Мачеха

Потрудиться пришлось на славу, но спустя неделю готовая поделка стояла на письменном столе. Косматая медведица с неуклюжим медвежонком: звериные мордочки выглядели добродушно, а каждая мелкая деталь вроде когтей на лапах или чёрточек густой шерсти была проработана, может, и не очень умело, зато старательно. Он покрыл дерево лаком и поставил сушиться на подоконник.

На следующие выходные Рамси смущенно преподнёс подарок Уолде. И она искренне его поблагодарила.

— Какая красота! Ты такой молодец. Большое спасибо, — улыбнулась она.

И Рамси улыбнулся в ответ. Так здорово делать что-то хорошее для тех, кого любишь. А ещё лучше, когда подарок приходится по душе и приносит радость.

— Знаешь, что я поставлю её дома на письменный стол, — чуть подумав, сказала Уолда.

А Рамси вновь засветился от счастья. Понял, что его поделка действительно понравилась, ведь теперь она будет всегда находиться перед глазами, напоминая о нём.

Комментарий к Глава 4

* Башня святого Стефана (она же башня Елизаветы) - Биг Бен.

========== Глава 5 ==========

В этом году зима выдалась по-настоящему холодной и снежной. В тёплом свете уличных фонарей кружились колкие снежинки, а на парапете набережной образовались снежные шапки, как на вершинах гор. До рождественских каникул оставалась всего неделя, и предпраздничная суета охватила город. Ярко украшенные витрины привлекали всё больше покупателей, а гирлянды, что светились огнями каждый вечер, дарили ощущение сказки. Толпы людей заполонили торговые центры и сновали в поисках самых лучших подарков для своих близких. Всё это казалось таким странным, выглядело лишь декорациями на фоне обычной жизни. Рамси знал, что праздник — это всего лишь фальшивка, красивая обёртка, а внутри пустота, как фантики-обманки, в которых нет конфет.

Отец не любил все эти шумные торжества, у них никогда не было ёлки и праздничного застолья, обычно он отмечал где-то со своими друзьями, а потом и вовсе уезжал на все праздники. В его компании зимняя охота являлась давней традицией, и Болтон-старший никогда не изменял своим обычаям. А лучшее на что мог рассчитывать Рамси — провести этот вечер перед телевизором в полном одиночестве. Подарок предстояло ещё заслужить — не всегда ему удавалось быть тихим и покорным, чтобы ничем не разозлить отца. Этот вечер не казался волшебным, но, по крайней мере, становился уютным и спокойным. Рамси радовался и тому, что никто его не бранил и не обижал.

Может, праздник и был обманом, но кое-что до сих пор завораживало и тревожило его душу. Рамси бездумно смахнул снег с парапета и, повернувшись спиной к реке, поглядел на сияющую вдали гигантскую ель, которая украшала в этом году парк. Она выглядела такой нарядной и красивой, что каждый раз, возвращаясь домой, он надолго замирал перед ней.

Вот и сейчас, миновав заснеженную аллею, Рамси остановился перед красавицей-елью. Запрокинул голову вверх, так что шапка слетала на землю, и любовался золотой звездой на вершине. В прошлом году ёлка оказалась убрана белым и синим, в этом — красно-золотым. Когда Рамси был помладше, то загадывал желания, глядя на искрящиеся огни гирлянд и яркие, блестящие шары. Тогда он верил, что этот вечер и вправду особенный. Но желания никогда не сбывались.

Рамси наклонился и подобрал шапку, собирался уже отправиться домой, но заметил, что один из шариков висит слишком низко. Верно, он смог бы дотянуться, если бы встал на цыпочки.

Он так давно мечтал об этом чудесном праздничном атрибуте. Может, если шарик будет у него, то волшебство сработает и желание исполнится? Рамси поглядел по сторонам и обошёл два раза вокруг ёлки. Никого не оказалось по близости.

Когда он бежал, загребая ботинками снег, сердце трепыхалось в груди, как пойманная в силки птица. Уже дома при свете настольной лампы Рамси бережно вытянул из кармана куртки ёлочный шарик. Он хотел золотой, но достать смог только красный. Это ничего, главное, чтобы желание сбылось. Затаив дыхание, закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями, а после прошептал заветные слова. Зеркальная поверхность запотела от его дыхания, но значит ли это, что волшебство сработало?

****

Совсем недавно Уолда переехала к ним. Рамси обрадовался, да и отец выглядел счастливым, даже улыбался, ведь он сам это предложил. Поначалу в доме действительно царили тишина и покой. Особенно Рамси нравилось, когда за ужином они собирались все вместе за столом и обсуждали прошедший день. Болтон-старший хоть и ухмылялся ехидно, но старался воздерживаться от своих колких комментариев, когда сын, по его мнению, говорил глупости. Возможно, это Уолда попросила его быть помягче.

Поздно вечером, когда взрослые уходили в свою спальню, Рамси лежал в постели, мечтая о настоящем семейном Рождестве или о предстоящем путешествии. Отец сам сказал, что на каникулах они поедут куда-нибудь все вместе. Сначала Русе вовсе не хотел брать с собой сына, но Уолда смогла его уговорить, хоть он и долго ворчал потом. Кажется, тогда они и поссорились в первый раз.

Рамси вовсе не хотел подслушивать, но оказался в совершенно глупой ситуации. Он воображал себя храбрым исследователем морских глубин, спрятавшись в шкафу в прихожей. Шкаф был подводной лодкой, только не военной, а наблюдательной. Фонарик освещал картинки с таинственными жителями морского дна, когда Рамси перелистывал страницы энциклопедии. А за стеной как раз располагался отцовский кабинет.

— На черта он мне там нужен?! Не хватало ещё, чтобы он в отпуске меня доставал, — в голосе Болтона-старшего сквозило крайнее раздражение.

Уолда что-то возразила, но Рамси не расслышал.

— Будет ныть постоянно, мешать и донимать всякой ерундой. От него одни неприятности. Я всё-таки хочу отдохнуть, а не возиться всю поездку с ребёнком, — естественно, Русе считал свои доводы правильными, и уж тем более не думал, что кто-то посмеет ему противоречить.

— Как ты можешь так говорить? Это же твой сын! — вступилась за мальчика Уолда, кажется, она была действительно удивлена такой позиции.

— Вот именно! Мой ребёнок и мне решать, что с ним делать. Останется дома — ничего с ним не случится, — заявил Русе.

— Неужели ты считаешь приемлемым оставлять ребёнка одного на праздники, когда мы поедем отдыхать? — в голосе Уолды прозвучала растерянность. Похоже, она не могла понять такого отношения отца к сыну.

— Интересно от чего же ему уставать? От школы? — с усмешкой заметил Болтон-старший. — Я всё решил: Рамси останется дома, — припечатав ладонью стол, заявил он.

Рамси этого, конечно, не видел, но прекрасно знал манеру поведения отца.

— Так не годится, — кажется, Уолда была твёрдо настроена переубедить своего возлюбленного, должно быть, её задела такая чёрствость.

Рамси знал, что отец терпеть не может, когда кто-то говорит ему, что он не прав, а уж тем более начинает с ним спорить. Ссора была долгой и шумной, Рамси не стал слушать дальше и, выбравшись из шкафа, побежал в свою комнату. Так расстроился, что даже книгу не подобрал: она так и осталась лежать на полу в коридоре.

Рамси лёг на кровать и уткнулся лицом в подушку. Было очень тревожно и грустно. Только что установившийся мир в доме дал трещину, как молодой лёд, едва тронувший пруд в первые заморозки. Постепенно за окном стемнело, но он не стал зажигать свет. Наступило время ужина, но он не торопился спускаться вниз, потому что разговаривать ни с кем не хотелось.

Раздался стук в дверь, а затем осторожные шаги оповестили о том, что гость вошёл в комнату. Рамси слышал, как скрипнул стул. Вздохнув, приподнялся на локтях и повернулся к посетителю.

Уолда выглядела грустной, но всё же улыбнулась ему.

— Я тебя разбудила? — поинтересовалась она, включив настольную лампу.

Рамси зажмурился от света и помотал головой.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Уолда заботливо склонилась над ним и приложила ладонь ко лбу.

Рамси утвердительно кивнул.