Страница 3 из 15
– Да, ладно тебе. Коль Марта и впрямь твоя подруга, можешь смело доложить ей о том, что я вспомнил все, о чем она меня ранее просила!.. Пора бы вам уже и снять гриф секретности с крестовых походов и разговорах о рыцарях Храма.
– Не далее, чем послезавтра ты сможешь сообщить ей об этом, лично. – То есть, если я правильно тебя понял, то поболтать на данную тему, ты нынче вовсе не желаешь?
– Ты правильно меня понял. – хихикнуло привидение.
– В таком случае… Может, расскажешь мне на сон грядущий, какова жизнь на той стороне «тоннеля». Ну, а в знак своей благодарности, уж так и быть, я включу тебе телевизор.
– Рассказать-то я, конечно, смогу. Вот только, сможешь ли ты меня при этом понять.
– Вроде, не дебил. Кое в чем разбираюсь. – возмутился я.
– Речь сейчас идёт вовсе не о твоих умственных способностях. Я об ином. О том, что люди привыкли жить в трёхмерном мире. Потому и невозможно вам представить четвёртое или пятое и, уж тем более, шестое измерение. Как бы получше, то есть, по нагляднее тебе это объяснить? – при этом Надька на некоторое время задумалась, а после продолжила. – Представь себе муравья или иное насекомое. Так вот. Эти твари знакомы лишь с двухмерным пространством. Муравей может ползти либо вперёд-назад, либо вправо-влево. Даже когда он лезет вверх по дереву, для него это все тоже, лишь движение вперёд. С третьим, привычным уже для вас измерением, он столкнется лишь тогда, когда свалиться с дерева, на которое ранее взобрался.
Однако и в том кратковременном полёте, муравей не успеет ни понять, ни оценить ту неизведанную ему параллель. Тогда как приземлившись, он вновь будет тыкаться вперёд-назад, вправо-влево – пока не найдет своих и не сольется с ними в один общий поток.
Вот и ты, выброшенный однажды из окна своей квартиры и оказавшись на ночной дороге, словно то насекомое, ничего не понял уже в новом для тебя, четвёртом измерении. Встал, отряхнулся, поговорил с такими же, как и ты, «трёхмерными» и вновь отправился восвояси. Так же как и наш муравей, ты снова пополз на то же самое «дерево».
– Сейчас мне понятно лишь то, что ни черта не понятно. – вздохнув, подытожил я. – …Ну, а жизнь после смерти? Какая она? Что ждет меня там?
– Рождение и смерть, эти понятия крайне относительны. То, что здесь считается полным концом, там будет лишь началом. Могу сказать ещё и том, что там, тебя ждет твой, по-настоящему близкий тебе мир. Плохим он тебе покажется или хорошим, выбирать не приходится.
– То есть, ждет меня не самый лучший, из возможных вариантов. Я правильно тебя понял?
– Быть может и не самый лучший. Однако он будет весьма далёк и от очень худших. – поспешило уточнить привидение. – В принципе, у тебя была возможность изменить свою. Если понятно, то сущность. Подкорректировать свой, что ли, рок. Ведь долгие века над тобой не довлели родительские требования и нравоучения. В большей степени ты был предоставлен самому себе и сам был волен определять свою дальнейшую судьбу.
И, тем не менее. Ты вновь пошел по уже протоптанной прошлыми жизнями дорожке. Ты вновь и вновь выбирал путь воина.
– Да какой, к чёрту, из меня воин?.. – возмутился я. – …Всего лишь несколько лет службы, о которых я почти забыл. Да, ты сама взгляни: я уж давно мирный житель; руководитель своего предприятия.
– Роббер, ты можешь быть кем угодно. Однако определяющими будут именно те годы, о которых ты, якобы, уже забыл. Не обманывай самого себя, такое не забывается.
Эти воспоминания будут будоражить твой разум на протяжении всей жизни. Да, и где гарантия того, что ты вновь не вернешься к военному ремеслу?
– Ладно. Похоже, загрузила ты меня основательно. – зевнул я во весь рот. – Пищи для размышлений, у меня теперь предостаточно. Пора немного и отдохнуть. Уже завтра, я вновь буду приставать к тебе с новыми расспросами.
– Валяй, расспрашивай. Делать мне, все одно, нечего.
ГЛАВА 2
«В 1127 году начинается второй, и очень важный этап в истории ордена рыцарей Храма. Гуго де Пайен, с несколькими своими соратниками из числа тех же девяти, выезжает из Палестины в Европу. Де Пайен не скрывает, что главная цель его поездки – вербовка новых членов в состав ордена. Чем вызваны столь радикальные перемены: от чрезвычайной закрытости ордена, до стремления к его максимальной массовости, остается загадкой… Бытует мнение, что в последние девять лет, проведенные в Святой Земле, тамплиеры, кроме своей основной миссии – защиты паломников к Гробу Господню, ещё и вели в тех краях, усиленный поиск каких-то мистических реликвий, якобы позволяющих установить господство и иметь власть над всем миром.…
Нашли они те раритеты или нет, и вообще занимались ли их поисками изначально – нам не известно. Но то, что в храмовники вступают десятками, а орден в тот год стремительно растет, словно на дрожжах, и не только количественно, остается неоспоримым фактом… Обет бедности понуждает свежеиспечённых членов братства передавать все своё имущество во владение ордену.
Организация храмовников начинает быстро богатеть, и, когда в 1130 году, всего через два года после собора в Труа, на котором сам Папа признал и поддержал Орден, Гуго де Пайен, посчитав свою миссию выполненной, уезжает вновь в Палестину, его отъезд из Европы отличен от приезда, как небо от земли. В 1127 году он – никому не известный вожак группы монахов-раскольников. Спустя три года – великий магистр могущественного духовно-рыцарского союза, обладающего в Европе сотнями крупных феодальных владений, целой сетью командорств и немалыми денежными средствами…
В 1131 (по другим данным, в 1133 или 1136) году основатель и великий магистр тамплиеров Гуго де Пайен умирает. Его смерть, как и движение тамплиеров в целом, сокрыта покровом тайны, потому-то и неизвестна не только её точная дата, но даже её год, она разница в пятилетнем периоде!.. Этот фанатичный католик и, в то же время, рыцарь без страха и упрёка, не умирает, а скорее уходит из жизни с сознанием хорошо исполненного долга.
Орден рыцарей Храма живет и процветает, дело его жизни передано в надёжные руки преемника Роббера де Краона, а на престол королевства Иерусалимского в те же годы восходит бывший тамплиер Фульк Анжуйский. «Бедные рыцари Христа Храма Соломона» всего за несколько лет превратились в мощную силу, с которой вынуждены считаться и владетельные сеньоры, и даже короли…»
В череде зимних декабрьских будней, этот грядущий день обещал быть самым обычным и непримечательным. Не ждал я от него ни перемен, ни грандиозных событий, ни интересных встреч, ни каких-либо иных сюрпризов или подарков. Подобные дни забываются, как правило, уже через сутки.
Вполне возможно, что некие внутренние механизмы саморегуляции человеческого организма, и предоставляют нам эти скучные, тягомотные и невыразительные временные отрезки, для выполнения неких кропотливых и рутинных работ, не требующих излишней суеты и спешки. Для меня ж таковой «каторгой», безусловно, являлась подготовка и проверка годового финансового отчёта. Именно этой бумажной работой, я и вознамерился нынче заняться. Тем более что сроки, как и приближающиеся новогодние праздники, основательно поджимали и вот-вот готовы были загнать меня в угол рабочих вечеров и бессонных ночей над кипой цифр и расчётов.
Проснувшись, я включил телевизор.
«Уважаемые телезрители! В нашей программе произошли некоторые изменения. Вашему вниманию будет предложен экстренный выпуск омских новостей!.. – и хотя теледиктор старался читать свой текст безучастно, тем не менее, в его голосе непроизвольно улавливалась вибрации некой тревоги. – …Сегодня утром, в нашем городе было совершено дерзкое убийство внешнего управляющего!..»
Не дослушав, я переключил телевизор на музыкальный канал. Под веселую мелодию было проще распрощаться с утренней сонливостью и зевотой.
– Немедленно верни мне новости! – услышал я голос, прижившегося в моей квартире привидения. Со вчерашнего дня, оно обитало здесь, сродни домашнему животному. Наподобие кошки или собаки.