Страница 63 из 104
В качестве еще одной иллюстрации человеколюбивых и гуманных аспектов капитализма скажем несколько слов о Красноярске и алюминиевых заводах. Невозможно перечислить всех погибших и пострадавших в “великой алюминиевой войне”. Среди них – банкиры, чиновники, руководители компаний. Мне их, по большому счету, нисколько не жаль. Не своим трудом, но на костях других, сколачивали они свои несметные богатства. Но погибли и десятки простых ребят, из которых общество “передельщиков” сделало преступников. Только на Красноярском кладбище - целая аллея погибших в “разборках”; немым укором тому обществу и в назидание потомкам, во весь рост стоят бронзовые и мраморные памятники. Те же, кто толкнул молодых ребят в могилы, живут, и живут припеваючи”. И, в сущности, их преступления - это лишь мелкие шалости, по сравнению с теми делами, которые творили новоявленные господа при манишках и фраках.
Вместе с процессами либерализации, приватизации и инфляции, вовсю раскручивался механизм тотального оглупления народа. Высокая культура была загнана на задворки, ее место заняли порнография, культ насилия, секс и дешевая продукция квази-интеллигенции. Народ стали кормить убогими, но красочными шоу, телеэкраны лопались от рекламы пива, водки и сигарет, улицы заполонили путаны, наркоманы и карманники. На вопрос, кем ты хочешь быть, школьники отвечали: депутатом, олигархом, бандитом или проституткой, даже не подозревая, что это, в принципе, одно и то же. Вы, демократы и либералы, назовите мне высокие истинно художественные произведения культуры, работы в кино и литературе, скульптуры, архитектурные произведения, которые вошли бы в вечный фонд культурного наследия. Не можете? Не могу и я. Недоброй памяти 90-е годы стали точкой падения морального и духовного падения русского народа, его деградации и перехода в совершенно иное качество, из человека духовного в человека потребителя. Говоря слова “русский народ”, я имею в виду не одну русскую нацию, а представителей всех народов нашей страны, ибо слово “русский” передает дух нашей страны, нисколько не умаляя достоинств отдельно взятых национальностей. В том числе и русской.
Страна погрузилась в пучину мракобесия, сектантство и различные околонаучные и псевдообщества плодились просто с космической скоростью. Но и сами деятели культуры, ослепленные блеском денег, либо близостью к власти, начинали рваться к кормушкам и софитам. Все они прилюдно каялись, истово кляли богомерзких коммунистов, жгли партбилеты. Очень много рассказывали, сквозь слезы, о своих страданиях, когда цензоры из окостеневших партчиновников не давали развиваться их дарованиям и на корню губили бесценные шедевры. Вот только я почему-то им не верю. Отчего-то я вспоминаю Владимира Высоцкого, который в 1979 году Высоцкий приехал в Америку, и его сразу же окружила толпа журналистов. Первым же вопросом был вопрос об “ужасах советской действительности” и о “бесчеловечности коммунистического режима”.
- Но неужели вы думаете, - отрезал Высоцкий, - что если у меня есть проблемы с моим правительством, то я приехал решать их здесь?” Для меня вот это и есть истинная позиция настоящего гражданина. И оглядываясь на Высоцкого снова спрашиваю, назовите мне шедевры, вы, корифеи и гении российской культуры. Может, что-то скажет Марк Захаров? Как он тряс сжигаемым партбилетом и костерил зажим творчества! Но что создал он во времена свободы и что мы помним из его наследия из коммунистических времен? Уж никак не в ельцинские времена он снял “Обыкновенное чудо”, “12 стульев” и “Формулу любви”. А Михаил Боярский, любимый актер миллионов, не могущий нынче жить без “Газпрома”, какой фильм современной эпохи обессмертил его имя? Докатился даже до того, что стал оправдывать фашистский лозунг украинских националистов. А Константин Райкин, когда-то блиставший на экранах советских кинофильмов, что он дал нашей современной культуре? ‘‘Все оттенки голубого’’, где открыто культивируется педерастия? И при этом он еще имел наглость жаловаться на засилье цензуры и на государство. которое, кстати, субсидирует его театр. Вспомним Булата Окуджаву, бесспорно, талантливого поэта, автора многих бессмертных песен. вошедших в золотой фонд советской культуры. Но как он радовался тому, что в октябре 1993 года гибли люди! Как он сам сказал: ‘‘Я наслаждался этим. Я терпеть не мог этих людей, и даже в таком положении никакой жалости у меня к ним не было. И может быть, когда первый выстрел прозвучал, я увидел, что это — заключительный акт. Поэтому на меня слишком удручающего впечатления это не произвело.’’ Это и есть мурло того самого капитализма, за которое многие так ратуют, и ради которого Путин пашет как раб на галерах. Поэтому, граждане артисты, пострадавшие от Советской власти, ну если вам так ненавистен советский строй, верните свои награды и звания, полученные вами, и вам подобными, от кровавой и бесчеловечной Советской власти. Верните квартиры, полученные от бесчеловечных коммунистов, возместите затраты государства на получение вами образования, медицинских услуг. Что же вы медлите, борцы с тоталитарным прошлым? Где ваша принципиальность, которую вы свято хранили в тайне в советское время, и которая выперла, словно взопревшая квашня в разгуле демократии?
Как современно звучат слова О.Ю. Мартова, написанные им более ста лет назад: ‘‘Мы хорошо знаем, что всякая буржуазия, хотя бы и трижды либеральная, по отношению к своим ‘‘идеологам’’ - к политическим и литературным представителям своего класса - является весьма строгим ‘‘хозяином’’, требующим, чтобы они были не более как ‘‘регистраторами’’ ее ‘‘свободной политической мысли’’, выражающей ее классовые интересы. Мы хорошо знаем, что экономическая необходимость или сила ‘‘общественного мнения’’ данной среды являются достаточно могучими средствами, чтобы достигнуть этой цели и превратить идеологов в простых ‘‘регистраторов’’, в простых ‘‘кулиев’’ (поденщиков) на службе буржуазии. Но об этом не принято говорить. Напротив, принято делать вид, будто бы то, что диктуется ‘‘политическою мыслью’’ буржуазии, выходит из-под пера писателя или из уст оратора, как свободное выражение его собственной политической мысли.’’
Можно писать об отдельных лицах и далее, но как я говорил и ранее, цель книги в другом. К сожалению, невозможно объять необъятное. Основной посыл – в 90-е годы сознательно и целенаправленно разрушали стержень нации, его духовную и культурную составляющие. Моральные и духовные ценности – неважно, как они назывались: моральный кодекс строителя коммунизма или 10 заповедей, - подменялись одним лозунгом: “богатей, урви от ближнего, ибо если не урвешь от него ты, то он урвет от тебя”. И вся страна бросилась торговать, я хорошо помню эти времена, как все мы звонили друг другу и предлагали купить-продать. Для кого-то это становилось главным делом жизни, а для кого-то это был вопрос физического выживания. Зато с голубого экрана бодро (а когда и не очень) выступал гарант конституции и вещал нам о скором наступлении эры процветания и свободы от красно-коричневого ига.
Но кроме всех экономических и иных прелестей “дикого капитализма с человеческим лицом”, нас буквально оглушил и смял шквал преступности. То, о чем мы ранее только читали в книгах или видели в кино, стало реальностью. На улицах городов загремели взрывы, зазвучали автоматные очереди, милиционеры стали не охранять спокойствие граждан, а “крышевать” мафиозные группировки. Впрочем, с течением времени вообще стало совершенно непонятно, где кончается мафия, и где начинается современная власть. Потери, которые понесла Россия в тех криминальных войнах, трудно сосчитать. А.Л. Репецкая, доктор юридических наук и профессор, в своей статье “Убийства в России: анализ криминальной статистики” приводит следующие цифры: “абсолютные показатели убийств в России увеличились с 15,6 тыс. зарегистрированных в 1990 г. до 31,7 тыс. - в 1995 г., то есть более чем в 2 раза. <…> в эти же годы резко увеличилась доля трупов с неустановленной причиной смерти (с 8 813 в 1990 г. до 44 649 в 1995 г.), а также количество лиц, находившихся в розыске и не обнаруженных (с 13 314 в 1990 г. до 22 708 в 1995 г.). Эти данные свидетельствуют о том, что реальный уровень убийств того периода как минимум на порядок выше, чем их официальные показатели.” Впечатляет, не правда ли? А ведь это только статистика по убийствам. А сколько преступлений, связанных с коррупцией, мошенничеством, финансовыми аферами и прочими экономическими, уголовно наказуемыми деяниями? Это при том, что многие преступления просто не регистрировались. И при том, что уголовно наказуемые деяния, совершенные сворой чиновников и олигархическими группировками, вообще не преследовались законом. Как тут не вспомнить Салтыкова-Щедрина с его бессмертным: “Для того чтобы воровать с успехом, нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд”. Не в бровь, а в глаз. Порой мне кажется, что Михаил Евграфович писал не о той, дореволюционной России, которую со слезой умиления нам припоминают монархисты-либерасты-демократы, а о нашей, современной, словно предупреждая о том, что нас ждет. Да и сам писатель однажды высказался в том духе, что если он проснется через сто лет, то в России будет то же самое: везде пьют и воруют. Впрочем, со времен 90-х у нас мало что изменилось (я имею в виду экономическую сферу, в сфере разгула дикой преступности ситуация все же выправилась в лучшую сторону). Достаточно вспомнить дело Сердюкова и Васильевой.