довольно сильно привязалась к моему сыну. – внезапно мягко произносит он, легко улыбаясь одними уголками губ.
Это даёт понимание, что Бог, Чак – не важно – всё-таки по прежнему его любит. И тем сильнее моё непонимание Его действий.
— Это имеет значение? – усмехаюсь я, понимая вторую вещь – Чак избегает прямого ответа в сторону интересующих меня обстоятельств. – Да, привязалась. – не отрицаю я. Признать это на удивление легко. – Ты был уверен, что он не изменится.
— Он не мог, не должен был этого сделать. – просто говорит Бог.
И это вызывает острый приступ раздражения. Я кривлюсь, как от зубной боли, отстранённо думая, что именно так ощущали себя Винчестеры при своих фанах – и меня в том числе, когда узнали правду. Персонажами. Существами без воли, с уже прописанными действиями и судьбой, от которой не вправе отступиться.
— Но тем не менее, вот он – решивший не убивать людей, легко болтающий с Габриэлем… – перечисляю я, а затем замолкаю. – Хотя, знаешь, ты действительно прав, – хмыкаю я. – Он не изменился. Потому что он всегда был таким – любящим братом, любящим сыном. Единственное, что теперь иначе – принятие людей, как данность. Не преклонение перед нами колен, нет, но это большее, что может быть с его стороны. Потому что всегда обидно, когда тебе предпочитают новые игрушки.
— Я не заменил их на вас. – качает он головой.
На лице расползается горькая усмешка.
— Но и не объяснил этого. – отзеркаливаю я его движения. – Ты ведь так и не собираешься ничего менять?
— Нет, Элис. – то, с какой лёгкостью он это говорит меня неприятно поражает. – Всё уже предрешено, Михаил не отступит, и ты не сможешь ничего исправить.
В прошлый раз, помнится, он говорил мне нечто похожее, уверял, что я не могу изменить Люцифера. Я и вправду не могла, он и так был собой – этот Светоносный и тот, каким он был до этого – одно и тоже живое существо. Все имеют право на ошибки, все могут оступиться. Каждый может раскаяться, каждый в праве идти дальше. Я всего лишь натолкнула его, дала то, что ему нужно было – понимание и сочувствие, а Габриэль и, вероятно, их разговор, что так и остался за гранью моих познаний, послужил мощным катализатором, что помогло в конечном итоге нашему Светоносному решить, хочет ли он следовать своей судьбе, навязанной Отцом.
Михаил не отступит, да?
“Так явитесь ему и вправьте мозги” – хочется заорать мне.
Но вместо этого, я только обхожу Чака, даже не смотря на него, и иду в сторону выхода. Почему-то даже не возникает и мысли о том, что Бог может оказаться против отпускать в вольное плавание кого-то, кто знает секрет его личины.
Пусть не переживает, я не собираюсь сообщать об этом ни Люциферу, ни Габриэлю, ни даже Винчестерам с их Касом. Потому что за этим знанием несомненно последует жёсткое, жестокое разочарование.
Потому что уже нельзя будет обнадёжиться фразой, что Бог был вынужден уйти, что была какая-то особенно важная причина, что Он не видит, что за хрень сейчас твориться в мире.
— Кажется, я сломала вам весь сюжет, да? – у самого порога говорю я, не оборачиваясь, смотря на улицу сквозь проход приоткрытой моей рукой двери. Голос отдаёт каким-то ехидством, злой иронией, даже ядом. – Не беспокойтесь, мы доломаем его окончательно.
Была причина, заставляющая меня желать ошибиться, но, увы, желание не сбылось. Это знание правды отчего-то причиняло боль, не физическую, но моральную, душевную, оно отдавало горечью и отчаянием, жгло огнём и кололо грустью. Бога Чака можно понять, но принять всё это – слишком тяжело, слишком… просто слишком.
Эта правда разрывала меня на куски.
И тем не менее по возвращению я улыбаюсь Люциферу, почти привычно отшучиваясь на насмешливую фразу Габриэля, вру, что гуляла.
И всё-таки – как же холодно.
Комментарий к Глава 22
Группа ВК - https://vk.com/club89977622
Итак, на счёт Аска, раз никто на фикбуке кроме двух человек не высказал своё мнение (один - автор идеи - за и один - против), а в опросе в группе набралось три человека, которые хотели бы видеть нечто подобное для персонажей фанфика, то я всё же решила создать обсуждение в группе, где можно задать вопросы персонажам (Элис и остальным) - https://vk.com/topic-89977622_39014835