Страница 18 из 23
В первый миг князь был разочарован. Башня, крыши, кампанилы – и ни следа пещер. Обычный старый город, каких полно в прекрасной Италии. На них надо смотреть только издалека – вблизи эти каменные соты под черепицей далеко не столь красивы. Жить в них не стоит, уж лучше снять лачугу в самой худшей римской трущобе.
– Не вздумайте поселиться на горе, синьор, – шофер словно услыхал его мысли. – У них там, что в Кавеозо, что в Баризано, воды нет, только дождевая, в цистерны собирают. О-о! Сейчас, в жару, даже по улице не пройти, вонь, хоть нос затыкай. Клоака, иначе не скажешь. Если у вас деньги имеются, снимите комнату где-нибудь на террасе.
Князь, поглядев на уже близкие черепичные крыши, вспомнил рассказы деда. Плохо жили предки!
– Да, в Матере чем выше, тем хуже, – согласился говорливый конвоир. – Только наш синьор – интерно, а их подеста наверх отправляет, чтоб под рукой находились.
Дикобраз хотел было поинтересоваться своим новым званием, но служивый пояснил сам.
– Это от правовой безграмотности, синьор. «Административный ссыльный» звучит скучно, то ли дело «ин-тер-ни-ро-ван-ный». Подеста себя аристократом мнит, а сам сын сапожника, трех классов не закончил. Услыхал красивое слово – и носится с ним. Народ и подхватил, только обрезал слегка, чтобы язык не сломать.
– Да, подеста наш не фрукт. И даже не овощ, – поморщился шофер. – Сказал бы, кто именно, так неудобно перед культурными синьорами. А ведь он из честного рода, пусть и сапожники, но достойные люди… Недавно новый приказ отдал: с такого дня, с такого-то часа всем интерно меж собою общаться категорически запрещено. Раньше это только коммунистов касалось, чтобы, значит, пропаганду не вели. А теперь каждый интерно – вроде как чумной. Кто против, того сразу на карандаш – и бумагу в Рим. Так, мол, и так, злостное нарушение условий ин-тер-ни-ро-ва-ни-я. И это у нас, в Матере!
Князю представилось невозможное: здешним подестой назначен лично Бенито Муссолини. Интересно, нашли бы они общий язык? Может быть, и да. «Что б тебя бесы разорвали, мальчишка!..» Орать бывший капрал, конечно, горазд, но если и зол, то без перебора. Все-таки он, Алессандро Руффо ди Скалетта, до сих пор жив…
– Обратно подбросите? – с надеждой в голосе поинтересовался говорливый конвоир. Шофер на миг задумался и покачал головой:
– Не смогу. Мне еще супругу подесты кой-куда свозить требуется. О-о! Эта уж свое возьмет, ничего не упустит. У ее родителей было три осла, один из них – наверняка ее настоящий папаша… Да и на автобус вам не успеть.
Служивые помрачнели.
– Переночевать здесь можно. Чуть дальше – гостиница, ее для туристов строили. За, прошу прощения, унитазами, в Неаполь грузовик гоняли. Правда, туристов как не было, так и нет.
Авто въехало в предместье, самое обычное, больше похожее на деревню, чем на город. Каменные заборы, зеленые сады, ослики с поклажей прямо посреди дороги. Обогнав очередного, с хворостом на горбу, машина вырулила на пустырь. Дома кончились, слева и справа лежали груды неровно околотых камней, а прямо из земли торчало что-то очень древнее, сразу напомнившее князю руины римских терм. Дальше начинался резкий подъем, куда вела уже не дорога, а тропа.
– Наверху – Кавеозо, – шофер остановил машину и выключил мотор. – Отсюда – только пешком, не всякий осел вверх взберется… Удачи вам, синьор интерно! А с подестой, уж, пожалуйста, будьте осторожней.
Их встречали. Прямо возле руин скучал некто в форменной черной фуражке и плаще-крылатке. Прежде чем выбраться из машины, князь собрал воедино все слышанное и виданное, взвесил и разделил.
Мене, мене, текел, фарес…
– Синьоры, – обратился он к служивым. – Вы, как я понял, уже никуда не торопитесь?
* * *
Без наручников стало совсем хорошо. Снял их тот, что постарше, молчаливый. Говорун был при деле – показывал бумаги человеку в плаще. Шофер топтался рядом, очевидно ожидая распоряжений.
Дикобраз размял запястья и с удовольствием пошевелил пальцами. Благодать! Как мало нужно человеку для счастья! Между тем служивый, пристегнув наручники к поясу, быстро оглянулся и сунул руку в карман.
– Ваша книга, синьор.
На ладони – молитвенник в кожаной обложке. Князь улыбнулся:
– Спасибо!
Спрятав книгу, поглядел на того, кто их встречал, уже внимательно. Годами не молод, чином невелик, ликом бледен, зато носом изрядно красен.
– Секретарь муниципалитета, – подсказал конвоир. – У подесты на посылках.
– Надеюсь, не язвенник?
Служивый чуть задумался, но ответил твердо:
– Потребляет.
Шофер остался на месте, Красный Нос и говорливый направились к машине. Дикобраз расправил плечи… Нет, не Дикобраз. Его светлость Алессандро Руффо ди Скалетта!
«Князем вы себя ощущаете только при общении с правоохранительными органами», – очень верно заметил Антонио Строцци. Каждому дикобразу – свои иглы.
– Добрый день! – уныло, без малейшего выражения, проговорил Красный Нос. – Я Луиджи Казалмаджиоре, секретарь муниципалитета нашей коммуны. А вы, как я понимаю…
Бывший берсальер широко улыбнулся:
– Обойдемся без титулов. Просто «князь». Руффо ди Скалетта, из северных Руффо.
Сам же мысленно посочувствовал Красному Носу. Легко ли жить с фамилией в семь слогов? Неудивительно, что потребляет.
Казалмаджиоре (Ка-зал-ма-джи-о-ре) заглянул в документы, шевельнул губами. Подумав немного, почесал в затылке.
– Все верно… князь. Уж извините, мы на ваш счет особых разъяснений не получали.
– А и не надо, – Руффо-северный легкомысленно махнул рукой с красной полоской на запястье. – Где тут ваша гостиница? Которая для туристов?
* * *
– Альянико! – все еще твердым голосом заявил Красный Нос. – Его надо всенепременно испробовать. У нас тут, синьоры, не просто альянико, а альянико греко с виноградников горы Вультуре. Лучшего во всей Лукании не найдете. А все прочее, я вам скажу, баловство.
– А г-граппа? – заикнулся было говорливый конвоир. – Мне эта кислятина, признаться не очень.
Казалмаджиоре укоризненно покачал головой.
– Вы еще не пробовали здешней граппы, синьор. Не рискуйте своей молодой жизнью. У нас в городе два врача, спросите любого из них.
Спор грозил затянуться, и князь, протянув стоящему рядом хозяину купюру покрупнее, указал взглядом на стол. Тот понимающе кивнул и растворился в полумраке.
При гостинице, как и думалось, имелся ресторанчик, небольшой, совершенно деревенского вида, но очень уютный. Там и расположились, заняв большой угловой стол. Красный Нос сперва порывался отправиться к начальству с докладом, но князь наставительно заметил, что еще не определился с временем аудиенции. Казалмаджиоре осознал и покорился обстоятельствам. Потребил – и достаточно быстро принялся розоветь. Служивые, народ крепкий, вид не переменили, но заметно обмякли. Дикобраз, вспомнив фронтовые навыки, также оставался бодр. Дождавшись пока на столе появится очередная тяжелая бутыль, он наполнил глиняную рюмку и встал.
– Друзья! Позвольте пару слов.
Несколько секунд подождал, прикидывая стоит ли рисковать. Усмехнулся и решил: пусть. Княжить – так на полную катушку!
– Прежде чем мы выпьем, хочу рассказать одну забавную историю. В XVI веке мои предки поссорились с испанским королем. Кто был прав, а кто нет, уже и не скажешь. Но сохранился указ, согласно которому Его Католическое Величество взял под свою руку владения Руффо в Южной Италии. Потом они помирились, король повелел все нам вернуть, однако началась война, и часть своих земель мы так и не получили. С тех пор прошло почти три века, все забылось, но закон есть закон. Согласно ему, я, старший из северных Руффо, имею полное право именоваться князем Руффо ди Скалетта ди Матера.
И с превеликим удовольствием выпил. Присел и понял, что с удовольствием бы закурил. Вокруг было тихо, но вот послышался не слишком уверенный голос младшего из конвоиров:
– А-а… А документы сохранились?