Страница 33 из 129
И Алёнка потопала к колодцу, который оказался недалеко от ворот и весь был облеплен местными бабами.
Ещё подходя, она заметила характерные для сплетниц всех мастей выражения лиц и жесты. Ясно было, что вытоптанная полянка вокруг колодца была местом сбора слухов о каждом отличившемся жителе посёлка.
Наконец новенькую заметили, и оживленные разговоры стихли. Как бывший бухгалтер с пятилетним опытом работы, Алёнка поняла, что обсуждали отсутствующую. Возможно, Варвару Степановну. У них на работе тоже так было. Вроде бы все друг к другу хорошо относились, но кости мыли почему-то только тем, кто в отпуске. Догадку эту подтвердила молодая женщина, которая стояла спиной и по инерции с жаром рассказывала что:
- Она это Потапа отравила! Больше некому. Он же на поправку пошёл, только лежмя лежал, а тут раз и помер. Да гляди-ко с улыбкой по утру нашли. Легко отошёл, царствие ему небес… - в этот момент женщина поняла, почему все молчат, оглянулась на подходившую «пришлую» и осеклась.
Алёнка же, поздоровалась дежурным «добрым утречком», и встала в очередь, разглядывая от скуки наряды полевчанок. А посмотреть было на что. Казалось бы что там? Сарафан да рубашка. А между тем верхние платья синего, зеленого, желтого и красного оттенков и сшиты, и скроены были по-разному. У кого-то подпоясаны, у кого-то – нет. Кокошники и ленты на головах тоже отличались формами и степенью расшитости бусинками и толстыми нитками. В ушах у некоторых болтались крупные тяжелые серьги. Многие носили бусы.
Какой-то единой моды в Полевском не было. И Алёнке было понятно, почему. Если десятки вольных семей приехали сюда меньше 8-ми лет назад, они и традиции свои привезли, и собственные понятия о прекрасном.
Вскоре Алёнка заметила, что многие, даже набрав вёдра, не спешат уходить. «Ждут, пока все соберутся!» - сообразила она. Ведь тогда можно будет услышать побольше новостей и сплетен. И правда, весь день эти тётки будут хлопотать дома по хозяйству без телевизоров с ток-шоу и сериалами. В гости тут, конечно, ходят, но к близким и редко. Застолья – только по праздникам. А развлечься-то хочется.
Малаша не приходила, но несколько женщин очень на неё походили. Родственницы из её дома? Или внешнее сходство случайно? Разговоры начали понемногу возобновляться и вскоре потекли широкой рекой новостей. У тех дядька из солдат вернулся, у тех корова в лес сбежала, никак волки расшалились. Вспомнили и про Арину, пропавшую летом, но как-то тихо и оглядываясь. Вероятно, несчастная мать – Анисья ещё не пришла, но вот-вот могла появиться. …Филимоновы баню строят, а у Растычихи самогон поспел, как раз к свадьбе чьих-то соседей. Алёнка тоже невольно навострила уши.
- Так ты, значит, и есть – Варвары племянница? – обратилась к ней женщина лет пятидесяти в рогатом низком кокошнике с платком, повязанным сзади на шее, и кажется, все женщины снова обернулись на новенькую.
- Ага, - попыталась ответить Алёнка максимально дружелюбно, но вышло как-то дурашливо.
- Как звать-то тебя?
- Алёнка. А вас как?
- Смотрите-ка, бабоньки, бойкая какая, - сказала женщина, будто с насмешкой.
Или показалось?
- Отстань ты от девки, Алевтина, - вступилась за Алёнку женщина постарше. – Сирота она горемычная. Да и Варвара её в обиду не даст.
Значит, не показалось. Голубоглазая и, видимо, привлекательная в юности Алевтина, смотрела на Алёнку то ли с вызовом, то ли прицениваясь.
- Не да-аст, - протянула она задумчиво, и будто волна с неё какая-то схлынула. – А приходи-ка, Алёнка, завра вечером на плотину хороводы водить, - весело предложила она.
«Ага, значит, хороводы ещё водят по вечерам». Да только после такого приёма вливаться в местное общество как-то расхотелось. Тем не менее, Алёнка выдавила улыбку и постаралась ответить нейтрально:
- Спасибо огромное за приглашение, но у меня много работы. Вечером и корову доить, и зерно разбирать.
- Чудная ты, девка… Там женихи со всего околотка соберутся, - попробовала переубедить её тётка.
«Хорошо, что отказалась!» - мысленно перекрестилась Алёнка. – «Наверное, у этой Алевтины сыновья холостые и не терпится невесткой-помощницей обзавестись. А вот фиг им!» - думала Алёнка, а сама продолжала улыбаться.
Стоящие в очереди поняли, что кроме блажной улыбки они больше ничего от пришлой не добьются, и продолжили свои разговоры.
Про Потапа Алёнка запомнила. Но Варваре Степановне почему-то рассказывать не стала. Передала все прочие слухи, пока переодевала нарядный сарафан, и побежала хлопотать по дому.
Новость о смерти Варвариного пациента принесла в тот же вечер Малаша. И видно было, что девушка что-то не договаривает, а Варвара почему-то не стала расспрашивать.
- Может, и к лучшему, - грустно подытожила Малаша. – А то и сам мучился, и родные, на него глядючи, извелись.
Варвара ни слова не сказала. Молчала и Алёнка. Она не хотела вдаваться в подробности состояния этого мужчины, но чётко знала одно – ни анестезии, ни каких-то вариантов жизни для калеки, тут нет. И даже если травница ускорила его смерть, возможно, это был милосердный поступок. А в том, что она могла, Алёнка почему-то не сомневалась.