Притворись, что любишь

- Пап, ты принимал таблетки? Выглядишь ужасно, - обеспокоенно осведомилась я.

Отец лишь отмахнулся. Знала, как он не любил, когда ему напоминали о проблемах с давлением. Лишь мама могла его убедить вовремя принимать лекарства. Не знаю, как она это делала. Но только с ней он не капризничал и не использовал вечную мужскую отговорку: «Не буду это я принимать. Я здоров, как бык».

- Эмма, я, наверное, съезжу к ней на работу. Что-то мне неспокойно.

Я промолчала. Снова. Опять не знала, что сказать. В этот момент ненавидела Влада за то, что появился в нашей жизни и стал причиной побега матери, и саму мать за то, что заставляет переживать самого близкого и родного человека, одинаково сильно. Мачеху и брата я, безусловно, любила, но не так сильно, как отца. Лишь он, один, был связующей ниточкой с мамой. С женщиной, которая меня родила. Как показала сегодняшняя ситуация, как бы вторая жена отца не заботилась обо мне, она все равно ставит выше приоритеты родного ребенка. Родного ребенка, которого, не задумываясь, бросила. Что же она за женщина такая? Этого я понять не могла.

- Хорошо, - кивнула головой. Может и неплохая идея. Знала, что отца вождение всегда успокаивало. Хотя, о каких глупостях я сейчас думаю? Вот приедет отец в организацию, в которой работала мать, наткнется на ночного охранника... и что? - А ты не звонил ей на работу? - решилась уточнить.

- Нет, - растерянно протянул мужчина. - Пока было рабочее время, мне даже в голову не приходило, что может что-то случиться. А потом это бесполезное занятие, ты же знаешь.

Спустя двадцать минут отец собрался:

- Эмм, закроешь дверь?

- Хорошо, - поцеловала отца в щеку. - Не волнуйся, все будет хорошо. Может, мама заехала к кому-то в гости.

- Может, - согласился он. - Но могла бы позвонить, - услышала легкий упрек в его голосе. - Я поехал. Уложи Артема спать.

- Пап, - укоризненно произнесла я, - Темка уже взрослый мальчик. Он вполне себе может попку самостоятельно подтереть, не только подтянуть одеялко.

- Да, - подтвердил отец. - Что-то я совсем.

Закрыла за отцом дверь и снова направилась в ванную. Долго стояла под горячим душем и грубо дравила кожу, пытаясь стереть воспоминания о прикосновениях Владислава. Отчего-то последний час он не выходил у меня из головы. Чем ближе было к полуночи, тем сильнее хотелось почувствовать его объятия, снова ощутить его в себе. Помотала головой, пытаясь отогнать наваждение, и снова взялась за мочалку.

Вероятно, я провела под душем больше часа, потому что услышала, как хлопнула входная дверь.

«Отец вернулся», - подумала и выключила воду. Стоять под такими прежде желанными и расслабляющими струями воды не было никакого смысла. Это они первые десять минут успокаивали и приносили облегчение. Сейчас же я не могла думать ни о чем, кроме того, как побыстрее высушить волосы и уснуть. На мой взгляд, сон - единственное средство отделаться от навязчивых мыслей о Владиславе. Потому что мне безумно хотелось его увидеть, прикоснуться...

«Эмма, ты сходишь с ума», - тихо произнесла вслух. Сама поставила себе диагноз. Нет, точно сумасшествие - это что-то заразное. Наверняка, подхватила от мужчины, о котором не перестаю думать.

Обернулась полотенцем и поморщилась от осознания, что дрожу. Нет, скорее горю от желания. Меня несколько часов назад грубо и против воли лишили девственности, а я изнываю, желая оказаться в объятиях насильника.

«Боги, да что со мной?!»

Захотелось не просто лечь в постель, а заскулить и забиться куда-нибудь в угол от осознания собственной никчемности. Это же надо хотеть переспать с насильником. Еще утром я бы посмеялась, если кто-то посмел предположить подобную глупость.

Пошла на кухню, чтобы заварить себе свежего чаю. Пока чайник закипал, успела посмотреть на часы. Почти полночь. На ночном небе висел чуть желтоватый диск. Полнолуние. Сразу вспомнила о том, что Влад якобы оборотень, и усмехнулась. Оборотень, как же.

К отцу заходить не стала. Я, вообще, старалась лишний раз о нем не думать. Ничего нового он бы мне не сообщил, а видеть его расстроенного я просто не могла. То ли совесть, то ли еще какое-то чувство заставляли просто опускать голову при виде него. Что обычно мне было несвойственно.

Уснуть я так и не смогла. Вернее, когда засыпала, мне начинал сниться Владислав. То, как мы занимаемся любовью. Просыпалась тут же в холодном поту. Нет, хотеть заняться сексом и просматривать довольно реалистичные эротические картинки на эту тему с участием насильника весьма по-разному воспринималось моим сознанием. И это безумно радовало. Радовало, что я не сошла с ума. Вернее, почти не сошла. Потому что несколько раз за ночь мне казалось, что я слышу волчий вой где-то под окнами.

Не было еще шести, а я уже вышла из дома. Просто не могла представить себе утро в компании отца. А сидеть в комнате, в которой меня поимел Владислав, просто опостылело. Снова ложиться в постель не тянуло, хотя отдохнуть почти не удалось. Чувствовала себя на редкость разбитой. Так паршиво мне не было давно. Скверно было и морально, и физически. Хорошо хоть, Влада я больше не хотела. Никак. Нисколечко. Словно отрезало. Списала все на стресс и временное помутнение рассудка и только облегченно выдохнул.

Расположившись с ноутбуком в Макдональдсе, завтракала и правила диплом. Правила сильно сказано, просто медленно перечитывала, пытаясь осознать, что мне не нравится. А общее впечатление от написанного, если честно, было не очень.

Три часа пролетели незаметно. А почти литр латте ощутимо поднял настроение и с лихвой заменил практически бессонную ночь. Сейчас чувствовала себя значительно лучше, настроение было приподнятым.

Встреча с дипломным руководителем была назначена на половину десятого и прошла лучше, чем я ожидала. Павел Сергеевич к концу беседы признался, что ему что-то не нравится, но он не может понять, что именно. Улыбнулась. Это было весьма забавно. Я еще раз извинилась за вчерашнее недоразумение.  Вроде бы он понял правильно.  Мыслями иногда возвращалась к Владиславу и вчерашним событиям. Прокручивала в голове диалоги с ним и с мамой.  Но у меня даже мысли не возникло, что мне необходимо паковать чемоданы. Попрощавшись с профессором Ниточкиным, покинула аудиторию. А на выходе столкнулась с ним...

До чего он был хорош... Так и хотелось броситься к нему в объятия, повиснуть на шее и впиться страстным поцелуем в губы. Я еле-еле отогнала навязчивые образы, подкидываемые воображением. Еще вчера я думала о том, что не смогу спокойно смотреть на противоположный пол? Какими глупыми сейчас казались мне эти мысли.

Застыла, как каменное изваяние. Только спустя несколько секунд до меня дошло, как глупо я должно быть смотрюсь со стороны. Стоит девица и любуется потрясающим мужчиной. Моргнуть боится. Кажется, стоит лишь на миг прикрыть глаза и прекрасное видение исчезнет.

Наконец, мне удалось взять себя в руки. Кто бы знал, чего мне это стоило. Широко улыбнулась и поздоровалась:

 - Андрей Сергеевич, здравствуйте! - с каким-то придыханием произнесла я и похлопала ресничками, чуть прикусывая нижнюю губу. Боги, что со мной? Веду себя, как глупая влюбленная школьница. Впрочем, почти так оно и было. Я была отчаянно влюблена в этого мужчину с первого курса университета. Тогда он был еще обычным аспирантом, но год назад защитился. Кандидат наук по социальным коммуникациям А.С. Сафонов. Как звучит?! Жаль, что он вел у нас профильный предмет всего лишь один семестр. Но по нему вздыхала не только я одна, по нему сохли почти все девчонки потока. Ничего удивительного в этом не было. Мужчина был невероятен. Он словно сошел с обложки журнала. Ему место было в Голливуде, где он мог покорять сердца миллионов, а не прозябать в каком-то захудалом университете. Он мог быть натурщиком для самых известных портретистов. Мог...

Мужчина чуть притормозил, хотя обычно просто кивал и проходил мимо, погруженный в свои умные мысли.

- Никитина, - он кивнул. Вероятно, кивок заменил слово «здравствуйте». Улыбнулась и машинально намотала прядь волос на палец. Я сегодня выглядела не очень, мягко сказать. Вчерашние события не стимулировали желания прихорашиваться, а бессонная ночь не добавляла очарования. Зареванная, невыспавшаяся, ненакрашенная и одетая кое-как. Я сегодня впервые явилась в университет в таком виде. Обычные джинсы, футболка и теплый свитер, потому что по утрам еще было достаточно прохладно.  - Как ваш диплом? - это знак вежливости или чего-то большего? Сердце отчаянно забилось. Нет, он иногда перекидывался со студентками, помогающими на кафедрах парой слов. Но со мной «заводил беседы» за все четыре года лишь трижды, это была четвертой. А помогать на кафедру я устроилась в прошлом году исключительно из-за него. На более активные действия по завоеванию мужчины моей мечты смелости мне не хватило. Он, казался, таким недоступным. Никогда не был замечен в романах со студентками... с преподавательницами тоже. Каюсь, узнавала. До чего таить, мы с девчонками даже на первом курсе за ним следили. Выяснили, где живет. Правда, потом оставили эти глупые мысли. Почти каждая нашла себе парня, а я вот продолжала страдать и лелеять мечту о несбыточном.