Страница 57 из 62
Кирилл слушал слова девушки, чувствовал её тело и поцелуй, которым она его одарила, и понимал, что все переживания закончились. Все слова Марата, лишь пустой звук и более ничего. Главное, это Кира и их любовь… Да ещё когти кота Трюфеля, которые вдруг стали подниматься по его ноге и остановились чуть выше колена. Кирилл держал девушку в объятиях и не мог отпустить, хотя ему так хотелось дать по уху коту, за боль в ноге. И только услышанное мурлыканье этого забияки, сдерживало его порыв.
Невольно он посмотрел вверх. Со второго этажа из окна здания больницы на них смотрели два человека. Марат с кривой усмешкой на устах и мадам Солей, с застывшим взглядом. Нельзя было разобрать её чувства во взгляде. Она не улыбалась. Но, когда заметила взгляд Кирилла, вдруг подняла руку и слегка помахала ему. Он замер и ещё сильнее стиснул в объятиях свою любимую девушку.
В течение следующей недели Кирилл не мог найти успокоение своей душе. Вроде всё складывалось хорошо. Мадам Солей успешно выздоравливала. Кира почти каждый день навещала её в больнице и затем рассказывала Кириллу всё, о чём они с мадам Солей вели беседу. Он слушал и радовался за любимую, но и беспокойство в его сердце возрастало. Ему казалось, что его место в сердце Киры с большой успешностью стало вытесняться, вновь обретённой, матерью. Но высказывать свои сомнения ей Кир не посмел. Он слушал и надеялся, что всё образуется само собой, но как, он боялся даже предположить.
Мадам Солей постоянно передавала ему приветы через Киру и просила зайти в ней, что бы поговорить. Он же, под постоянным предлогом, отказывался. Правда, ему действительно было некогда. Кирилл заканчивал написание своего романа. Ирина, главный редактор издательства, каждое утро напоминала ему об этом и требовала рукопись, так как сроки были все на исходе. Кириллу пришлось уединиться в своей городской квартире и, под пристальным вниманием и заботой своей мамы, погрузиться в работу. Спустя три дня, роман был закончен и отправлен в издательство. Кирилл стал свободным и наконец-то встретился с Кирой.
Девушка увидела его и ужаснулась.
- Да на тебе лица нет!- Воскликнула она и тут же дотронулась своей прохладной ладошкой до его щеки.- Что ты с собой делаешь?
- Нет! Это, что ты со мной делаешь? – Перехватив её ладонь своею, ответил Кирилл. Он закрыл глаза и ощутил, какое блаженство эта женщина даёт ему только одним прикосновением. – Ты знаешь, что можешь делать со мной, что захочешь?- Усмехнулся он, открыл глаза и увидел её взгляд.
Девушка наслаждалась своим величием. Её глаза и улыбка сияли счастьем. На душе у Кирилла немного оттаяло. Он не стал сдерживать своих чувств и, заключив её в объятия, долго и жадно целовал.
- Никому тебя не отдам. – Шептал он в перерывах между дыханием и поцелуем. – Ты моя…
- Вот об это мы и должны поговорить … - Еле прошептала Кира, чуть освобождаясь из его объятий. – Но сначала я тебя увезу лечиться. Так приказал дядя Илюша. Он к твоему приезду баньку истопит и велел к семи вечера тебя привезти. Так что в путь?
- А как же твоя мама, то есть мадам Солей?- С какой-то надеждой в голосе, спросил Кирилл. – Ты говорила, что она хочет со мной поговорить.
- Мама тоже приедет к нам. Вернее её и Петра завтра привезёт Лада на своей машине. Знаешь, я так рада, что поближе познакомилась с ней. – Быстро заговорила Кира, не разжимая своих объятий. – Я имею ввиду Ладу. Она так изменилась. Сколько любви и заботы в её голосе? Ты, когда её послушаешь, тоже не поверишь! Я не сразу ей поверила. Помнишь, какой стервой она была? А сейчас…. – Кира чуть развела в стороны свои руки, но Кирилл ещё сильнее прижал её к себе за талию. – Вот, что делает с человеком любовь! Преображает!
- Я это заметил. – Тихо, сквозь улыбку, сказал Кирилл. – Ты тоже немного изменилась.
- Да?!... И какой же я стала? Я за собой ничего не чувствую.
- А я чувствую. – Блаженно вздохнув, ответил Кир. – Ты стала мялкой и податливой, как пластилин. Из тебя хочется лепить фигурки ангелов и купидонов.- Он почувствовал, как девушка напряглась и посмотрела вверх на небо.
- Я не хочу быть купидоном. – Чуть помедлив, сказала она и вдруг рассмеялась. – Ты знаешь, мне постоянно казалось, что один из них за мной следит. Я даже ощущала его рядом с собой, а ночью он мне даже снился какое-то время. А однажды утром я нашла на своей кровати белое пёрышко.
- Он просто подталкивал тебя ко мне, что бы мы соединились и больше никогда не расставались. Я тоже чувствовал его присутствие. – Кирилл ещё сильнее сжал Киру в объятиях и, перед тем, как поцеловать её, успел добавить. – Но сейчас он нам уже не нужен, пусть ищет новые души и соединяет их. Правда?
Кира слегка успела кивнуть Кириллу в ответ и растворилась в его поцелуе.
Кирилл сидел на нижней ступеньки парилки и с уважением смотрел на дядю Илюшу, восседавшему на верхней ступени. То ухмылялся, покрякивал, но с неё не спускался.
- Дядя Илюша, спускайтесь ко мне, там же очень горячо! – Сказал Кирилл и вытер глаза от струек пота. – Я вот, наверное, не решусь на ваш подвиг.
- Потому что слабак. Ты, милок, ещё жизни не отведал. Как говориться, ещё на первой ступени жизненной стоишь, вот потому и сидишь в бане на ней.- Дядя Илюша слегка рассмеялся и добавил. – Но это и хорошо. Не торопись жить! Наслаждайся каждым мгновением жизни, что бы в старости было что вспомнить. Вот, к примеру, я! С меня, хоть романы пиши, столько было в жизни, что не заметил, как она и прошла. А я не жалею! А что жалеть? Родину для вас отвоевал. Свою Дашу тоже отвоевал, но для себя…
-Ой, дядя Илюша, расскажи, как вы встретились и полюбили друг друга с тётей Дашей.- Сказал Кирилл и не заметил, как пересел на вторую ступень полатей, поближе к дяде Илюше.
Зато это заметил дядя Илюша. Вновь слегка усмехнувшись, он похлопал Кирилла по плечу.
- слушай, сынок, расскажу. – Начал он своё повествование. – Только у нас никаких вздохов и переглядок не было, как у вас с Кирой. Всё было гораздо проще. Увидел я её и обомлел. Фигура, как тростинка. Глаза, как два озёра. Русая коса по пояс. А ладонь её, - Дядя Илюша немного усмехнулся, - как плеть, также быстра и горяча.
- Что? – Невольно рассмеялся Кирилл. – Что это значит?
- А то, что первое, что я получил от своей ненаглядной, так это пощёчина. Да такая горячая да жгучая, что прожгла она мне всю щеку, а душу выжгла до самого последнего митрального клапана. Надо сказать тебе Кирюша, что красотой-то я не отличался. Брит был наголо, уши в растопырку, а на теле моём все косточки можно было пересчитать. – Дядя Илюша немного покашлял, вытер свой лоб и хитро посмотрел на Кирилла.- Но зато желание моё обладать этой дивчиной было настолько сильно, что могли мои затуманились и ходил я за ней, как тень… куда бы она ни шла… куда бы она ни шла. – Он слегка хлопнул себя по голой коленке. – А может, парку поддадим? А, Кирюша? Плесни ковшик на камни, да возвращайся, что-то стало холодать.
Кирилл не стал себя упрашивать. Он быстро слез с полатей, плеснул ковшик на раскалённые камни и возвратился к дяде Илюше. А тот уже пересел на вторую ступень.