Гектары в тумане

Ульяна (растерянно): – Я не знаю, в каком, Вера Петровна. А разве мой Лешенька умер?

Вера Петровна: – Это тебя надо спросить, где мой внук и что с ним! Ты ведь его невеста, Ульяна, а ни кто попало.

Ульяна: – А я пришла у вас… поинтересоваться, где Лёша и как его здоровье.

Екатерина Семёновна: – Бросьте вы оба ерунду морозить! Что малый, что старый. Скоро Лёша сам придёт и скажет вам, живой он или мёртвый.

Ульяна: – Напрасно вы так. Он ведь уже взрослый. Может быть, друзей встретил. Да ведь ещё совсем не поздно, до вечера далеко.

Вера Петровна: – Конечно, до утра подождём, а там уже начнём всех поднимать на ноги.

В незапертую на ключ дверь вваливается Лёша и Адатмыра. Оба заметно пьяны. Его рюкзак наполнен бутылками с водкой, ставит его прямо на пол. Фотокамеры у него на груди нет.

Ульяна (подбегает к нему, пытается его обнять): – Лёшенька, мы тебя очень ждали.

Адатмыра: – А меня что, не ждали?

Вера Петровна (встаёт с места, достаёт из кармана халата кошелёк): – Я дам этой доброй нищей старушке с зелёным париком на голове пятьсот рублей. Она заслужила. Она привела Лёшу к нам. Пусть пьяного, но привела (Адатмыре). Уважаемая, вы в семидесятых годах на первом мельзаводе грузчицей не работали?

Адатмыра (садится в ближайшее кресло): – Нет, старуха, не работала я на мельзаводе. Я нигде и никогда не работала. Я не знаю, что такое мельзавод.

Обескураженная и обиженная Ульяна отодвигает стул в сторону, садится на него, смотрит в пол.

Лёша проходит к дивану, садится. Громко хлопает в ладоши.

Екатерина Семёновна: – Там, на мельничном заводе, пшеничные и прочие зёрна перемалывают, и получается мука.

Адатмыра: – Мне всё равно! Пусть там даже человеческие кости перемалывают.

Вера Петровна (Адатмыре): – Странно! Вы так похожи на Нону Масаковну, которая работала на мельзаводе, пила одеколон и спала со всеми мужиками подряд. Но, простите уж, Нона была гораздо симпатичней, чем вы… Так уж сложилось (достаёт из кошелька деньги и протягивает Адатмыре). Вот, берите пятьсот рублей и с миром отсюда валите, добрая женщина!

Лёша (как ошпаренный вскакивает с места): – Бабушка, ты кого гонишь из нашего дома? Если бы ты знала, на кого ты голос повышаешь!

Адатмыра: – Леха, друган, я могу их обоих выкинуть отсюда, и всё у нас будет спокойно.

Екатерина Семёновна: – Облезешь, страхолюдина! Замучаешься!

Ульяна: – Но это же обычная шутка. Как вы не понимаете. Никто никого не собирается никуда выкидывать.

Лёша: – А тебя, Ульяна, никто не спрашивает. Всё нормально.

Адатмыра: – Понятное дело, я пошутила. Имею же я право пошутить?

Екатерина Семёновна: – Шути быстрей и сваливай отсюда, красотка! (Лёше). Сынок, а где твой фотоаппарат?

Вера Петровна (со вздохом): – Чего неясного, Катя? Он пропил его вместе с этой… бродяжкой.

Лёша: – Да мы почти в кафе и не пили. По две рюмки коньяку и – и всё!

Екатерина Семёновна: – Ты, Лёша, не мог собутыльника получше найти. Привёл сюда какую-то бомжиху!

Адатмыра: – Но вы сейчас у меня договоритесь обе! Что за люди такие? Я к ним явилась на вечное поселение, а они тут какие-то мне новые имена придумывают (Лёше). В общем, налей мне водки, и я пошла, к себе, на болото. Там спокойней.

Лёша подбегает к Адатмыре, падает перед ней на колени, обнимает.

Ульяна (встаёт на ноги): – Не пойму, что твориться!

Адатмыра (отпихивает его в сторону): – Договорились! Я останусь. Только заткни им пасти и всё объясни, а потом будем пить водку (Ульяне). Я тебе всё объясню, девушка! Тебя, кажется, зовут Ульяной. Так вот твой Лёха, нескладный, но продуманный паренёк, решил жениться на мне. А мне всё равно. Пусть женится. И ты к нему приходи, когда тебе надо будет… Мы с Лёхой любим весь мир.

Лёша (встаёт на ноги и делает взмах рукой): – Да! Мы любим весь мир!

Ульяна: – Как же так, Лёшенька? Ты же говорил, что любишь только меня.

Лёша: – А теперь я люблю весь мир! Больше всех я обожаю мою новую и невесту из… болотных мест. «Там чудеса, там леший бродит…».

Ульяна: – Скажи, Лёша, что ты сошёл с ума, и завтра у тебя настанет просветление. Ты вылечишься. Сейчас медицина на высоком уровне.

Екатерина Семёновна: – Я бы не торопилась так утверждать. Медицина, конечно, у нас имеется, но только в наличии и не больше.

Вера Петровна: – Ты, внучек, фотоаппарат свой хоть дорого продал? За нормальные деньги?

Лёша: – Дорого не продашь. Я его загнал за четыре бутылки водки. Они вон лежат, у меня в рюкзаке. Правда, он был крутой и стоил намного дороже.

Ульяна: – Я верю и знаю, что завтра у Лёши наступит просветление…

Адатмыра: – Не будет у Лёхи никакого просветления. По той причине, что я умная и очень красивая, и тоже, как и он, иногда с удовольствием пью водку. Просто мне интересно понять, что же это такое. Я её вкуса не понимаю и не тупею от неё. Она, как вода, но с другим вкусом.

Екатерина Семёновна: – Только не надо скромничать, зеленоволосая дама! Ты за свою долгую жизнь выпила сотни цистерн спиртосодержащих жидкостей. Или я не права?

Адатмыра: – Ты не права, моя будущая родственница. Ты совсем не в курсе того, что происходит. А вот у тебя физиономия пропитая. Это факт.

Вера Петровна хватается за сердце, наваливается спиной на диван. Почти теряет сознание.

Екатерина Семёновна поднимается с места, бежит в соседнюю комнату. Быстро возвращается со стаканом воды в руке и таблеткой. Засовывает таблётку матери в рот и поит её из рук.

Вера Петровна (приходит в себя, твёрдым голосом): – Ты женишься на этом чудовище только через мой труп.

Адатмыра: – Хорошо. Я согласная. Пусть будет труп. Всё какое-то разнообразие.

Лёша падает на пол, на спину, начинает дёргать ногами.

Лёша (в истерике): – Хочу Адатмыру! Хочу Адатмыру!

Вера Петровна: – Что такое Адатмыра?

Екатерина Семёновна: – Наверное, какой-нибудь новый американский фасфуд, слепленный из полного ГМО.

Вера Петровна: – Что ещё за ГМО?

Ульяна: – Это, Вера Петровна, генный модифицированный продукт, очень опасный для здоровья. Но его обожают кушать американцы. Люди говорят, что его даже в руках держать нельзя, а вот Лёша всякие Биг-Маки и Хот-доги с удовольствием ест. Но ведь такое даже нормальные кошки и собаки в пищу не употребляют.

Лёша (продолжает лежать на полу): – Не болтайте ерунду, Ульяна! Это самая лучшая жрачка в мире! Хочу Адатмыру! Хочу Адатмыру!

Адатмыра: – Адатмыра – это я. Имя у меня такое вот. А ты, старушка сердобольная – Вера Петровна. А вон та рябая курица с дебильной улыбкой – твоя дочь, Екатерина Семёновна. Когда мы в кафе сидели, Лёха мне всё о вас рассказывал. Говорил, что вы сволочи. Но я не думала, что до такого… края.

Екатерина Семёновна: – Да как ты смеешь, какая-то Адатмыра, с болотной кликухой, меня оскорблять!

Леша (встаёт на ноги и улыбается): – Адатмыра – нежное имя. Это моя невеста! Если вы будете тут её ругать, то я… отравлюсь. Мне без моей прекрасной Адатмыры не жить!

Ульяна: – Гэмэошными гамбургерами или водкой?

Лёша: – Замолчи, Ульяна! А я хочу Адатмыру!

Вера Петровна: – Да чёрт с тобой, полудурок! За что я тебя только люблю? Мне всё равно, что Адатмыра, что иностранная тыква.

Адатмыра: – Кто такая Тыква?

Екатерина Семёновна (саркастично): – Тыква – это соседка наша. Лучше бы он на ней женился.

Адатмыра: – Дак, я не жадная. Пусть Ульяна приходит, когда надо, и ваша соседка Тыква.