Доля слабых

В маленькой кособокой землянке, вырытой на краю поселения, двое еще не легли. Из-за дверного полога слышались тихие голоса: взрослый и детский. Мягкий уютный свет разгонял тьму внутри - костерок только-что подкормили. В сложенном из глиняных кирпичей очаге тихо потрескивали сухие ветки. Низкие языки пламени робко тянулись за дымом к круглой дыре наверху. Слабый сквозняк заставлял их подрагивать, бередя пятна-тени на стенах. Пряный можжевеловый аромат вяло боролся с запахами топленого жира и пота. Последний немного выигрывал - мылись здесь редко. Из угла доносился забористый храп вперемешку с сопением - там уже спали: отец, старший брат и сестренка. Сгрудившись в кучу, закинули друг на дружку руки и ноги - в холода так теплее. И хотя сейчас лето снаружи, а ведь привычка. Вот и костерок был запален не чтобы согреться, а лишь света ради. Правда, есть от огня и еще одна польза - даже в доме, за стенами, живое пламя издревле дарует людям спокойствие. Под мирный треск сучьев в костре всегда засыпается легче - это вам каждый скажет. Только вот маленький мальчик, семи-восьми лет, никак не хотел отправляться в мир снов, продолжая крутиться среди вороха мягких шкур.

- Мама, а расскажи теперь сказку про Яра.

Мать, что-то шившая в слабом свете костра, сидя на коленях, ответила, не отрываясь от своего занятия:

- Сынок, ты же уже слышал ее. Дед-то поди рассказывал - он это дело любит. Да к тому же, это вовсе не сказка.

- Все равно расскажи.

Ребенок продолжил настаивать, и женщина, как это часто бывает у матерей в подобных случаях, все-таки уступила.

- Ну ладно, слушай. Давным-давно, задолго до моего рождения и до рождения моей матери, много-много поколений назад в наш поселок, да не в тот, где мы сейчас живем, а в какой-то другой поселок нашего Племени, наверняка заросший уже лесами, пришла странная женщина. Была она жутко грязная и ободранная, да к тому же, у нее не хватало одной руки. Да-да, левая рука была у нее оттяпана под локоть, как у старого Жижмы - Милохиного деда. Ну, да ты его не застал. Но рука-рукой, а самым пугающим в ней было не это. Жуткий немигающий взгляд пришелицы страшил народ боле всего другого. Мертвые застывшие глаза никого и ничего не видели и всегда смотрели куда-то мимо тебя, в пустоту.

На этих словах мать оторвалась от своего шитья и, выпучив глаза, постаралась изобразить тот страшный взгляд. Ребенок хмыкнул, а рассказчица уже шла дальше:

- Та женщина не отвечала ни на какие вопросы, ничего не спрашивала сама, и вообще ни разу не проронила ни слова. Она ничего не делала, и ничто ее не интересовало. Она могла лишь сидеть, глядя в одну точку, и кое-как пережевывать пищу, что клали ей в рот.

А самое интересное, что за несколько дней до появления пришелицы закончилась страшная буря, бушевавшая многие дни. Земля ходила ходуном, черные тучи затянули небо, громы и молнии сменяли друг друга. Духи всех четырех стихий носились по воздуху в безумном хороводе. Видно, боги тогда что-то не поделили, и отголоски их битвы будоражили все вокруг.

Старейшины Племени, посовещавшись, отправили по следам пришедшей в поселок женщины группу разведчиков. Вернувшись, те поведали, как отыскали у подножия гор место битвы, где, без сомнения, дралась с кем-то их нежданная гостья. Свидетельством тому служила найденная охотниками рука, чудом не тронутая зверьми. Еще разведчики нашли там мертвого мужчину, одетого в необычные одежды и настолько уродливого, что сразу становилось понятно - это не человек. О том, что битва эта разразилась явно не меж людей, говорило и принесенное посланцами чудесное оружие - два ножа: один короткий, другой длинный. Оба они были сделаны из невиданного очень твердого камня, и ни сломать, ни затупить их было никому не под силу.

- Мама, я видел один из этих ножей, тот, что поменьше, - перебил ребенок рассказчицу.

- Да, малыш, этот нож и сейчас хранится в доме вождя. Он на большие праздники вешает ножны с ним себе на пояс, - пришлось отвлечься матери. - Но слушай дальше.

- Так вот, люди узнали, почему гремела та страшная буря. Бог света и огня - громовержец Ярад, самый почитаемый людским племенем среди всех божеств нашего мира, видя с небес, как тяжело живется на земле его любимым детям, ниспослал к нам в облике человека, подвластного себе, духа огня, несущего великий дар. - Женщина сделала паузу, чтобы слегка отдышаться.

Но вечный противник Ярада, - продолжала она миг спустя, - Бог смерти - владыка подземного мира Зарбаг, как-то проведал о планах Ясноликого и тут же послал своего злого демона - остановить слугу Громовержца. Свершился великий бой между враждующими духами. Во время битвы боги всецело поддерживали и подпитывали силой своих посланцев. Сражение длилось семь страшных дней и закончилось лишь тогда, когда духи смогли уничтожить друг друга. Но хоть служивший Яраду дух огня и пал, тело, которым бог его наделил, уцелело и, ведомое Ясноликим, добралось до людей. - Женщина на миг замолчала, но ребенок не желал ждать.

- А дальше?

- Дальше.., - сбилась с мысли рассказчица. - Спал бы уже. Дальше... дальше уже про Яра. Ладно, слушай, совенок. - И женщина снова вернулась к прерванной истории:

- Даром, посланным Громовержцем, оказался носимый женщиной в чреве ребенок. Про то люди сразу же догадались. С самого появления однорукой в поселке живот ее рос, и в назначенный срок она родила мальчика, бывшего, как считало все Племя, сыном самого Ярада. Выполнив свое предназначение и подарив ребенку жизнь, посланница Громовержца умерла. В этот раз уже по настоящему, плотью. Мальчик же, получивший при рождении гордое имя - Яр, поначалу ничем особо не отличался от остальной детворы. Но то только сначала так было. Проходили годы. За ними еще, и еще. Яр повзрослел, прошел посвящение в охотники, женился, построил дом, а каких-то чудес в его жизни все никак не случалось. Мало кто в Племени был все еще твердо уверен в божественной яровой сути. Обычный охотник, каких в каждом поселке полно. Но нет. Со временем, отличия Яра от других родичей все же начали проявляться.

Вот Яру исполнилось сорок, а он все такой же сильный и быстрый, как в двадцать. Да и лицом молодой - ни морщин, ни седины в волосах. В пятьдесят и в шестьдесят то же самое. Друзья все в дедах уже ходят, а он юн и бодр. Давно уже исчезли сомнения - сын бога живет среди смертных! Не властны над ним года, не страшна ему старость, да только закралась меж сил его чудных и слабость одна. Сколько бы Яр не старался, но ни первая, ни вторая жена его так и не понесли.

В очередной раз прервавшись, рассказчица бросила взгляд на ребенка. Не спит, слушает.

- И вот в чем еще беда - сколько не думал народ, а никак не давалась загадка: для чего же Ярад послал своего сына к смертным? Не обычной же жизнью жить? Сам Яр на то ответить не мог. Он ведь никогда и не чувствовал связи со своим небесным отцом, сам мучился, силясь понять свое предназначение.

Но вот однажды пришел в Долину невероятно жаркий и засушливый год. Почти весь урожай погиб без достатка воды под лучами светила. Дикие звери ушли от людских поселений, а домашнюю животину в Племени тогда еще не держали. Начался голод. Ко всем бедам, так еще и Великая река пересохла. Испокон веков разделяющая Долину граница совсем обмелела, и живущие на том берегу Безродные отважились на невиданное доселе нашествие.

Много наших предков, застигнутых врасплох, полегло в ту пору. Племя отступало, проигрывая в схватках раз за разом, пока с охоты из дальних лесов не воротился Яр. Возглавив атаку со своим созданным на небесах длинным ножом в руках, он сумел вышвырнуть врагов из наших земель. Говорят, в тот день вода в реке была красной от крови множества убитых Безродных. В течение долгих лет после той битвы они ни разу боле не ступали на нашу землю такими ордами.

Тогда постигли родичи смысл божьего дара. В тяжелые времена от бед непосильных был послан Яр своим отцом небесным спасать наше Племя. Много раз потом это подтверждалось, когда очередную беду помогал сын Ярада людям пересилить. И не обязательно то были битвы. Иногда дельным советом можно больше помочь, чем крепкой рукой. Например, животных при доме держать - Яр придумал. А от засух поля спасают да урожай умножают нынче прорытые по слову его каналы, идущие от рек и ручьев.