Выбирая судьбу

– Мама, ты же придёшь, когда мы будем показывать наши работы? – оказывается, у них там все серьезно, я думала, отнесет в школу, получит оценку и все.

– Конечно. А когда?

– После первого урока на площади.

– Там столы вынесут и навесы будут, все будут ходить и смотреть, можно будет даже купить работы, обычно сами родители и выкупают работы своих детей, а на эти деньги детям закупают много всего, – это меня Юнас просветил.

– То есть дети все-таки что-то мастерят, а ты говоришь - только творцы, – подловила я мальчишку.

– Да там у всех такая ерунда, больше для галочки, традиция очередная, которую наши еще из прошлой жизни переняли, – еще один звоночек в подтверждение моей теории, – в том году все было очень уныло, – Юнас даже скривился, показывая, как именно не радостно было, – зато потом там еще можно посмотреть на спарринги, – вот это, я так понимаю по горящим глазам, интересно и народ этого жаждет.

А потом, почему у них почти все воины? Да это же с детства навязывается.

– А ученые что-то будут демонстрировать?

– А, ну да, всякие свои приспособления, разное оружие, – о чем бы еще он вспомнил, ребенок своего народа, – и другие штуки, я не вникал, – честно признался и чуть нахмурился.

– Я обязательно приду, – пообещала сыну, – а ты, Юнас, будешь что-то делать?

– Спарринг у меня будет, – гордости - то столько.

– Мы будем за тебя болеть, – я глянула на Дани, тот усиленно кивал головой.

– Мама, а может твою работу тоже выставим? – рассмеялась, а потом решила провести эксперимент.

– Только если Юнас тоже согласится выставить свои вчерашние работы, – там у мальчика получились неплохие зарисовки в карандаше, до картин не дотягивают, но для новичка очень даже неплохо, вот и узнаем.

– Да ну, что там показывать, – Юнас стал возмущаться, но мы с Дани его убедили.

Поцеловав на пороге детей, побежала бегом кормить животных и собираться на светское мероприятие, хоть пообщаюсь, а то за эти дни после обряда, какие дни, уже почти две недели (время летит), я ни с кем и не общалась толком.

18

Когда я подошла к площади, там уже была куча народу, все женщины разодеты и красовались друг перед другом, мужчины, разбившись на группки, что-то обсуждали, жизнь шла своим чередом. Не особо осознавая, что делаю, стала выглядывать Кьелла, а потом, уже поняв всю бессмысленность этой затеи, успокоилась, он ушел снова на работу и искать его здесь глупо. От Юнаса я узнала, что он работает вне города и бывало так, что он даже неделями не возвращался домой даже на ночь. Какая-то робость меня охватила, и я застыла на границе площади и нашего сектора и, наверное, так бы и простояла, ожидая, пока дети выйдут из школы, но меня заметили Ингрид и Мари. Девушки стали пробиваться ко мне, и, если Ингрид шла медленно, периодически кому-то кивая, то Мари, как мячик, который подскакивает на всех кочках.

– Мы думали ты не придёшь, Ингрид даже собралась к тебе кого-то послать, – Мари без приветствия стала тараторить без остановки.

– Мари, не спеши, – Ингрид помахала головой на то, как Мари смутилась и замолчала, – я рада, что ты пришла, как твои дела? Ты уже адаптировалась?

– Не знаю, но в ритм жизни вошла, – я улыбнулась девушкам, только сейчас понимая, что соскучилась по ним, – как сборы клуба?

– Мы не собиралась, тебя ждали, – Ингрид пожала плечами и, кивнув следовать за ней, медленно пошла к школе.

– Так позвали бы, вы же грозились собраться у нас.

– Так у тебя же Ледяной ушел, – и где логика, думала продолжит, но она решила, что этим все сказала, как бы не так.

– И? – решила подтолкнуть, но в ответ на меня посмотрели непонимающе, – Ты же сама говорила, что на время встречи клуба Кьелл куда-нибудь уйдет, а детей отправим гулять. Так какой смысл ждать, когда он вернется, чтобы попросить его уйти?

– Просто принято не навещать женщину, когда мужчина ушел за купол, – Ингрид явно растерялась от такого моего непонимания и, по-моему, сейчас сама стала понимать абсурдность заявления.

– То есть нам можно было прийти? – Мари даже подпрыгнула от нетерпения.

– Конечно, – я удивленно пожала плечами, – правда, я Кьелла не спросила, но не думаю, что он будет против.

– Конечно, не будет, ведь это ты просишь и говоришь, – девчонки как-то хитро переглянулись и Мари, прижав пухленькие ручки к груди выдала:

– Ой не могу, это так… – как так не сказала, только глаза закатила.

– Тогда, если ты не против, завтра соберем клуб у тебя? – я согласилась и наш разговор перешел на текущее мероприятие, оказывается, сегодня тут почти все жители, за исключением мужчин, которые ушли за купол. Ведь всем интересно, что сделал творец, меня они тоже попробовали пытать на предмет признания, чего там натворил мой ребенок, а я только загадочно улыбаюсь, сама ведь тоже не знаю.

Минут через десять из школы стали выходить дети, все сразу отступили, и детвора спокойно прошла к нескольким столам, где дети и становились группками, разложив там свои работы.

Когда все были на своих местах, вперед вышел директор, который поприветствовал всех присутствующих и рассказал, по какому поводу мы здесь собрались (ага, нет повода поработать, есть повод отдохнуть). Потом по очереди: сначала дети с первого стола представились и показали свои работы, мы, зрители, посмотрели. Я, не зная, как реагировать, решила поступить, как обычно принято. Поаплодировала детям, когда последний из группы рассказал про свою работу, на меня повернулись все, абсолютно все. Я, конечно, смутилась, но вида не подала, лицо непроницаемое и полная уверенность.

– Зачем ты так делаешь? – Мари, как самая непосредственная и притащившая ко мне поближе своего мужчину, задала вопрос, который, видимо, интересовал всех окружающих.

– Так принято выражать поддержку и одобрение.

– Ага, так значит, тебе понравились работы этих мальчишек? – вот он, провокационный вопрос, просто творчество, которое демонстрировали эти дети, за гранью моего понимания. Да и как понять комок земли и какие-то палочки и это модель почвы или какой-то цветок в банке (цветок - это польстила, жуткое нечто), собранную из палок хижину и все в таком духе, но дети ведь старались. Что я и решила озвучить, строго поглядывая на окружающих (это на тот случай, если они решат продолжить расспросы):

– Дети старались, продемонстрировали нам свое творчество, – почему эти ненормальные ахнули при слове «творчество», ах да, творить ведь могут только творцы, какие-то бестолковые стереотипы, каждый день кучу всего делают, но не творят, – и старались они для нас, поэтому я считаю необходимым поддержать их и показать, что мы оценили их старания, – вот как завернула, главное вроде не сказала, что в восторге от чего-то, а то вдруг решат подарить, может здесь традиция, понравилось – забирай себе и мучайся.

Первыми захлопали, конечно, родители этих ребят, робко поддержали соклановцы или сосекторовцы (вряд ли такое слово есть, но как называются те, кто живет в одном секторе я не знаю, поэтому будет так). Дети засмущались, многие стали толкать друг друга в бок и очень несмело улыбаться, под конец аплодисментов они сияли все, как маленькие солнышки.

Так по кругу мы посмотрели все работы, пока очередь дошла до стола Дани. Он, как самый маленький, выступал последним и очень смущался (а может, это специально его оставили на закуску, как творца, гвоздь выступления, так сказать).

– Сначала я очень хочу продемонстрировать вам работу моей мамы, не судите строго, она очень давно не рисовала, говорит даже, что последний раз брала в руки кисть в прошлой жизни, – малыш подтянул штаны, которые все норовили чуть сползти, видимо, плохо затянул, он повернул ко всем мой пейзаж и все замерли, – Мама всегда говорит, что, если что-то хочешь, ты сделаешь, может быть не с первого раза, но непременно у тебя получится. Поэтому следующими я хочу показать работы моего брата, – в этот момент у меня слезы на глаза набежали: «брата», перевела взгляд на Юнаса, который со своим классом стоял чуть в стороне и увидела его огромные удивленные глаза, в которых огромными буквами можно было прочесть «что, правда?», – Юнас еще три дня назад совсем не рисовал, но мама сказала, что он сможет и он смог, – далее последовала демонстрация работы, к слову, в оглушительной тишине. – А я хотел сделать что-то особенное, мне очень нравится снег и наш сектор «Зима», поэтому я решил сделать работу из снега, правда, он все время норовил растаять, поэтому я добавил секретную добавку, – с этими словами он снял тряпку, которой до этого закрывал работу, а там целая картина, нет, постановка. Там был наш домик, рядом с которым стояли я, Юнас, Кьелл, сам Дани и наша живность и все такое мелкое и в то же время проработанное. Если бы не знала, что он делал все сам, решила бы, что ему помогали.