Страница 5 из 15
Подъем европейской культуры в эпоху Возрождения означал переход от деревенской, сельской к городской культуре. «Возрождение – это городская культура, под которую подведен идейный фундамент»36, – писал А.К. Дживелегов. В более широком плане европейский город создавал не только культурно-бытовой уклад жизни, но и прежде всего уклад социально-экономический.
В политической истории Западной и Восточной Европы X–XII вв. время начавшегося экономического подъема, роста городов – важный рубеж. В пришедших в запустение городах галло-римской эпохи возрождаются ремесла, товарно-денежные отношения все больше теснят натуральный обмен. Уже в X в., золотом веке ярмарок, поселения городского типа (города, бурги, бастиды) расширяют свою территорию, превращаются в торгово-ремесленные центры. К этому времени затихают, хотя и временно, междоусобные войны, а смешавшиеся с местным населением и перешедшие к оседлому образу жизни варвары прекращают свои набеги.
В европейской науке сложилось комплексное понимание природы европейского города. Так, для М. Вебера средневековый европейский город – это и рыночное поселение, и укрепленный пункт, и автономная корпорация, и «общественная организация официального характера», и «братство»37, причем все эти признаки постоянно развиваются в ходе сложных социально-экономических и военно-политических процессов. И в экономическом, и в политическом смысле складывавшийся городской строй был отрицанием феодального строя с его тягой к натуральному обмену, жесткой иерархической подчиненностью, отсутствием индивидуальных и коллективных прав и свобод38. Разумеется, такая историческая коллизия не могла происходить без острых социальных столкновений, в них и выковывается та общность (communio), которая легла в основу коммун, городских республик, получивших распространение повсюду в Европе – от Франции и Италии до Северной Руси. Европейская средневековая городская коммуна стала прототипом, причем прототипом универсальным, будущих институтов демократии и местного самоуправления, ставших еще одним прочным звеном в фундаменте будущей европейской интеграции. В средневековой коммуне – этом сложном политико-юридическом и социальном организме – мы видим зарождение многих традиций управления современной Европы39.
Здесь мы вплотную приближаемся к истокам федерализма. На исходе Средних веков «политический федерализм» все еще черпал идеи из федерализма религиозного, точнее, реформаторского, кальвинистского толка: Реформация несла в себе немало идей, основанных на объединении таких естественных «foedus», как семья, конгрегации, цехи, торговые союзы (достаточно вспомнить Ганзейский торговый союз). Не случайно политико-правовое обоснование идей федерализма, особенно в Швейцарии и Германии с их территориальной раздробленностью, следует искать в трудах таких известных богословов, как Генрих Буллингер (1504–1575), создавший в 1534 г. свой труд «Единый и вечный завет, или Божественное соглашение», или Йоган Альтузий (1557–1638) с его главным трудом Politica Methodice Digesta (1603)40. Оба мыслителя, оставаясь богословами, строили свои концепции политической интеграции на основе существовавших в обществе социальных связей. «Результатом должна была стать естественная структура общества, в которой семья, профессиональные ассоциации, коммуны и провинции являются необходимыми и органическими посредниками между индивидом и государством, а широкий союз всегда скрепляется прежде всего корпоративными общностями более узких союзов и вовлекает их в свои члены. В такой структуре общества каждый узкий союз как реальное и самобытное сообщество создает для себя собственную сферу жизнедеятельности и собственную правовую сферу и передает более широкому союзу только те сферы, которые абсолютно необходимы для достижения общих целей»41. Эти идеи, бесспорно, питали и идеологию американского федерализма. Это необходимо помнить и тогда, когда мы обращаемся к идеям глобального федерализма XIX–XX вв.: не случайно всплеск интереса к идеям того же Альтузия происходит в 30-е гг. XX в.
Отметим особую роль права как одного из основных интегрирующих элементов европейской цивилизации. Основные черты общей правовой европейской традиции, многие правовые институты и категории современных европейских правовых систем восходят к римскому праву. Очевидно, Р. Давид прав, утверждая, что «римский гений создал юридическую систему, не имеющую прецедентов в мире»42. Европейские правовые системы, созданные на основе римского права, стали одним из ценнейших вкладов европейцев в развитие мировой цивилизации.
Но и для самих европейцев общие правовые нормы, правовые обычаи, а говоря обобщенно – рано сформировавшаяся определенная правовая культура, стали наряду с христианизацией одним из первых объединяющих моментов. И хотя в разных регионах Европы постоянно развивающаяся практика создала несколько правовых семей и множество национальных правовых систем, бесспорным общим ориентиром оставалось и остается то, что шведский исследователь Э. Аннерс назвал «синтетической правовой моделью», обеспечивающей правовое единство43.
Наконец, самым ощутимым и самым мощным фактором формирования европейской цивилизации стал хозяйственный уклад, основанный на рациональной организации производства и обмена сначала на стадии мануфактуры, а затем и на стадии промышленного предприятия. Пожалуй, лучше других охарактеризовал «дух капитализма» М. Вебер, подчеркивающий, что «несомненной фундаментальной особенностью капиталистического частного хозяйства является то, что оно рационализировано на основе строгого расчета, планомерно и трезво направлено на реализацию поставленной перед ним цели…»44. Именно трезвый расчет побуждал флорентийских производителей шерсти открывать уже в XIV в. свои представительства во Фландрии, а английских, немецких, голландских купцов создавать подворья в Москве и Новгороде. Иными словами, единый европейский рынок был извечной потребностью европейских предпринимателей.
Единая Европа, таким образом, создавалась как единое цивилизационное пространство, в котором общие религия, культура, правовые традиции, потребности экономического обмена были мощными объединяющими факторами, несмотря на государственные границы (которые до начала XX в. были достаточно прозрачными) и национальные различия. «Европейская идея» зарождалась, следовательно, не на пустом месте.
§ 3. «Идея Европы»: от утопии к развернутым проектам
Идея объединения народов Европы высказывалась многими мыслителями прошлого, хотя каждый из них вкладывал свой смысл в то, что сейчас принято называть «европейской идеей». Об истории формирования «европейской идеи» написаны солидные труды45, создано Международное общество по изучению европейских идей, издающее свой журнал «История европейских идей» (History of European Ideas). Поскольку отечественный читатель не избалован обилием литературы на европейскую тему, позволим себе остановиться хотя бы на узловых моментах истории развития «европейской идеи».
Первым, кто провозгласил союз европейских наций, воспевая единство христиан, был Данте Алигьери, автор бессмертной «Божественной комедии», смысл которой гениально вмещен в последний строфе: L'amor che move il sole e l’altre stelle («Любовь, что движет солнце и светила»). Но Данте был автором и большого политического трактата «Монархия», написанного в 1312–1313 гг. в разгар похода Генриха VII на Италию. Убежденный в том, что «всеобщий мир есть наилучшее из того, что создано для нашего блаженства»46, Данте выводит необходимость учреждения с благословения церкви всеевропейской монархии (империи): «…бесспорно, что весь человеческий род упорядочивается во что-то единое… следовательно, должно быть что-то одно упорядочивающее или правящее, и это одно должно называться монархом или императором. Так становится очевидным, что для благоденствия мира по необходимости должна существовать монархия или империя»47. Эта монархия или империя не должна быть централизованным государством, напротив, она должна быть союзом в разнообразии48, своего рода федерацией. С особой яростью обрушивается Данте на «многоголовое чудовище» – национализм, который и должен быть преодолен интегрирующей структурой европейской империи49.
36
Дживелегов А.К. Начало Итальянского Возрождения. 2-е изд. М., 1925. С. 7.
37
См.: Вебер М. Город: Пер. с нем. // Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. С. 334 и др.
38
Из обширной литературы на русском языке укажем на наиболее известные работы: Дживелегов А.К. Средневековые города в Западной Европе. СПб., 1902; Петрушевский Д.М. Очерки из экономической истории средневековой Европы. М., 1928.
39
См.: Дживелегов А.К. Городская община в средние века. М., 1901; Костомаров Н. Северорусские народоправства. Т. 1–2. СПб., 1886; Тьерри О. Городские коммуны во Франции в Средние века: Пер. с франц. СПб., 1901. Из современных работ см.: Данилова И.Е. Итальянский город XV века. М., 2000; Котельникова Л.А. Феодализм и город в Италии в VIII–XV веках. М., 1987. См. также: Ковлер А.И. Городские средневековые коммуны как тип самоуправления // Институты самоуправления: историко-правовое исследование. М., 1995. С. 62–81; Он же. Разделение властей: общеевропейский контекст // Современные проблемы организации публичной власти. М., 2014. Гл. 5.
40
Идеям «федеративной теологии» и «договорного федерализма» посвящены специальные труды: Carney F.S. The Politics of Joha
41
Mogi S. The Problem of Federalism: a Study in the History of Political Theory. London, 1931. Vol. II. P. 1073–1074. См. также: Federal-Type Solutions and European Integration / C.L. Brown-John (ed.). Lanham (USA), 1995.
42
Давид Р. Основные правовые системы современности: Пер. с франц. М., 1988. С. 51.
43
Аннерс Э. История европейского права: Пер. с швед. М., 1994. С. 4.
44
Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения: Пер. с нем. М., 1990. С. 94.
45
Существует огромная библиография по истории «европейской идеи». Отметим некоторые работы: Buegmans H. L’idée europée
46
Данте А. Монархия. I, IV, 3 // Малые произведения. М., 1968. С. 308.
47
Там же. I, V, 9–10. С. 310.
48
Там же. I, VI, 3–4.
49
О политических идеях Данте см.: Баткин Л.М. Данте и его время. Поэт и политик. М., 1965. Гл. I «Утопия всемирной монархии».