Страница 3 из 29
Марко Поло делал то же, что делали географы до него и долгое время (несколько веков) после него.
В течение почти пяти тысячелетий географы занимались сбором географических сведений, накоплением их, описывая неизвестные страны.
Каждая наука — это «дитя своего времени», она не может «выскочить» за рамки тех требований, которые ставит перед ней эпоха, а если кое-кому из ученых и удается «выскочить», то особых результатов это не дает: еще древние греки знали, что пар способен приводить в движение машины, а все-таки «изобрели» паровую машину только в XVIII веке, когда промышленность созрела для этого изобретения.
И процесс сбора, накопления материала в географии, характер описаний и активность описателей всегда, прямо или косвенно, зависели от уровня развития производительных сил, от экономических запросов каждой эпохи и ее технических возможностей.
Немало экспедиций было совершено в период классической древности, но невысокий уровень развития техники и, главное, отсутствие больших экономических запросов препятствовали познанию мира, а порою сводили на нет удивительные по смелости достижения. Португальцы в эпоху великих географических открытий потратили почти столетие, чтобы найти морской путь в Индию вокруг Африки. Между тем еще за 600 лет до нашей эры финикийские моряки, нанятые египетским фараоном Нехо, совершили такое плавание, прошли мимо мыса Доброй Надежды. Плавание их продолжалось три года: они шли то под парусами, то на веслах, а когда кончались съестные припасы, высаживались на берег, распахивали поля, сеяли хлеб и собирали урожай!.. Но эта из ряда вон выходящая экспедиция не дала никакого экономического эффекта и была забыта…
Португальцам в XV веке все пришлось начинать сначала… Положение почти не изменилось и в эпоху средневековья: преобладание натурального хозяйства при феодально-крепостническом строе, низкий уровень развития техники не могли служить стимулом к расширению знаний об окружающем мире.
На рубеже X и XI веков крупные географические открытия совершили норманнские викинги. Около 982 года Эрик Рыжий открыл Гренландию, а около 1000 года его сын, Лейф, достиг Северной Америки. Но эти открытия также не пригодились ближайшим потомкам, и Колумб через пятьсот лет открыл Америку заново.
Однако неуклонный рост техники, постепенное накопление капитала обусловили резкое расширение экономических запросов к концу средних веков, и это привело к великим географическим открытиям в эпоху Возрождения. А сами географические открытия послужили мощным толчком для развития молодого капитализма.
Маркс и Энгельс писали в «Манифесте Коммунистической партии», что в тот период «вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных стран и самых различных климатов».
Эпоха Возрождения в географии — это эпоха небывалых по масштабу и смелости путешествий, эпоха бесстрашной борьбы с предрассудками, косностью, авторитетами. Попробуйте представить, что по тому времени было более дерзким: выход маленькой флотилии Магеллана в неведомый Тихий океан или убежденность ее адмирала в шарообразности Земли!.. Великие географические открытия раздвинули границы мира до предела, но потребовалось еще несколько веков, чтобы описать открытые материки и океаны. Этот необычайно трудный, требующий огромного личного героизма и энергии процесс познания мира в пространстве, процесс, которого не знала ни одна наука, кроме географии, продолжался до конца XIX — начала XX столетия, когда было завершено в общих чертах описание земного шара.
Означает ли это, что в течение нескольких тысячелетий географы занимались исключительно описаниями?.. Нет, не означает. За несколько веков до нашей эры в Малой Азии, в городе Милене, жил философ и географ Фалес. Так уж случилось, что на протяжении целого ряда лет из-за временного ухудшения природных условий, собирались очень низкие урожаи олив; владельцы плантаций и маслобоен разорялись. Произведя какие-то очень точные наблюдения, Фалес предсказал, что вскоре должны наступить урожайные для оливковых деревьев годы. Ни с кем не делясь своими выводами, он скупил по дешевке плантации. Прогноз его блестяще оправдался, и Фалес оказался при крупном барыше! Но ведь ловкая спекуляция Фалеса основывалась на тонком географическом анализе природных условий!..
Были и другие географы, кроме Фалеса, значительно опережавшие свое время. Но все-таки география в целом, ее содержание, сводилась к описаниям и открытиям. Но что можно описывать и открывать?.. Очевидно, то, что не описано и не открыто… А если все описано и открыто?
Знаменитый географ Паганель, как известно, путешествовал на яхте «Дункан» в шестидесятых годах прошлого века, то есть как раз в тот период, когда заканчивался процесс описания Земли.
Теперь мы сможем понять его горе, его сомнения. Вот как рассуждал этот географ-энтузиаст.
«Существует ли большее удовлетворение, большее счастье, чем то, которое испытывает мореплаватель, наносящий на судовую карту свои открытия! Перед его глазами возникают новые земли, остров за островом, мыс за мысом, они словно всплывают из недр морских! Сначала контуры этих земель смутны, изломаны, прерывисты: вот тут — уединенный лагерь, а там — отдаленная бухта, а еще дальше — затерянный в безграничном просторе залив. Но постепенно открытия дополняют друг друга, линии уточняются, пробелы на картах уступают место штрихам, очертания бухт врезаются в сушу, мысы увенчивают исследованные берега, и вот, наконец, новый материк во всем своем великолепии с его озерами, его реками, его потоками, его горами, его долинами и его равнинами и деревнями, городами и столицами возникает на глобусе. Ах, друзья мои! открывать неведомые земли, это — творить, это — переживать волнения и неожиданности! Но ныне этот источник почти исчерпан: все известно, все исследовано, все новые берега и материки занесены на карту, и нам, теперешним географам, больше нечего делать»[1]. Географам больше нечего делать!.. Это звучит грустно, почти трагично…
Но не ошибался ли наш друг Паганель?.. Если сделано одно дело, то почему нельзя взяться за другое? Если пройден один этап в развитии науки, то почему не может начаться второй?
Неблагодарное потомство
Но согласимся все-таки, что у Паганеля имелись основания беспокоиться о судьбе географической науки: все описано, все открыто… К сожалению, беда заключалась не только в этом. Вспомним, что описывал Марко Поло: животных, растения, горные породы, реки, климат, быт населения, хозяйство, то есть путешественник-географ работал не только на свою науку, но и на: 1) зоологию, 2) ботанику, 3) геологию, 4) гидрологию, 5) климатологию, 6) этнографию, 7) экономику. И на самом деле все эти науки развивались в теснейшем контакте с географией, порой включались в нее, география накапливала для них материал, «пестовала и растила» их.
Но, окрепнув, эти науки не пожелали считаться со своей опекуншей-прародительницей и заявили права на независимое существование. Что ж, это требование было абсолютно законным. Окрепнувшие благодаря географическим открытиям естественные науки начали развиваться так быстро и успешно, что вскоре оставили географию далеко позади. Но и с этим можно было бы мириться, если бы… если бы эти науки, в своей совокупности, не подменили географию! Они — перечисленные выше науки — разобрали все, что описывали географы, — и живую природу и неживую, и деятельность людей, оставив «прародительницу» на пустом месте, у погасшего очага…
И тогда наиболее торопливые заявили: «География больше не существует».
1
Жюль Верн, Собр. соч., т. 3, М., 1955, стр. 65–66.