Страница 3 из 12
– Итак, меня зовут Хелми Леруа, – начала я, придав своему голосу максимум уверенности. – На ближайшую неделю я буду вашим личным гидом по Рижбургу. Уверена, вам понравится наш город. А сейчас прошу за мной, нас ждет посещение Рижбургского краеведческого музея!
Нас буквально оглушил хор из двадцати голосов. Все вопросы, по отдельности понятные и логичные, слились в один вопль, от которого захотелось спрятаться под стол и там умереть.
– А где он находится?
– Мы поедем на той чудесной лодочке?
– Чудесной?! Она же грязная!
– И ничего она не грязная, я всегда мечтала поплавать на лодке, а ты трусиха, Лайла!
– Сама трусиха!
– Молча-а-а-ать!!! – рявкнула я голосом подземного тролля.
Даже Ильмир, отошедший попить водички, поперхнулся и опасливо на меня покосился. Все же школьники однозначно пошли мне на пользу.
– Девушки… все вопросы в музее! Сейчас мы спустимся вниз и найдем свободного гондольера. Или нескольких… пятерых, наверное. В общем, – бодро воскликнула я, – все за мной!
Чудом успела схватить сумку, где лежал любимый блокнот. Без него я как без рук! На внутренней стороне жесткой кожаной обложки – зеркало связи, потом конвертик с заначкой и записи, записи, записи. Все адреса и зеркала смотрителей музеев, экскурсоводов, иллюзионистов и прочих шарлатанов. Незаменимая вещь для сотрудника туристической компании, и зря Кевин пренебрегает канцелярскими артефактами. Я так их очень любила. Все мои знакомые знали. Хочешь порадовать Хелми – подари блокнот.
Вместе с гаремом мы оказались на широкой улице, вдоль которой тек один из самых широких каналов Рижбурга. Отличное место, чтобы поймать целый пучок гондольеров.
Они смотрели на нас с любопытством, и на каждого я шикала, призывая не задавать вопросов и не засматриваться на гарем. Тем более усадить свет очей в довольно узкие и не слишком комфортабельные лодочки оказалось тем еще занятием.
Каким-то совершенно непостижимым образом жены дарийского шейха умудрялись уживаться в глобальном смысле и одновременно с этим люто друг дружку ненавидеть. Их совершенно не возмущал факт, что они по расписанию спят с одним мужиком, зато сидеть друг с другом в нужном порядке ну никак не могли! Они толкались, пихались, ругались, голосили на все лады и апеллировали ко мне, как к назначенному начальством… в смысле, супругом, регенту.
Я, признаться честно, впала в ступор, когда два десятка разноцветных девиц обратили взоры в мою сторону. И каждая хотела, чтобы я подтвердила ее правоту.
– Значит, так. – Я дала себе на размышление полминуты, но ничего путного так и не придумала. – Ваш супруг, господин Ашан ибн Мурр…
При этих словах по рядам девиц прошел томный вздох.
– Да-да, он самый. Так вот, он настоятельно просил, чтобы для вас организовали культурную программу. Его, конечно, можно понять: каждому хочется, чтобы жена была образованной и умной. Вот для того, чтобы вы… м-м-м… освещали очи шейха еще ярче, мы и едем в Рижбургский краеведческий музей.
Гарем усиленно скрипел мозгами, мне даже показалось, будто видимость стала хуже из-за пара, который буквально валил из-под котелков сокровищницы Ашана ибн Мурра.
– До музея можно добраться только на гондолах. Поэтому сейчас я разделю вас на группы, и мы поплывем. А кто будет мешать соседке, про ту доложу вашему господину. Всем понятно? Вы же не хотите его расстраивать?
Они дружно закивали.
– Тогда делимся по росту. Хотя нет. По цвету. Красная, розовая, оранжевая, желтая и фиолетовая – в гондолу номер один.
Девушки послушно выполнили указания, и я тайком вздохнула от облегчения. Видят боги, только ради возможности не умереть с голоду я ввязываюсь в эту авантюру! Угораздило же Ирму застрять на морях в такой момент. Вообще, у Ирмы было одно качество, которого решительно не хватало мне. Она умудрялась не только оказываться в нужном месте в нужное время, но и, самое важное, отсутствовать тогда, когда обстоятельства складывались не лучшим образом.
– Синяя, голубая, бирюзовая, черная и сиреневая – в гондолу номер два. Темно-зеленая, светло-зеленая, мятная, коричневая и белая – в гондолу номер три. Золотая, серебряная, медная, бронзовая и перламутровая – в гондолу номер четыре. А я поплыву за вами в пятой и прослежу, чтобы никто не свалился в воду по дороге.
Хотя на самом деле мне надо было связаться с музеем. Они-то еще не знали, какой подарочек плывет к ним по каналам Рижбурга.
Мы привлекали внимание всех прохожих. На разноцветные гондолы с чирикающими девицами в странных нарядах не пялился только ленивый. Но мне было не до зевак: я судорожно открыла блокнот и связалась с Нейлой – смотрительницей музея.
– Спасай меня! – без предисловий взмолилась я. – Со мной жены дарийского шейха. Очень важного, очень богатого. Жен много. Они хуже, чем школьники. Им надо придумать какую-то вводную экскурсию. И развлекать их несколько дней, пока идет МММ. Нейла, пожалуйста, придумай хоть что-нибудь!
– Жены шейха? – Уже немолодая, но еще очень энергичная и всерьез увлеченная своей работой смотрительница задумалась. – А много – это сколько?
– Двадцать…
– И все жены?!
Я виновато развела руками, из-за чего чуть не уронила блокнот в воду. На мою ругань даже гондольер возмущенно фыркнул, а уж они-то обычно в выражениях не стеснялись.
– И когда вы будете?
– Через пятнадцать минут.
– Хелми!
– Что?! Нейла, он меня уволит. Ильмир Сантери убьет меня, а потом уволит. Или наоборот. Или, может, даже одновременно!
– Успокойся. Ладно, я сама проведу вам экскурсию. Но стоит это будет намного дороже.
Но это меня как раз не волновало.
– «ВелТур» оплатит любой счет этого гарема.
– Чудненько. Хелми, надо совет? Пока еще бесплатный. Если хочешь, чтобы женщины остались довольны, дай им приключений и магических существ. Поведешь их по стандартно унылой программе для школьников и пенсионеров – лишишься карьеры.
– Успокоила, – буркнула я.
Но изображение Нейлы в зеркале уже пропало, а у меня появилось несколько свободных минут. И я планировала ими насладиться в полной мере. Когда еще придется?
Так как я ехала в последней гондоле, до меня доносились лишь отголоски скандала курятника, который перемещался в гондоле номер два. Я слышала лишь истошно верещавших девиц. Изредка они подпрыгивали со своих мест, раскачивая гондолу так, что я начала молиться богам о благополучном исходе нашего недлинного путешествия. Хотя, признаться, до этого дня не отличалась набожностью. Не иначе как от избытка свободного времени.
Гондольер тоже заметно нервничал, но, к счастью, к широким ступеням музея мы приплыли в полном составе.
Я сделала знак, и наша лодка причалила первой. Весь кудахчущий балаган я встречала лично. Вторая гондола бурлила.
– У меня волосы платиновый блонд! – вопила синяя, пытаясь вытащить прядку из-под шляпки с вуалью.
– И что? – ощерилась бирюзовая. – А у меня каштановые, и думаешь, это что-то значит?! Все равно я сама красивая, мне господин это сказал две ночи назад.
– П-ф-ф, – выкрикнула дева в сиреневом одеянии. – А мне три, и что с того?
– О чем спор? – Красная девица, как и я, пропустившая начало разборок, примчалась к своим «подругам» и сейчас жаждала подробностей, в которые ее никто не хотел посвящать.
– Ни о чем! – мигом надулись разноцветные фламинго из второй гондолы.
– А-а-а-а, – в голосе прозвучало удовольствие, которое нельзя было увидеть на лице под маской. – Снова спорите, кто самая красивая?
Девицы обиженно запыхтели, воинственно сложили на груди ручки, затянутые в перчатки, и синхронно отвернулись.
– Не спорьте! – снисходительно заметила красная. – В этом гареме всем известно, что самая красивая я. Не просто так же мне господин даровал право носить красный цвет, символизирующий любовь и страсть!
– Ой! Знаток цветовых значений нашлась! – презрительно фыркнула оранжевая. – Просто в красном тебя хоть как-то можно заметить, а так ты словно бледная невзрачная моль. То ли дело я.