Свидетель

- По-вашему, все только и делают, что обманывают друг друга и стремятся нажиться?

- Нет, - засмеялся Сергей, - не все. Ты вот еще не научилась. Впрочем, я ни слова не сказал об обмане.

- Разве «зарабатывать деньги на пустоте» не это означает?

- Смотри, - он доверительно наклонился ко мне, и я сильнее ощутила приятный, мужской запах его парфюма, - видишь свободные пересечения линий? На которых не стоят камни? Они и называются Пустотой. Это основной принцип жизни любого камня. Если у него нет доступа к Пустоте или Свободе, как ее еще называют, он задыхается и умирает.

- Символично.

- Далай Лама отдыхает.

- У Черкасова сеть магазинов, да?

- Ага, «Дрим-сеть». Наш Валера - торговец мечтами. Ибо что есть мобильные телефоны, планшеты и ноутбуки?

- Коммуникации, инструменты для работы, - предположила я.

- Неа. Это понты, фотки в Инстаграмме и социальные сети - то есть мир иллюзий. Похлеще телевидения.

- Да вы философ, - изумилась я.

Сергей довольно сверкнул глазами, и повел меня дальше. Меня поразил кинозал, ничуть не хуже, чем в нашем торговом центре; плавательный бассейн с изумительно чистой лазурной водой, облицованный мелкой разноцветной плиткой. При виде спортзала и искусственной сауны меня уколола зависть, которую я обозвала тут же обостренным чувством несправедливости - всеми этими благами пользовался один человек! И да, опять захотелось отнять и разделить. Тур по дому завершался, мы с Сергеем неторопливо шли по коридору мимо нескольких закрытых дверей. Шаги тонули в ворсе ковровой дорожки. Тишина и безлюдье угнетало. Если бы не мой сопровождающий, щедрый на белозубые улыбки, я бы решила, что попала в триллер, где место действия - заброшенная гостиница. И за одной из дверец прячется безумный Джек Николсон, как в «Сиянии» Хичкока.

- А где прислуга? - не выдержала я.

- Кто тебе нужен? - удивился Сергей.

- В принципе никто. Но неужели господин Черкасов настолько экстравагантен, что сам пылесосит и моет полы?

- Зачем? - усмехнулся мой гид. - Это система «умный дом». С уборкой прекрасно справляются роботы.

- А с пылью на мебели?

- Видишь пыль?

- Нет.

- Вот и здорово! Нет прислуги - нет лишних глаз и ушей. Сейчас многие состоятельные люди переходят на современные технологии. Вот сюда, по лестнице, пожалуйста. - Он пропустил меня вперед. - Голова больше не кружится?

- Спасибо, все в порядке.

Третий мансардный этаж был ниже остальных, и, признаюсь, мне это понравилось. Видимо я не создана для дворцов.

Сергей посматривал на меня, и в его взгляде читалось любопытство, граничащее с более глубоким интересом. Я отводила глаза всякий раз в смущении. Широко улыбаясь, он распахнул дверь.

- Твоя комната.

Эта спальня была небольшой и потому милой, пусть и напомнила мне номер в приличной гостинице. Нежно-лиловое, почти как пенка сливового варенья, покрывало, такие же шторы, белый с узорами круглый ковер по центру, мебель из светлого дерева. Пожалуй, это было самое «женское» помещение, пусть и расположенное почти на чердаке.

- Вот дверь в санузел. Он лично твой. Да, забыл же! Прачечная в подвале, прямо под кухней. А в душе висит халат, понятия не имею какого размера. Но они есть во всех гостевых спальнях. И тапочки тоже. Пользуйся свободно. В тумбочке блокнот и ручка, составляй список.

«Точно гостиница», - подумала я.

Что-то зазвенело, и к моему удивлению, Сергей извлек из кармана простейший телефон с большими кнопками - из тех, что покупают пенсионерки. Слушая, он кивнул мне: мол, располагайся, и поспешно закрыл снаружи дверь.

Я села на кровать и провела рукой по мягкой ткани покрывала. Голова болела от удара и от нахлынувших в безмолвие мыслей. О злодее Шиманском, о его жертве - парнишке в желтом пиджаке, с нелепой челкой. О миллионере, этом снобе, вызывающем раздражение. О моем возмущении при виде его богатства, словно он не по праву владел всем этим. О его поведении. Хотелось поставить Черкасова на место, но я не знала как - я не сильна в конфликтах и революциях. Да и не разумно в моей ситуации драконить того, кто может помочь. Придется терпеть, хотя я ненавижу высокомерие, ненавижу жадность и не понимаю, зачем столько роскоши одному человеку...

Я подошла к окну, за которым убегали вдаль аллеи парка. Небо насупилось, скупясь на свет, и к горлу подкатил ком. Глаза зачесались. Но жалеть себя, размазывая слезы по щекам не вышло. Потому что внезапно солнце полыхнуло жаром так, что пришлось сощуриться и прикрыть лицо рукой. Индия с шумом базара, взрывом запахов, расцветок и тучей мошкары бесцеремонно ворвалась в мою реальность...

Глава 7. Согласно купленным билетам

Шум базара и пристающая мошкара не раздражали Матхураву. Он привык к тому, что покупатели спорят с торговцами на все голоса. Вот и сейчас его младший брат Радж убеждал молодого кшатрия в красной куртке, что нараватна1 с девятью камнями принесет мир и благополучие его носителю, отгонит злых духов и защитит от недоброго глаза. А потому просто не может стоить дешевле назначенной цены. Кто же пожалеет горстку рупий в обмен на будущее счастье?

Матхурава дотронулся до своей нараватны, подаренной отцом на совершеннолетие. Увы, та не защитила его от чар юной ведьмы... И сейчас не защищает.

Кивнув Раджу, ювелир удалился в дальнюю комнатку и плотно закрыл за собой дверь. Он пересчитал рубины, привезенные из Непала, отобрал те, что покрупнее, и сложил в вышитый мешочек, чтобы отнести на выбор придворному советнику.

Несмотря на жару, жизнь на базаре кипела. Из улочки с ювелирными лавками, куда наведывались только состоятельные жители Паталитпутры, Матхурава выехал к рядам со специями и приправами. Повсюду стояли мешки, доверху набитые алыми стручками перца, мускатным орехом, янтарным шафраном, чуть зеленоватой асафетидой, мелкими звездочками гвоздики и яркой, словно одежда буддийских монахов, куркумой. Прикрыв рукавом нос, ювелир едва не чихнул, поторопился свернуть влево и оказался среди снующей туда-сюда черни возле россыпей желтого манго. Мальчишки-помощники отгоняли палками вороватых обезьян и грязных детей париев от лежащих на тряпках фруктов. Ювелир скривился при виде неприкасаемых. Прикрикнув на зазевавшегося темнокожего шудру с тележкой, поскакал прочь от торговой суеты по иссушенным солнцем улицам - в сторону царского дворца.

Матхурава остановился у роскошного белого дома. Седой слуга принял у него поводья, второй с почтением проводил в комнаты, радующие тенистой прохладой за толстыми стенами из песчаника. Ювелир сложил ладони на груди в приветствии и с достоинством поклонился перед дородным хозяином, восседающем на шелковых подушках в белом дхоти с золотой окантовкой.

- Чем порадуешь, Матхурава-джи? - спросил советник.

- Да будут благословенны ваши дни, почтенный Чандрамупта! Да принесет радость под крышу вашего дома великий Вишну! Сегодня у меня есть для вас что-то особенное! Надеюсь, я привез истинную утеху для благородных глаз! - еще раз поклонился ювелир и достал мешочек. Рассыпанные на резном столике рубины засверкали под солнечными лучами: небольшие, словно зерна разбитого граната, и очень крупные, размером с яйца голубя.

- О, да ты не обманываешь! - Советник причмокнул и принялся перебирать камни, смотреть их на просвет, взвешивать на ладони. - Откуда же они?

- Специально для вас я вез их через непреодолимые кручи Гималаев, тропами по снегам, мимо бездонных пропастей и обрывов, из нового города Лалитпура, стремящегося затмить своим великолепием столицу соседнего королевства. Недаром Лалитпур называют «красивым городом», о мудрейший. В долине Катманду нет прекраснее его в лучах рассвета и особенно в лучах заката, который, по воле Индры и Вишну, наделил своим цветом эти рубины! Доставляют ли они удовольствие вашему взору, о мудрейший?

Советник благосклонно мотнул головой, и Матхурава продолжил нараспев рассказывать о необычных статуях Лалитпура, о снежных пиках Гималаев, о трудностях дороги и поиска «чудеснейших» рубинов - этих царей среди самоцветов, наделенных особой магической силой, дарующей власть над людьми, ракшасами и страхами, что они насылают...