Страница 111 из 129
Над ней нависали два лица – мужское смуглое со смоляными кудрями и девичье румяное, украшенное знакомой широкой лентой с самоцветами.
- Вы… спасли меня? – прохрипела Алёнка. – Спасибо.
- Это он тебя спас, - улыбчивая девушка с обожанием смотрела на Змея.
- Угу. Кабы не нужна ты была Аринке, честно слово, оставил бы дуру такую на солнышке засыхать, - золотые глаза Полоза, казалось, искры метали.
- И что бы тогда со мной стало? – почему-то полюбопытствовала Алёнка, поднимаясь с белого камня и держась за голову, в которой что-то стучало.
- Что-что? Сошла бы с ума и погибла от обезвоживания на третьи сутки. Или люди прибили бы.
- За что? Я им ещё ничего плохого не…
- Алёна! Ты хоть понимаешь, что наделала? Да если б тебе в таком состоянии, хоть один человечек попался, ты бы одурела от одного только звука его сердца и тут же прибила! И знаешь, что случилось бы после этого?!
- Что?
- Милый… - Аринкина рука легла на полозово плечо.
- Она уже взрослая. И должна понимать, что её бы на колья подняли!
- На колья?! Благодарное население… Пфф… Я их от обвала спасла. Собой пожертвовала, - надулась Алёнка.
- Да, но они-то ничего об этом не знают. Когда Аринка со мной ушла, знаешь, сколько они волков в лесу с дури перебили?
- Понятно… - Алёнка тряхнула головой, но мерный стук не спешил затихать.
- Что тебе понятно? – огрызнулся Полоз.
- Отчего меня серые летом чуть не сожрали… Защищались… А людям я бы рассказала…
- Как? Ты и шевелилась с трудом. Ну, промычала бы им что-нибудь, превозмогая поток, с которым не готова справляться. А скорее всего, просто не пришла бы в сознание…
- Но откуда я знала?! – Алёнке стало обидно оттого, что на неё орут.
Но ещё горше было понимать, что Полоз-то прав.
- Смирить с тем, что ты вообще знаешь ничтожно мало! – Нечисть перестал мерить шагами залу. – Но это изменится, когда ты загрузишь оставшееся. Так что, давай, быстро ешь и ложись обратно на Алатырь, - его голос стал деловитым.
И Алёнка всё поняла.
Змей возился с ней не из личной симпатии или какой-то там зарождающейся дружбы. Захотелось выкрикнуть, что это он из-за проволочки с выздоровлением Аринки так бесится. Но Алёнка успела одуматься и промолчала.
- Так странно, в голове шум и стук… И не проходят…
- Это от Аринки, она ж - человек. Но в изоляции от прочих живых организмов, это должно быть терпимо.
«С трудом».
Алёнка внимательно посмотрела на человеческое тело девушки и удивилась, почему раньше не видела людей так, как сейчас? Подробно, понимая все закономерности… Отчётливо различая то, что мешает системам работать…
«Это же так естественно…»
Правда, как оздоровить Аринку, она пока совсем не понимала.
Пожевав кашу с ягодами и запив её чистой водой, она смиренно легла на алтарь и приготовилась, стиснув зубы, вытерпеть многочасовое ковыряние в собственной голове.
Лечение человека оказалось не менее интересным, чем «строить куличики» во внутренностях горы.
Аринка наконец-то была полностью здорова. И сияла от счастья!
Змей стал – сама любезность и благодушие. Он дурачился, показывал фокусы с золотыми монетками, браслетами и кольцами. На глазах у девушек превращался в огромного чёрного змея с мужской головой и золотыми глазищами-плошками.
- Теперь я тебя никому не отда-а-ам! Муа-ха-ха! – смеялся он зловеще и свивался вокруг Аринки широкими кольцами, заключая таким образом в высокую змеебашню.
- Пусти! – Аринка шутя пинала шечуйчатого изнутри стенок крепости, и кольца, распадаясь, превращались снова в мужчину, который хватал свою возлюбленную на руки и со смехом кружил по огромной зале.
Сначала Алёнка с удовольствием любовалась на влюблённую парочку. А потом почему-то возникло желание, чтобы они уже делись куда-нибудь, и оставила её в покое.
Полоз будто почувствовал настроения Хозяйки и начал откланиваться. На прощание сваял из золота, меняющего форму по одну только его желанию, высокую зубчатую корону:
- Надеюсь, этот королевский подарок достоин новой Владычицы Каменного пояса, - куртуазно поклонившись, он обнял Аринку и растаял вместе с ней в воздухе.
Только песок золотой во все стороны брызнул.
- Позёр, - фыркнула Алёнка и поставила увесистую корону на ближайшую малахитовую кочку-друзу.
В одиночестве она принялась мерить шагами свою залу.