Три дракона Амели

– А чего вы ждете от своего выступления на Совете? Вы собираетесь требовать, чтобы Антуан отрекся от власти? А что потом? На престол взойдет его дядя? Быть может, этот вариант окажется хуже?

Маг снова одарил ее снисходительной улыбкой:

– Политика – не женское дело, ваше высочество! Вам не следует думать о столь серьезных вещах.

Амели задохнулась от возмущения:

– Вы считаете, что женщины не должны иметь права голоса?

Герцог успокаивающе похлопал ее по руке.

– Простите, ваше высочество, я не хотел вас обидеть. Я всего лишь хотел сказать, что вопросы, связанные с управлением государством, испокон веков решались мужчинами.

– А женщины? Кто они для вас, ваша светлость? Красивые безмолвные игрушки? По-вашему, я не должна интересоваться государственными делами, даже учитывая, что они меня непосредственно касаются? Я должна остаться во дворце и ждать, когда вы вернетесь из Дальних пещер и сообщите мне, за кого я должна выйти замуж – за Антуана или за его дядю?

Герцог вдруг погрустнел.

– Ваше высочество, я понимаю ваше негодование. Но таковы традиции.

Она не хотела плакать, но слёзы сами заволокли глаза.

– Дитя моё, не плачьте! – растерялся де Тюренн. – Возможно, вы не поверите мне, но в этой истории я на вашей стороне. До такой степени на вашей, что сейчас выскажу ужасную мысль – ваше высочество, у вас есть возможность вернуться в Эстен вместе с мадемуазель Легран.

Она не сразу поняла, о чём он говорит. А когда поняла, то растрогалась до такой степени, что слёзы потекли ручьем.

– Ваша светлость, неужели вы одобрите мой побег? Я вам не верю. Хотя, возможно, вы так жестоко шутите со мной. Вы знаете, что я не решусь сбежать – каждый раз, когда невеста короля-дракона пыталась уклониться от выполнения своего долга, ее несостоявшийся суженый мстил не только ей, но и всему Лангедоку.

– Дитя мое, – с горечью сказал маг, – вы же понимаете, что Антуану Пятому сейчас будет некогда думать о мести. Ему придется решать совсем другие вопросы. Это же в равной степени можно сказать и про его дядю. Поэтому предложение мое идет от сердца.

Амели вытерла слёзы.

– А как же Анагория, ваша светлость?

– Вы видите, дитя мое, насколько расчувствовался глупый старик. Да, ваше высочество, если вы сбежите, Анагория проиграет. Но я всё равно готов согласиться с любым вашим решением.

– Я могу подумать, ваша светлость?

Герцог поднялся, с трудом заковылял к дверям.

– Да, ваше высочество, – но только до вечера! К вечеру Шарль и Грета будут во дворце. И вечером же мы с чужестранцами должны отбыть в Дальние пещеры. Устроить побег проще всего по дороге туда. Но ваше решение я должен знать до отъезда.

Уже на пороге он обернулся:

– Приходите в библиотеку через час – его сиятельство уже будет там.

Этот час она провела перед зеркалом. Прическа, которую рано утром соорудила ей Жюли, казалась слишком простой. А платье с рассыпанными по корсету бриллиантами – чересчур роскошным.

Обрадуется ли он, когда увидит его? Сможет ли сказать ей те слова, которые она не дождалась от него в Эстене? Или она опять замечталась, и его прибытие сюда объясняется лишь чувством долга?

Она почти заставила себя отвлечься от романтических грёз и позвала Жюли.

– Герцог де Тюренн нашел Шарля, – она предварительно, невзирая на протесты, усадила Жюли на канапе. – Вам плохо? Ах, какая же я дура! Простите, я должна была вас подготовить. Вот, сделайте глоток. Это хорошее вино, вам сразу станет лучше. Не волнуйтесь, мальчик жив и здоров. Сегодня он будет во дворце. Но, послушайте, Жюли, его привезут тайно, и вы не должны ничем себя выдать. С ним пока побудет Грета. Да-да, она тоже вот-вот приедет в столицу. Вечером мы с герцогом отправляемся к его величеству в Дальние пещеры. Его светлость непременно придумает, как высадить вас по дороге неподалеку от пещеры с зеркалами. Доверенный человек герцога подкупит стражу в пещере, и та позволит вам подойти к зеркалам. И не волнуйтесь – вас будет сопровождать моя хорошая знакомая мадемуазель Легран.

– О, ваше высочество, вы так добры! – горничная соскользнула с дивана. Речь ее прерывалась рыданиями.

– Только вы должны знать, Жюли, – Амели считала своим долгом честно предупредить служанку о возможной опасности, – в Эстене, куда вы попадете с мадемуазель Легран, сейчас война. Но вас приютят в замке – там относительно спокойно.

– Не беспокойтесь, ваше высочество, – Жюли была ошарашена, взволнована, но не потеряла способности думать, – я понимаю, насколько опасно нам с Шарлем оставаться в Анагории.

В библиотеку Амели шла, чувствуя дрожь в ногах. Жюли заверила ее, что выглядит она восхитительно, но значит ли это хоть что-нибудь для графа?

Она открыла дверь и переступила порог.

Граф стоял у стеллажа, держа в руках книгу в кожаном переплете. Он обернулся на звук шагов Амели. Тонкие губы его дрогнули в усмешке:

– Добрый день, ваше высочество! Рад, что вы не сочли унизительной беседу с обитателем местной тюрьмы.