Страница 43 из 61
«Отомстить!» — вот мысль, которая всецело овладела мною. Ты должен понять меня. Может быть, спустя некоторое время, успокоившись, я не поступил бы так, как поступил в тот момент, но все равно… дело уже сделано.
Через несколько времени после моего возвращения домой, я уже сидел в кабинете начальника каирской полиции и подробно рассказывал ему всю мою историю. Я не упустил из вида ничего и иллюстрировал мой рассказ подробным планом правой пирамиды, ее входов и выходов, расположения внутренних покоев и добавил, что последнее заседание Ложи состоится сегодня ночью.
Решено было нагрянуть на заседание и накрыть все преступное сообщество. Я вызвался быть проводником полицейскому отряду, командированному в экспедицию. Но детально разработанный план в последний момент потерпел неудачу. Вернувшись домой от начальника полиции, я почувствовал страшный жар, лег в постель и… очнулся только через месяц. Оказывается, я заболел сильнейшей нервной горячкой: потрясение было слишком велико, и нервы не выдержали. Долгое время я находился между жизнью и смертью; когда же кризис миновал, я так ослаб, что еще изрядное количество дней должен был проваляться в постели.
То, что произошло в течение моей болезни, передаю тебе с чужих слов.
Полицейская облава не увенчалась особым успехом; отряд, посланный к правой пирамиде, запутался в лабиринте ее переходов и добрался до храма, где происходили заседания Ложи, уже тогда, когда птички упорхнули из гнездышка. Маркиз и Бесси исчезли бесследно; остальные члены ложи тоже успели скрыться. В руки полиции попался один только Солиман бен Аисса, которого задержали благодаря его жадности. В то время, как все участники заседания бежали, он замешкался в пирамиде, желая обыскать тайные хранилища Ложи в надежде найти там какие-нибудь забытые сокровища. Факир был одним из низших братьев Ложи, никаких тайн организации не знал и сообщить ничего не мог; рассказ его касался, главным образом, истории со мной, так как тут Солиман принимал непосредственное участие. Как оказывается, «Ложа правой пирамиды» или, точнее, маркиз де Ларош-Верни обратил на меня свое внимание тотчас по моем приезде в Каир. Я являлся для них как нельзя более подходящим субъектом: мое богатство привлекало их жадность, мои знакомства и происхождение открывали мне двери в клубы и гостиные лучшего общества и, наконец, самое главное, я оказался очень поддающимся внушению. Опыт прокалывания щеки, произведенный надо мной Солиманом бен Аиссой, сыграл в этом отношении роковую роль. Факир, обладавший значительной силой внушения, несколькими пассами подчинил мою волю и подготовил почву для дальнейших воздействий маркиза. Воздействия эти прежде всего сказались в том, что меня потянуло к азартной игре, где я так «счастливо» обыграл моих злополучных партнеров. Дальнейший план был гениален по своей простоте. Любовь и внушение (может быть даже, это одно и то же) должны были всецело подчинить меня влиянию Бесси Кроссвенор и побудить перевести тем или иным путем все мое состояние на ее имя…
О дальнейшей моей судьбе Солиман умалчивал, но о ней нетрудно было догадаться по судьбе Киамара и Гардингтона.
Итак, в деяниях Ложи были все признаки преступлений.
И все-таки дело было замято. Судебный процесс возбужден не был, и преступники даже не разыскивались. Во время бегства маркиз предусмотрительно обронил записную книжку, подобранную полицией. В книжке был подробный список всех членов Ложи: полиция прочла этот список и развела руками. В Ложе значились членами такие лица, что затеять против них уголовное преследование значило бы вызвать мировой скандал: столько представителей знатнейших фамилий всех государств были замешаны в подвигах Ложи!
Пришлось поневоле махнуть рукой на все, и не только махнуть рукой, но даже принять все меры к тому, чтобы дело осталось в глубокой тайне. Внутренность Сфинкса была приведена в такой вид, точно в течение тысячелетий туда не ступала нога человека. И только нескольким людям известно, что не знаменитый ученый египтолог, профессор Рейснер, был первым, разгадавшим тайну молчаливого Сфинкса пустыни.
Впрочем, по многим соображениям, вообще было нежелательно, чтобы мир узнал эту тайну; дипломатия очень пугливая дама, и я нисколько не удивлюсь, если в один прекрасный день в газетах появятся статьи, доказывающие, что никаких храмов внутри Сфинкса не существует, что это обыкновенное каменное изваяние и что все слухи об открытии проф. Рейснера являются чьей-то не совсем приличной шуткой над почтенным ученым.
— История почти окончена, — заключил дядя свой рассказ, — но ты, конечно, вправе спросить меня, за коим чертом я вытребовал тебя по телефону.
Это ты сейчас поймешь.
Я сказал «история почти окончена», но не совсем. Вторая часть ее разыгрывается и в настоящее время.
Вот в чем дело.
Когда я поправился после нервной горячки, мне сообщили, что во время моей болезни какой-то неизвестный принес на мое имя письмо и посылку.
И вот что я там нашел.
Дядя на минуту удалился в соседнюю комнату и вынес маленький деревянный ящичек, который с большими предосторожностями поставил на письменный стол. Ящичек был очень изящной работы, с тонкой резьбой, инкрустированный перламутром. Место замка было залито эмалью в форме медальона, на эмали же красовалось художественное изображение очаровательной женской головки; таким образом, открыть ящичек можно было, только разбив эмаль и попортив портрет.
— Да, да… совершенно верно, это портрет, — по своей привычке, ответил дядя на мою мысль, — и ты, конечно, догадался, чей. Этот ящичек был мне прислан при следующей записке:
«На память о Бесси Кроссвенор. Никогда не расставайтесь с этим ящичком и не пытайтесь открыть его!»
— Последний совет, впрочем, излишен; у меня не хватило бы мужества разбить изображение той, кого я любил… и… что скрывать, люблю до сих пор, — с грустной улыбкой заметил дядя. — В этом ящике проклятие моей жизни. С того момента, как он появился в моем доме, несчастье и неудачи стали моими спутниками; все мои предприятия оканчивались крахами; ценные бумаги, находившиеся в моих руках, точно по какому-то таинственному приказу, падали на бирже; мне стоило вступить в любое дело, чтобы дело лопнуло.
«Это» заметили… распространились слухи, что я всюду приношу с собою несчастье… меня стали сторониться… И вот в результате — полная неурядица в моих денежных делах и продажа моего великолепного полтавского имения. Через две недели у меня будут деньги, и я внес бы долг, — но торги назначены через неделю… — Дядя в отчаянии потер лоб рукой.
— Ты можешь мне помочь. Я прекрасно знаю, откуда все эти напасти. Вот где причина и корень всех злоключений, — и дядя кивнул на ящичек.
Я с недоумением взглянул на него.
— Не понимаешь? Между тем, это очень просто. Тебе, конечно, известны такие ходячие фразы, как: «деньги к деньгам», «беда не ходит одна», «где были две смерти, там третьей не миновать», «коли везет, так уж во всем» и т. д. Все они устанавливают незыблемый закон: и счастье, и несчастье, как сильные магниты, обладают способностью притягивать однородные явления; счастье и удача притягивают удачу, — несчастье — неприятности и неудачу. Каждый человек, в зависимости от своего настроения, характера, склонностей, здоровья и психических данных испускает известные излучения — флюиды. Флюиды эти, невидимые простому глазу, тем не менее реально существуют, имеют определенный химический состав, определенные свойства и окраску.
Так, например, человек высоконравственный и благочестивой жизни испускает излучение голубого цвета, собирающиеся в виде ореола над его головой; этим и объясняется обыкновение изображать святых с нимбом вокруг головы; человек порочный, злой испускает пламевидное излучение бурого цвета; вот почему дьявола, отца зла, изображают сплошь да рядом окруженным языками пламени.
Эти флюиды создают вокруг человека известную атмосферу и, как химические вещества, могут быть сконцентрированы, собраны в одно место и путем известных операций превращены, ну, хотя бы в жидкость. Теперь представь себе, что произведена концентрация или, вернее, конденсация флюидов какого-нибудь несчастного «Макара, на которого валятся все шишки». Получится жидкость, экстракт несчастья, обладающий свойством притягивать всевозможные беды и неприятности на голову того, кто будет владеть этой жидкостью. Проникая сквозь мельчайшие поры, она окутает жертву атмосферой постоянной неудачи, и только огонь, один священный, всеочищаюший огонь может уничтожить это проклятие. И я убежден, что в этом ящичке…