Война Зоны

К трем часам мы почти добрались до места и шли по дороге между частными домами. Терпеть их не могу! В любую секунду из-за накренившегося забора может выскочить мутант, а то и целая толпа. Все бы ничего, но патронов у нас – кот наплакал.

На дороге валялись свеженькие окурки, консервные банки, обертки – поселок недалеко от Периметра, сталкеры тут ходили часто, а значит, и мутанты пуганые, на целую команду напасть не рискнут. По крайней мере, днем мы в относительной безопасности.

Выгнав мысли о Химике из головы, я сосредоточился на выживании и на грядущем разговоре со Спрутом. Каждую минуту мы замирали и прислушивались, чтобы спрятаться, если заметим сталкеров, но только ветер свистел в проводах, хлопал открытыми калитками, вздыхал на чердаках.

Логово Спрута напоминало жилище средневекового рыцаря, перенесшегося в девяностые: трехметровый каменный забор из дикого камня, черная железная калитка, которую и колосс не пробьет, если будет таранить лбом. Что там, за забором, не видно, а полезешь наверх – пристрелят незваного гостя. Как, интересно, извлечь оттуда Спрута? Ни звонка нет, ни колокола. Я шагнул к калитке и несколько раз ударил ее кулаком. Затем – ногой.

Наблюдающий за моими потугами Алеша резюмировал:

– Не услышит он тебя. Там же еще и дом… По идее должен быть.

Полковник постучал по воротам прикладом, но никто так и не вышел. И что теперь делать? Караулить Спрута возле ворот? Рано или поздно он вылезет…

– Предлагаю уходить, – напомнил о себе Алеша.

Я понимал, что он прав, но как это принять?

– Что скажешь? – обратился я к Полковнику.

– Отступление – это капитуляция, – пожал плечами он. – Никита, ты возглавляешь команду, тебе и решать. Если говорить о моем скромном мнении, я предлагаю остаться и попытаться поговорить со сталкерами, кто-нибудь да услышит. У тебя должны были остаться старые контакты.

– Быть сталкером опасно. Все или на том свете, или как я. И ты прав, и Алеша. Я остаюсь и попытаюсь довести дело до конца, Алеша, спасибо за помощь, к Периметру я тебя провожу, дальше наши дороги расходятся.

Негр не ожидал такого исхода, округлил глаза, открыл рот, чтобы возразить, но замер, потому что произошло дивное: за воротами затопали. Вместо ожидаемого «кого принесло?» щелкнула щеколда, и ворота приоткрылись с ржавым скрипом:

– Пригоршня заходит, остальные – ждать.

Глава 2. Химик. Результат

Вот он, волнительный момент, как когда ждешь, что тебе скажут: «привыкай к земле, у тебя рак» или «не волнуйтесь, будете жить». Результат моего многолетнего труда, артефакт, способный излечить множество людей типа меня, на которых медицина поставила крест, лежал на мраморном алтаре, пока скрытый от глаз облаком белой пыли.

Почти физически ощущалось присутствие за моей спиной Иггельда, в стальных пластинах на стене я видел его деформированное отражение.

Я не спешил хватать артефакт, ждал, когда пыль осядет и проступят очертания. Что-то коричнево-черное, похожее на изрытый бороздами камень… Нет, не камень – первобытное орудие труда, наконечник каменной стрелы, скребок. Два метра до цели, почему же я все не сдвинусь с места, словно артефакт – пугливая птица? Меня страшит возможный провал?

Иггельд шагнул ко мне, остановился рядом, чуть касаясь плечом моего плеча, завороженно уставился на алтарь. Постепенно морщины на его лице разгладились, он широко улыбнулся, хлопнул меня по спине:

– О, боги, мы сделали это! Химик! Ты представляешь? Ты спас не только себя, но и тысячи обреченных!

Иггельд шагнул к артефакту, провел над ним верещащим счетчиком Гейгера, удовлетворенно кивнул, затем проверил прибором, о назначении которого я не догадывался, и меня посетила мысль, что Иггельд сталкивался с подобным артефактом раньше. Зону он понимал слабо, потому не может знать наперед, какими свойствами обладает арт. Сейчас же он действовал по плану.

От догадки на душе стало неспокойно, снова вспомнились слова Пригоршни, уверенного, что мы замыслили недоброе. Делиться подозрениями я не стал.

Перед тем как коснуться артефакта, Иггельд надел белый браслет, протянул мне такой же:

– Он защищает от пси-излучения.

– Пси-излучение? – спросил я, и подозрение мое усилилось.

Иггельд посмотрел пристально, показал прибор, похожий на автоматический аппарат давления:

– Фиксирует опасное излучение. – Иггельд поднес прибор к артефакту, на экране появились две красные полоски, состоящие из мигающих делений. – Видишь? Неизвестно, что будет, если дотронуться до него без защиты, потому держи.

Я взял второй браслет. Не браслет даже – белую каучуковую полоску, которая сама защелкнулась у меня на запястье, словно была живой. Не дожидаясь моих вопросов, Иггельд сказал:

– Жил-был один очень влиятельный человек, звали его… Неважно, вряд ли его имя что-то тебе скажет. У него смертельно заболела дочь, и он отправился в Зону искать средство, которое ее спасет, нашел. Точнее, его нашел один очень талантливый сталкер, сделал сборку и взял артефакт руками… Никто не видел, что случилось с ним в тот момент. Он выжил, да. Но потерял себя, Зона присвоила его, дала силу, но забрала многое другое. Зовут этого человека Спрут.

Память воспроизвела в деталях образ горбуна: костистые руки до пола, выпученный глаз со зрачком во всю радужку, скрюченное тело…

– Знаю такого, – кивнул я.

Иггельд раскинул руки:

– Это все я делаю, чтобы адаптировать артефакт к нашим реалиям, чтобы он не выдохся после первого использования и никому не навредил. Ты ведь сейчас хорошо себя чувствуешь? Можешь подождать несколько дней?

Я покосился на артефакт, шагнул к нему, протянул руку в перчатке, он ожил, посветлел, задергался, как вырванное из груди сердце, борозды наполнились багряным светом.

– Зловещая штуковина, – проговорил я, руку убрал.

Даже не верится, что она способна приносить пользу. Иггельд щипцами положил его в контейнер, отдал контейнер мне:

– Отнеси в сейф, в отделение, куда мы кладем деньги.

Код знали только я и он. Проницательный Иггельд понял, что в моей душе зародились сомнения, и таким образом показал, что безгранично мне доверяет.

– Ты уверен, что все пойдет как надо, когда закончишь работу с приборами? Кстати, расскажи мне, что зачем. Например, зачем это кресло и излучатель, почему вокруг стальные пластины, как я узнаю, подействовал ли артефакт на мою болезнь.

– Сейчас никак не узнаешь, – Иггельд подошел к креслу, надавил на рычажок, и выехал приемник с углублением ровно под артефакт. – Нужно будет дождаться обострения, сейчас ты себе только навредишь. Смотри, сюда мы положим арт, и он будет подпитываться от аккумулятора, – он погладил металлический прямоугольник. – Его должно хватить на много лет.

– А излучатель? – не унимался я.

– Он генерирует энергию и передает импульс на расстояние до ста метров. Желающих исцелиться будет много, если каждого сажать в кресло, мы вообще не справимся.

– Зачем тогда оно вообще нужно? Шлем этот…

– Не нужно, ты прав, но с чего-то надо начать. Оно было изначально, потом пришло оптимальное решение. Если тебе интересны расчеты, чертежи и прочее, посмотришь в главном компе, все в открытом доступе.

Вопросов осталась масса, но я приберег их, потому что Иггельд не дурак и ответы придумал заранее. Лучше сделать вид, что я со всем согласен, всему верю, и самому провести расследование, как все обстоит на самом деле.

– Если ты не сильно устал, у меня есть пациент, на котором испытаем арт. Мартышка Нюша. У нее опухоль мозга.

На лице Иггельда проступила скорбь.

– Ей осталось совсем немного. Вот и посмотрим.

– Да, обязательно разбуди меня.

Я ощутил себя идиотом с отвисшими от лапши ушами. Иггельд точно знал, что получит в результате сборки, мало того, он сталкивался с такой сборкой и раньше, но в тот раз что-то пошло не так, потому он и вцепился в меня – лучшего специалиста по сборкам. И хотя мы много лет делим хлеб, посвящать меня в детали он не спешит и относится настороженно.