Доля слабых

- Ползем, вот, - доложил Драгомир. - Народ к дисциплине приучен. Проблем, вроде, нет. Запасов хватает, погони не видно. Волнуюсь, конечно, за господина, да и устали прилично, а так все нормально. Пожалуй, дошли бы и сами, но с транспортом выйдет быстрее.

- Хорошо. Занимайся погрузкой. Потом все расскажешь подробней. Пока же представь меня людям, - кивнул баронет на застывших слегка в стороне представителей Племени. - Я так понимаю, они возглавляют южан.

Подозвав жестом родичей, старый солдат немного напыщенно, именно так, как любил баронет, огласил полный титул надменно взиравшего на людей сверху вниз толстяка:

- Яр, Маргар, познакомьтесь. Перед вами наследник барона Августа Монка, будущий правитель Синара и всех окрестных земель, баронет Альфред Монк. Наш господин, повелитель, судья и опора в тяжелое время. Поклонитесь и впредь обращайтесь - милорд, или ваша светлость.

Предварительно согнувшись в поклонах, мужчины подняли глаза на вальяжно сидевшего в мягком седле баронета.

- Ну что вы молчите? Язык у нас общий. Об этом я знаю. Представляйтесь давайте. Я жду.

Слишком тонкий для столь объемного тела голос заставил людей усомниться в родстве говорившего с Альбертом, чей звонкий, приятный ушам баритон звучал по-другому. Но внешность Альфреда, несмотря на приличную разницу в возрасте и избыточный вес, подтверждала фамильное сходство: те же тонкие губы, серые небольшие глаза, прямой нос. Яр с намеком взглянул на Маргара, тот кивнул, понимая, и начал:

- Рад знакомству, милорд. Мое имя - Маргар. Я - вождь нашего Племени. Как и все, я давал обещание вашему брату признать волю Монков и всех кто над вами законом в обмен на защиту и земли для жизни. Позвольте же дать эту клятву прилюдно, и скрепим договор пред богами.

Толстяк замахал руками:

- Э нет. Я не знаю подробностей того, что вам наобещал мой брат. Да и клятву на верность Империи позже вы принесете отцу. Про все наши законы и прочее вам поведают после. Пока же ни в чем не перечьте и слушайте, что говорят мои люди.

- Хорошо, господин. Я все понял. Позвольте идти с Драгомиром, помогать грузить вещи. Того и гляди, подоспеет орда. Время дорого.

Грузный всадник жеманно скривился, косо глянул на родичей, и блестящие тонкие губы исторгли немыслимый бред:

- Этих чудищ своих вы, случайно, не выдумали, лишь бы только земли получить?

- Да вы что?! Кто ж такое придумает?! - услышав подобную глупость, возмущенно воскликнул Мудрейший. - Сотни наших нашли свою смерть в их когтях и зубах! А земли мы и сами имели без края.

От волнения Яр позабыл обращаться к баронету, как должно, что Альфред тот час же подметил:

- Спокойней. Ты как обращаешься к сыну барона, дикарь? - но тут же добавил: - Не бойтесь, я верю вам. Просто хотел посмотреть на реакцию. Ты кто, кстати, будешь? Помощник вождя? Или сын его?

Услышав последний вопрос, Маргар глупо хрюкнул, давясь прорывавшимся смехом, а Яр, растерявшись, задумался:

'И правда, а кто я?'

Во время похода в компании северных воинов подобных вопросов еще не звучало, и Вечный, не ведавший собственной сути, сейчас растерялся - он пока еще до конца не обдумал свой нынешний статус. Тогда у реки, когда Яр отрекался от звания божьего сына, в его голове пустоту заполняли совсем другие мысли. Потом начался полный забот и проблем сухой путь, и времени думать об этом и вовсе не стало.

Обоз северян уже поравнялся с конем своего господина, и пауза сделалась просто неловкой. На помощь к зависшему в собственных мыслях Мудрейшему пришел разгадавший причину молчания Яра Маргар:

- Это Яр, ваша светлость. Он первейший советник для Племени. Мы по праву его называем Мудрейшим, и за ним остается последнее слово в серьезных решениях.

- Получается, Вождь это он, а не ты. Непонятно у вас все устроено, - с иронией в голосе сделал выводы баронет. - Как-то странно звучит то, что ты мне сказал. Не находишь?

- Что ж тут странного? - не хотел соглашаться Маргар. - Вождь - не имя. Вождем не рождаются. Его выбирают старейшины. Ну а Яр... Он от века всем нам помогает советом и делом. И пускай он не вождь, но глава. Я вам больше скажу, он хранитель нашего Племени.

Слыша все это, Благородный нахмурился. А очнувшийся Яр, подливая масла в огонь, наконец-то, решился и сам о себе рассказать, что и вовсе уже было лишним.

- Я бессмертный и всю свою долгую жизнь положил на служение Племени. Народ, несмотря ни на что, мне внимает и верит в меня. Это я убедил своих родичей принять предложение Альберта и хотел бы нести свое бремя и дальше. Мой народ для меня - словно дети родные.

Толстяк опасливо огляделся, но, убедившись, что вокруг уже полно его воинов, снова расслабился и, прищурившись, задал Яру вопрос на засыпку:

- Значит, настоящих детей у тебя нет?

Яр почуял в словах баронета подвох, но ответил:

- Нет. В этом боги меня обделили.

Альфред мигом переменился в лице и, как резаный, заорал во все горло:

- Проклятый! Взять его!

И тут же с разных сторон на Мудрейшего бросились воины. Упреждая возможный протест, в воздух взвились мечи. Защелкали взводимые арбалеты. Яр же, в момент оценив ситуацию, вскинул руки ладонями вверх и застыл, не стремясь ни бежать, ни сражаться. Сила явно не на их стороне. А вот старый Медведь не мог похвастаться такой выдержкой и, взревев, попытался вмешаться. Один из солдат, налетевших на Яра, был немедля отброшен в сторону. Другой северянин согнулся от мощного удара в живот. Огромный кулак силача поднимался на третьего, когда Мудрейший, завидев безумства Маргара, поспешил остудить пыл охотника.

- Успокойся, Маргар! Не глупи! - грозно выкрикнул Яр. - Ты же видишь, случилась ошибка. Меня перепутали с кем-то. Скоро все прояснится.

Вождь услышал. Могучие кулаки разжались, но усатое лицо по-прежнему пылало еле сдерживаемой яростью. Дав возможность солдатам себя оттащить, он застыл в стороне, по очереди прожигая глазами то Яра, то сидящего на коне баронета. Альфред, чья голова находилась значительно выше стоявших внизу, заприметил, как в первых рядах подходивших охотников поднялась суета: свидетели дикой картины захвата Мудрейшего уже брались за луки и копья. Понимая, что прямо сейчас может вспыхнуть ненужная драка, Монк немного струхнул. Изменившимся голосом Альфред крикнул Маргару:

- Вождь, будь мудрым! Не доводи до беды! Возвращайся к своим и помоги Драгомиру с погрузкой. Яр ваш проклят с рождения. Вы и сами не знаете, с кем водите дружбу.

- Ну уж нет! - вскинулся Маргар. - Я Мудрейшего знаю всю свою жизнь. И какой-то вины отродясь за ним не было! Лишь добро! Вы, милорд, - в этот раз обращение прозвучало скорее сердито, чем вежливо, - поступаете, не подумав. Ваши воины, конечно, сильны, но нас больше. Значительно больше. Уж давайте решать дело миром. Мы своих не бросаем! Отпускай Яра!

Баронет растерялся. Положение дел становилось опасным. Гордый Альфред уже пожалел, что так скоро устроил арест. Он, конечно же, действовал в рамках закона, но слегка поспешил, не обдумал последствия. Никуда бы бездушный не делся. Нужно было смолчать и хватать его позже. Уже без свидетелей и без риска упасть со стрелой в животе. Но дурацкий поступок был сделан, и теперь идти на попятную означало лишиться достоинства на глазах у своих же дружинников. А такого себе позволять будущий правитель Синара не мог.

Монк молчал. Маленькие глаза бестолково бегали из стороны в сторону. Ситуация ползла к тупику. Вероятность кровопролития с каждым мигом росла. Того и гляди полетят стрелы. Понимая, что сейчас случится непоправимое, Яр решился на хитрость. Разгадав страхи Альфреда, Мудрейший, принося себя в жертву, произнес строгим голосом:

- Маргар, отступись! Я приказываю! Возвращайся к охотникам и, смотрите, без глупостей. Успокой людей - не до драки сейчас. Тем более, что пока мне ничего не угрожает. Решать мою судьбу будет барон. Я ведь прав, ваша светлость?

Монк поспешно кивнул, уступая.

- А раз так, позаботься о людях, - продолжал Яр. - Время дорого. Я уверен, орда уже близко. Быстрее перекидывайте пожитки и трогайтесь в путь. А за меня не волнуйтесь. Вины моей нет, значит, боги вмешаются. Помни, кто я. Там у реки я соврал.