"Царица Кобра"

Но иногда – только иногда – когда они говорят или думают, что врут – они врут только в этом.

4

Панси фыркала, но с ролью телохранителя Грейнджер согласилась. Подошла к этому со всей серьёзностью – одна она не ходила никогда, иногда Слизеринку сменял Малфой, пару раз Гермионе удавалось переговорить с Забини на нейтральной территории, да и только. Драко вовремя понял свой просчёт – видимо, когда он просил приглядеть за шатенкой, выглядел он, мягко говоря, очень напуганным.

Пришлось объяснять ситуацию – проще говоря лгать, и Малфой справлялся с этим отлично. Гермиона мысленно плевалась, шипела, чувствовала себя виноватой. И в конце концов на пятой или десятой фразе блондина, полной лжи и бреда, она не выдержала.

— Оказалось, что я Мередит. А ещё какой-то псих подкинул мне яд кобры. – быстро пробормотала девушка, но в тишине перерыва между фразами это звучало достаточно отчётливо. К счастью, ещё в начале разговора Малфой навесил глушилку. Как будто ожидал чего-то подобного. Хотя Гермиона понимала, что тот просто опасался возникновения слухов. – Как видишь жива. – сказала на неверящий взгляд. Малфой важно подтвердил, хотя и бросал на девушку не совсем понимающие взгляды. – Я узнала о том, кто я, когда ходила в детективное агентство – оказывается, родители – приёмные – дали моей крови для зелья родства. Мне повезло, что в Мире Магии желание ребёнка выше ценится, иначе они бы уже знали, что я нашлась. Но даже так детектив не обещал невозможного – он не может вечно скрывать это. Это его работа. Я не хотела, чтоб кто-либо знал, но Малфой сам догадался, к тому же появились некие нюансы, – про Макгонагалл она тактично промолчала. – и я не могу тебе больше врать. Прости, что не говорила. Ты же понимаешь, что тут дело не в недоверии?

Правильно, Гермиона, чем больше информации выльешь на собеседника, тем меньше вероятность, что тот отреагирует остро.

Девушка мысленно фыркнула.

— Как с тобой сложно. – только и пробормотала девушка. – Я так понимаю, раз никто не знает, что тебя пытались отравить, то вы никому не сказали. Сами решили в сыщиков поиграть? Помощь нужна?

— Это может быть опасно. – честно предупредила Гермиона.

— К несчастью, ты заражаешь всех, кто близко, духом приключений. – фыркает Паркинсон и улыбается. – Я в деле.

5

“Дело” продвигалось медленно. Ведь несмотря на то, что они откинули самых неподходящих кандидатов, людей было много. Оставалось их около трёх сотен. Это было печально.

Их расследование шло медленно и со скрипом. Конечно, они же не были настоящими следователями, но и в детективное агентство с этим не обратишься. Сошлись на том, что будут дожидаться следующего шага неизвестного.

Следующая весточка пришла через неделю после того, как они рассказали обо всём Панси. Малфой и Паркинсон уже дня этак четыре не ведут вокруг неё свои дежурства, а присматривают скрытно. Если некто из студентов был подкуплен, он, вероятно, должен был бы себя выдать лишь тогда, когда меньше лишних глаз.

Предыдущие три дня ей казалось это довольно глупой идей, в конце концов, никто не появлялся. Но сегодня Гермионой всё ощущалось по другому. Казалось, будто это должно произойти сегодня.

Девушка разыграла спектакль как по нотам. Короткая ссора с Панси – благо, та сразу поняла, к чему она клонит, и подыграла – путешествие быстрым шагом по коридорам Хогвартса без какой-либо схемы, затем первый попавшийся пустой кабинет. Кабинет был пыльным и неубранным, но девушка с помощью заклинаний придала ему более-менее нормальный вид, села на подаконик, создала видимость истерики – вызвать слёзы в последнее время не большая проблема, стоит только вспомнить последние события её жизни – выпила зелье короткого сна и уснула.

Последней мыслью было, что если они всё-таки ошиблись, её сегодняшнее поведение выглядит до ужасного глупо.

6

Не ошиблись.

Это она поняла, когда проснулась спустя примерно получаса, не в спокойной обстановке одиночества в пыльноватого вида кабинете, а слыша крики и чью-то ругань. Кабинет был, конечно же, тот же. Да и голоса были знакомые и вполне ожидаемые. Кроме одного.

— Что не так?! – кричал некто явно мужского пола. Девушка не открывала глаз ещё, так что не видела облика парня. Но голос казался противным и знакомым. Больше, конечно, противным, чем знакомым. Однако, имя крутилось на языке, но никак не хотелось вспоминаться. – Это всего лишь цветы! Что такого плохого в цветах?!

— То, что посланы они не очень хорошим человеком. – Гермиона резко открыла глаза, сразу же посмотрев на Гриффиндорца укоризненным взглядом – первым привычно отметился цвет формы студента. Она перевела взгляд на лицо парня и лёгким движением спрыгнула в подоконника. – Колин Криви. Однако. – она покачала головой. – Давай договоримся, ты расскажешь нам, как всё было, и мы мирно разойдёмся каждый своей дорогой.

— Я просто передал цветы. – парень закатил глаза. Грейнджер он совершенно не боялся, в отличии от этих двух.

— Не заставляй нас поступать по Слизерински, малыш, – фыркает девушка с едва ощутимой угрозой. Ей важно знать, кто это. Жизненно важно. Ей нужно понять, почему.

— Вы не посмеете! – наигранно храбро вскрикивает юноша, и девушка морщица от фальши. – Если вы что-то со мной сделаете, вас исключат из школы раньше, чем вы произесёте собственные имена.

— Какой умный, – хмыкает Малфой.

Гермиона сочувственно качает головой.

— О, нет-нет, зачем нам вредить тебе? Есть куда более грациозные способы. – она тонко улыбнулась, заметив, как парень нервно сглотнул. Считает её слабой и беспомощной? Что ж, что ж. – К тому же, ещё проще сделать так, чтобы исключили тебя, а не нам, малыш.

— Да что с вами такое?! Это были цветы! Два цветка! Какое к чёртям собачьим исключение?

Паркинсон поморщилась.

— Первый цветок был отравлен ядом, на него среагировал артефакт. – сказала она, Малфой подтверждающе кивнул. Бледный Колин явно не хотел верить во всё это. – Чудо, что Гермиона не коснулась его шипов.

То, что она порезалась отравленной бумагой, из которой и была трансфигурирована та белая роза, они промолчали.

— Не может быть. – пробормотал паренёк.

— Может, ещё как может, Колин. Но ты же не хотел моей возможной смерти? Хотя… тебе наверняка дали цветок в чём-то, иначе бы ты отравился тоже. Тебя это не насторожило? – девушка замолчала. – Вероятнее всего он объяснил это тем, что не хочет, чтобы тебя заметили с цветком. – парень охотно кивнул. – Ладно. От тебя только требуется его описание.

7

Рассказ парня длился недолго, но вытягивать из него приходилось каждое слово. Криви быстро понял своё незавидное положение, но всё также продолжал храбриться и пытаться увиливать. Безмозглый баран.

— Эй, малыш, – сказала ему на последок Грейнджер, прежде чем тот ушёл. – ты наверняка сейчас думаешь, что оно того стоило. Запомни одну вещь, никакие деньги не стоят чужой жизни. Ты можешь оправдывать себя – она же не умерла. Да, я жива. Возможно, чужая жизнь для тебя не стоит и кната, но подумай своей головой, малыш, – ласковое прозвище звучало из её уст, как неприятнейшее ругательство. – об те шипы мог поранится и ты.

Он ушёл задумчивый и впечатлённый.

Девушка выдохнула, мигом теряя всю таинственность и ауру угрозы. Это было сложнее, чем она думала.

— Неплохо вжилась в роль, – дружелюбно подшутила Паркинсон, чтобы хоть как-то её развеселить.

Гермиона закатила глаза и грустным взглядом посмотрев на потрёпанную упавшую на пол шикарную розовую розу.

— Розовые розы часто символизируют новое начало отношений, некий намек на то чувство, которое, возможно в скором будущем, разгорится во всю силу и поразит двух влюбленных в самое сердце. – любезно расшифровал ей Малфой. Гермиона вздрогнула и мысленно подумала о том, что неплохо было бы и самой поинтересоваться цветочным языком.

— Кажется, к концу всей этой истории я буду ненавидеть розы. – пробормотала шатенка. – Если буду жива.