Конунг: Вечный отпуск

– Ты сказал, что носишь имя… Ингер, Ингар?

– …скорее – «Ингвар»24, хотя в наших землях его принято произносить как «Игорь», – очевидно некоторые нюансы образования имени ярлу были известны, и он на мгновение перевел взор на воина, стоящего от него справа.

Дипломированный филолог самую малость напрягся, но плохо ничего не случилось. Скорее – наоборот: подчиняясь, мужчина отставил в сторону копье, и на мгновение скрылся за массивным сооружением, служащим троном местному владетелю.

Чтобы тут же вернуться с невысоким, но солидным и даже на первый взгляд довольно удобным табуретом, у которого помимо продолговатого толстого сидения, оказались широкие подлокотники.

«О, да это же какой-никакой статус! Я не буду стоять…»

– Присаживайся, у нас будет длинный разговор! – довольно благожелательно уточнил хозяин. – К сожалению, по дороге назад у нас было слишком много раненных, и «лифенскраф» у меня хватило, только на то, чтобы не дать им умереть. Очень недолго смог поговорить с твоими спутниками.

– Прости, ярл, ты сказал «лифенскраф»? Я тебя хорошо понимал до этого момента, но вот это слово – не получилось…

– Значит, в вашем языке такого нет. Попробую объяснить… Ты, конечно же, видел, что при порезах или других ранах из тела течет кровь? Если ее не останется, или будет слишком мало, человек не сможет сначала ходить, а потом и совсем умрет.

– Да, конечно.

– В душах тоже есть «кровь». Она не красная, скорее напоминает золотистый огонь или дневной свет. Некоторые из людей его могут видеть вокруг тел, даже не становясь жрецами. «Лифенскраф» – это сила самой жизни, и не только. С ее помощью, можно зарастить раны, создать мост между разумами, как мы сейчас делаем с тобой, можно достичь очень многого.

– Надо же… В наших землях идут разговоры о чем-то похожем, но чаще всего они оказываются ложью. А у вас так может всякий?

– В простом человеке сила жизни почти не задерживается. Раз, и схлынула, как волна. Лишняя почти вся вытекает, но еще некоторое время ему хорошо. Становится веселым, может много быть с женщинами, долго работать, меньше устает в битве. Но у некоторых людей сила держится дольше. Половина дня – легко, даже день! Пока не исчерпается от разных дел или не истечет со временем сама. Если такой человек может не терять разума от ее избытка, способен закрывать собственные раны, даже прямо во время битвы, – он может стать великим воином – стражем пирамиды. Если же у этого необычного человека получается еще и передавать силу другим – лечить, говорить разумами, – то у него есть возможность достичь большего – стать жрецом пирамиды…

Ярл, вдруг остановился, удивленно посмотрел Игорю в глаза и расхохотался. Воины остались неподвижными, однако журналист готов был поклясться, что внутренне они как-то подобрались и парень почувствовал себя несколько неуютно под прицелом двух пар внимательных «прицелов».

– Ингвар, давай договоримся, – предложил хозяин, вытирая слезы, – вы нам помогли, ты и твои спутники – мои гости, и сможете пользоваться гостеприимством, сколько посчитаете нужным. Я обещаю, что постепенно отвечу на все твои вопросы. Но мы в той долине оказались не просто так, поэтому сейчас, мы будем обсуждать только мои вопросы!

– Мне кажется, что это довольно щедрое предложение, – едва скрывая облегчение, согласился гость. – Конечно же, я готов.

– Откуда вы пришли?

– Мы и сами не знаем. До того, как столкнуться с вами, шли, смотрели по сторонам, обсуждали все, и могу лишь сказать: мы родились под другим небом. Сможешь ли ты поверить в мои слова, но это единственное, в чем я уверен.

– А дракон, которого дозорные видели семь дней назад?

– Наверное, говорить «дракон» не правильно. Он не было живым, и не был опасным. Нет, причинить вред такой «дракон» смог бы, но только один раз, да и то, в первую очередь себе, своим поводырям да тем, на кого рухнул бы внизу. Лучше называть его «летающей… колесницей» что ли.

– Значит, твои спутники не солгали: вы прилетели. А как он это делает?

– Извини, ярл, все-таки задам небольшой вопрос: у вас есть, например, большие приспособления, которые с помощью силы воды или ветра вертят камни, а те мелят зерно?

– Да, вода крутит колеса двух мельниц здесь, рядом с городом.

– О, отлично! Тогда мне будет легче. Так вот, представь, что это летела такая огромная мельница, которую по небу гнала сила специальных приспособлений. То ли они сломались, то ли просто эта сила закончилась, но толкать вперед стало нечем, и «колесница» просто рухнула под собственной тяжестью. Остатков силы хватило, чтобы упасть не камнем ровно вниз, а по большой дуге, потому что изначально «колесница» находилась очень-очень высоко. Может быть даже выше двадцати тысяч шагов.

– Кто-то из вас мог бы создать такую же «колесницу»?

– О, нет. В наших землях каждый учится только своему делу, потому что работа стала очень непростой. Особенно такая. Где создают летающей по небу, или бегающие по земле «колесницы». Без лошадей. Я, например, не умею ничего такого строить, но учился десять лет, чтобы просто считаться взрослым мужем, а потом – еще пять, чтобы в моем доме всегда была еда, и мною интересовались женщины, – хмыкнул Игорь. – Те, кто строят такие чудесные приспособления, учатся еще дольше и именно этой работе. А потом они еще стараются узнавать новое о том, как летать, всю остальную жизнь.

– Из какой ты семьи? – после пары минут раздумий, снова ожил правитель.

– Мой далекий предок был одним из вождей свободных воинов на южной границе с опасными кочевыми племенами.

– Его выбрали, или он водил воинов по праву крови?

– Среди них не было принято величаться по роду. Каждый, кто приходил туда, должен был считать остальных братьями. Поэтому – выбрали, конечно.

– Значит, он был хевдингом25.

Игорь неопределенно пожал плечами.

– Они использовали слово «атаман», но может быть и так… В общем, потом предок женился, и то ли за заслуги, то ли из добычи оплатил, но у нашей семьи появились свои земли в не таких опасных местах. Чем мои родичи жили многие годы, семейное предание не сохранило. Почти сто лет назад случилось две очень неудачные войны, а на троне как раз сидел совсем слабый правитель.

Потом, произошел бунт, его вместе с семьей убили, и многие благородные роды тогда пресеклись. Другие вынуждены были скитаться, но все они лишились богатств и земель, которые объявили общинными. Любое богатство вообще назвали злом и под такими знаменами ограбили даже тех, у кого всегда была еда на столе. Поэтому моя семья, конечно же, не смогла уберечь поместье. Многие годы вспоминать о благородных предках было опасно, жить – трудно, но с моими родичами не случилось и совсем плохого: прадед сохранил жизнь, и даже был «председателем колхоза»… что-то вроде старосты в своем поселении. Тот, кто передавал остальным приказы правителей: когда сеять, сколько заготавливать, куда отвозить урожай…

Потом случилась самая великая война из тех, что у нас помнят, и его сын – мой дед, на ней выделился, получив титул «майора»… – Игорь ненадолго задумал. – Так, обычно они командуют батальонами, значит, дед имел право водить в бой примерно 400 воинов. Когда победили и он вернулся в свой город, его назначили… так, как же объяснить про «второго секретаря горкома партии»?! В общем, это довольно почетный, считалось, что не наследственный титул. Мой дед был слишком честен и справедлив, поэтому для его детей все так и получилось.

– А родители?

– Мама моя из дальних восточных окраин и тоже вышла из воинского рода. Она очень хотела жить рядом со своими родителями, а отец оказался равнодушен к зову власти, и посвятил себя поискам настоящего устройства жизни. Поэтому не особо возражал погруженный в другие потребности, и они уехали на родину мамы.

В это время тот – давний бунт, – перестал считаться чем-то правильным, и жизнь снова изменилась. Многие племена нашего общего народа зажили своим умом, так что от родственников отца мы оказались даже не в соседних землях. Папа не стал служить кому-то из тамошних правителей, посчитал случившееся волей богов и продолжил свои поиски. А вот все, что в поисках истины отбросил он, аккуратно собрала мама и принялась искать титулов, поскольку имела склонность к власти. Но, к сожалению, не богатств, – рассмеялся Игорь. – Она почему-то продолжила верить, что желать много серебра не только неправильно, но и стыдно.

24

Игорь – мужское имя, существует несколько версий происхождения. Наименее распространенная – кельтская, где корень [ing] означает «правителя» или «правление». Нашему герою льстит, но учитывая обстоятельства, он решил выбрать менее пафосный и претенциозный вариант от скандинавского имени Ingvarr или Inglar, где первая часть [ing-] имя скандинавского Бога плодородия (изобилия), а вторая [-varr] означает «воинство, сила». Считается, что в древнерусском языке имело значение «охраняющий имя Бога».

25

Хёвдинг – племенной вождь у германских и скандинавских народов, изначально являлся политическим, военным и религиозным лидером; титул ненаследственный. У фризов используется для обозначения выборных или назначенных военных предводителей племен, кланов, родов или даже отдельных поселений. Синоним слова «военачальник».