Страница 16 из 23
Допущенные при рассмотрении дела судами нарушения норм материального права являются существенными, без их устранения невозможны восстановление и защита прав и законных интересов банка «Уралсиб» в сфере предпринимательской деятельности, в связи с чем обжалуемые определение и постановления следует отменить на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении спора суду надлежит установить, соответствовали или нет действия банка «Уралсиб» принципу добросовестности, проверить не прекратилось ли его право залогодержателя по основаниям, предусмотренным законодательством, имеется ли у должника заложенное имущество в натуре (сохраняется ли возможность обращения взыскания на него).
Руководствуясь статьями 291.11–291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации
определение Арбитражного суда Новгородской области от 17.01.2014 по делу № А44-5100/2012, постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.04.2014 и постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 11.06.2014 по тому же делу отменить.
Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Новгородской области.
Настоящее определение вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации в трехмесячный срок.
Обстоятельства данного дела представляют собой частный случай возникновения конкурсного требования после истечения срока на заявление требования в реестр требований кредиторов, предусмотренного п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве, т.е. после закрытия реестра требований кредиторов. Такая же ситуация имеет место, например, в случае возникновения соответствующего требования в связи с признанием сделки недействительной после истечения срока закрытия реестра (в терминах Закона о банкротстве и при признании недействительным преимущественного удовлетворения). Особенностью указанных ситуаций является то, что в них по определению срок заявления требований в реестр требований кредиторов не может быть соблюден.
Применительно к данному конкретному случаю ВС РФ пришел к выводу о необходимости субъективного исчисления соответствующего срока (два месяца), что дает возможность кредитору получить удовлетворение наряду с кредиторами своей очереди, а не после них.
В целом конкурсное право в том виде, в котором оно сложилось в настоящее время в Российской Федерации, знает несколько приемов для устранения негативного эффекта от объективного пропуска срока, предусмотренного п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве:
– установление субъективного момента начала течения соответствующего срока;
– «встраивание» опоздавшего кредитора в расчеты «ближе» к своей очереди, если это возможно (без установления субъективного момента начала истечения соответствующего срока).
Установление субъективного момента начала течения срока закрытия реестра требований кредиторов имеет место в следующих случаях:
– прекращение индивидуального исполнения соответствующего требования в ходе исполнительного производства, о котором узнает кредитор после открытия конкурсного производства (п. 15 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 59), – срок в таком случае начинает течь не ранее даты направления соответствующему кредитору конкурсным управляющим уведомления о необходимости заявления кредиторами требований в рамках дела о банкротстве;
– непрофессиональность кредитора – участника строительства в деле о банкротстве застройщика (постановление Президиума ВАС РФ от 23 апреля 2013 г. № 14452/12) – начало течения срока не ранее даты направления участникам строительства уведомления о введении наблюдения или об открытии конкурсного производства и о возможности предъявления участниками строительства требований о передаче жилых помещений и (или) денежных требований, а также о возможности одностороннего отказа участника строительства от исполнения договора, предусматривающего передачу жилого помещения;
– отмена судебного акта (без отказа в иске), подтверждающего требования заявителя (абзац третий п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35), – срок начинает течь со дня приостановления искового производства;
– приобретение кредитором права после закрытия реестра (в силу регресса, при признании недействительной сделки) (абзац четвертый п. 6 постановления Пленума ВАС РФ от 30 апреля 2009 г. № 32; п. 27, абзац пятый п. 29.3 постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63) – срок течет со дня возникновения права на регресс, со дня вступления в силу судебного акта.
Встраивание опоздавшего кредитора имеет место при пропуске срока на заявление требований в реестр требований кредиторов:
– требований кредиторов первой очереди (абзацы первый, второй п. 5 ст. 142 Закона о банкротстве) – такие требования подлежат удовлетворению до удовлетворения следующих очередей (механизм описан в п. 5 названной статьи);
– требований кредиторов второй очереди (абзац третий п. 5 ст. 142 Закона о банкротстве) – такие требования подлежат удовлетворению до удовлетворения следующих очередей (механизм описан в п. 5 указанной статьи).
Представляется, что извинительным должен быть пропуск объективного срока и в следующих случаях:
– переход требования в силу закона к другому лицу после истечения срока предъявления требований кредиторов, когда такое требование не было заявлено в реестр требований кредиторов предшествующим кредитором. Следует, правда, обратить внимание на п. 52 постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. № 42, согласно которому: а) срок заявления требования в реестр требований кредиторов для поручителя является общим и может быть пропущен по причине незаявления требования кредитором; б) данное обстоятельство рассматривается как возможное основание для отказа в иске кредитора к поручителю, но не как основание для вывода об извини-тельности пропуска срока поручителем (в будущем – при исполнении требования кредитора). Думается, что природа срока закрытия реестра является стимулирующей к добросовестному и своевременному заявлению таких требований в целях определенности процедуры распределения средств (по количеству кредиторов и объему заявленных ими требований). В то же время в тех случаях, когда пропуск срока не связан с недобросовестностью или нерасторопностью кредитора, следует при наличии к тому возможности включать соответствующих кредиторов в предусмотренную для них очередь без понижения, являющегося санкцией за такие недобросовестность или нерасторопность. В пользу данного подхода следует также сослаться на то обстоятельство, что достигаемая сроком закрытия реестра определенность не всегда может быть достигнута и при имеющихся правилах, например в случаях пропуска таких сроков кредиторами первой и второй очередей. Если это так, то отказ добросовестному кредитору в принадлежности к его очередности будет чрезмерным и не всегда приводящим к той цели, ради которой он предусмотрен (если, к примеру, с пропуском срока заявят свои требования иные «специально отмеченные» кредиторы);
– появление определенности по вопросу о наличии права (например, при отмене состоявшихся актов об отказе в иске и удовлетворении иска) после истечения срока предъявления соответствующих требований.
В подобных случаях срок на заявление соответствующих требований в реестр требований кредиторов также мог бы исчисляться субъективно (с даты перехода требования и вступления в законную силу судебного акта соответственно), за исключением случаев, когда суд установит злоупотребление правом, например при попытке «исцелить» пропущенный срок на заявление требования путем уступки такого требования. Строго говоря, такая же оговорка должна действовать и для всех остальных случаев «исцеления» пропущенного срока на заявление требований в реестр требований кредиторов.