Страница 57 из 60
Доктор и его кое-чему научил. Например, объяснил, что Рамси трудно совладать со своими эмоциями и разобраться в них. Посоветовал немного помочь и проговорить их вслух в какие-то сложные моменты. Сказал, что непременно стоит разговаривать с младшим братом о том, что он сам чувствует. — Не знаю. Наверно, — помолчав немного, ответил Рамси. Джон помог ему убрать беспорядок, а потом настоял на том, чтобы он всё-таки начал принимать лекарства. Сказал, что это важно и ему непременно станет лучше.
— Я пробовал. Мне спать хотелось из-за них всё время, — со вздохом признался Рамси.
— Это пройдёт, — пообещал Джон. Сел рядом с младшим братом и, улыбнувшись, пояснил: — Вот смотри: человеческий организм как компьютер, и если какая-то программа дала сбой, то нужно её перезапустить, чтобы она заработала нормально. Только на перезагрузку нужно время. И с таблетками также — нужно время, чтобы привыкнуть, но потом тебе станет лучше, — пообещал и легко сжал его плечо. — Попробуем, хорошо?
Рамси подумал немного, опустив взгляд. Сравнение выглядело забавным, а иногда казалось, что Джон относится к нему так, словно он намного младше. Не думал хорошо это или плохо — просто принял как факт. Понял, что брат его любит. А это многого стоило. Ради близких полагается идти на уступки.
— Ладно, уговорил.
Доктор Барристан Селми или попросту дед, как назвал его Рамси про себя, всё-таки сумел найти с ним общий язык. Он был спокойным и доброжелательным человеком, и, кажется, действительно любил свою работу. Не то чтобы Рамси хотел болтать с ним по душам, но психотерапевт его не раздражал, а это уже являлось огромным плюсом. В основном они беседовали о каких-то отвлечённых вещах: о музыке, о книгах и об искусстве. А потом Рамси рассказывал ему о ребятах из тусовки и о Теоне, о своём брате и сказках, которые придумывал в детстве. Дед был умным человеком, и с ним оказалось не скучно. Рамси даже сказал ему, что он похож на волшебника из сказки. Доктор, кажется, счёл это забавным, добродушно усмехнулся и провёл рукой по седой бороде.
— Может быть, расскажешь мне одну из своих сказок? — спросил на следующей их встрече.
— Не знаю. Нет, наверно, не хочу, — чуть подумав, ответил Рамси. Встал со стула и прошёлся по кабинету. Док не заставлял сидеть на одном месте, как привязанному, и Рамси нравилась эта едва уловимая свобода действий. Он ведь мог уйти, если бы захотел. Брат просил, и он старался благодарным. Если это так важно для Джона, то Рамси решил попытаться. Не думал, что будет какая-то польза, но со временем стало даже интересно.
Рамси бездумно перебирал игрушки на «полке для мелких». «Интересно о чём говорил дед с детьми?»
— У меня есть к тебе предложение. Давай вместе попробуем сказку сочинить, — скрипнув своим креслом, сказал доктор Селми.
— Можно, — поставив на место плюшевую обезьяну, лениво согласился Рамси. Захватив с полки потрёпанного медвежонка, плюхнулся на мягкий оранжевый диванчик. — Печальную или весёлую?
— Это от тебя зависит. И какие же у нас будут действующие лица? Король и королева, наверное? — предложил доктор, облокотившись на стол. Вроде и старик, но до сих пор умел находить волшебство в простых вещах. Может, поэтому и с детьми хорошо ладил.
— Скучно, — фыркнул Рамси. — Пусть будут король и актриса из бродячего балагана.
— Хорошо. Расскажи мне про актрису, — попросил доктор Селми, взяв в руки карандаш из стоящего на столе жёлтого органайзера, словно бы собирался нарисовать героев сказки. А может, просто хотел записать историю, что висела в воздухе, но ещё не обрела форму.
Рамси задумался и поглядел на мишку в своих руках.
— Она была красивая, но очень ветреная, любила путешествовать и жила в своих ролях. Однажды бродячий театр приехал в столицу… Ну, в столицу вымышленной сказочной страны. На несколько месяцев артисты остановились в городе. Они так хорошо играли, что даже до короля дошли слухи о них. И вот однажды в королевский дворец пригласили всю труппу. Королю понравилось выступление, и он наградил их золотыми монетами. А актриса… Она влюбилась в короля. Он казался ей самым лучшим мужчиной на свете. Ей нравилось его изысканные манеры и галантность. И щедрость, естественно. Он дарил дорогие подарки, — усмехнулся Рамси и вновь обратил внимание на мишку в своих руках, вздохнув, замолчал. Вроде вся эта сказка выглядела безобидной, только вот стало тяжело на душе.
— Замечательное начало. А что же король? Расскажи мне о нём. Как он относился к актрисе? — дав ему немного времени, спросил доктор Селми.
— А у короля было ледяное сердце. Он не умел любить, но хотел, чтобы любили его. Зато он умел притворяться добрым, хотя на самом деле ничего не чувствовал. Ему нравилось причинять людям боль, потому что… не знаю, — пожал плечами Рамси. — Потому что он был злым, и так долго воевал, что забыл о том, что должен защищать, а не разрушать, — вновь замолчал и, оставив мишку на диване, подошёл к окну. Солнце плескалось в лужах, играло в окнах и зеркалах машин, дремавших в переулке, а мостовая блестела чисто вымытая утренним ливнем.
— Хорошо. Значит, актриса полюбила короля, а ему просто нравилось, что она его любит. Наверное, он был очень одинок, как ты считаешь? — задал наводящий вопрос доктор Селми.
— Наверное.
— И что было дальше?
— Дальше артисты уехали, а король предложил актрисе остаться в замке. Ну, понятное дело, что он не собирался сделать её королевой, но она думала именно так. Они там, ну… «любили» друг друга, — спрятав неловкость за нахальной усмешкой, сказал Рамси. — Но актриса быстро надоела королю, и он выгнал её прочь, — обошёл кабинет по кругу и вернулся на диван.
— Что ж, это было жестоко со стороны короля. Как дальше сложилась жизнь актрисы? — поинтересовался доктор Селми.
— Я бы сказал, что она не сложилась, — вновь усмехнулся Рамси. — У неё родился ребёнок. Только вот он был троллем. Таким чуваком страшным, наполовину из камня. В общем, он был проклятым уродцем. Актриса его не любила. Никто его не любил. Она забухала, а потом её сбила машина… Карета, я имел в виду, — Рамси нашарил в карманах толстовки фигурки, что принёс показать доктору, и принялся их разглядывать. Медведя сделал совсем недавно, а конь предназначался в подарок брату.
— Маленький тролль расстроился, когда актриса умерла? — осторожно спросил доктор Селми.
Рамси вздохнул и ответил всё также глядя на свои поделки:
— Он испугался. Он… привык к ней, и не знал, что с ним будет теперь.
— Он грустил?
— Наверно. Она была глупой, но тролль её жалел, — сказал Рамси, поставив фигурки на стол дока. — Вот я принёс.
— Очень талантливо. Ты молодец, — похвалил доктор Селми, рассматривая поделки. — Давно вырезаешь?
— Да. Раньше плохо получалось, а потом научился, — пояснил Рамси и вернулся на своё место, давая доку возможность оценить его труды.
— Да, очень красиво. Давай вернёмся к нашей сказке. Что произошло с маленьким троллем дальше?
— Король забрал его к себе. Сказал: «Всё равно, что уродец — ты мой сын». Но неважно, что он сказал, потому что… Король, наверное, хотел принца, а не тролля. А может, вообще никого не хотел…
Доктор спросил, как король относился к своему сыну, но Рамси помотал головой.
— Я устал.
На этом и закончилась очередная беседа. Сказка оказалась длинной и затянулась на несколько встреч. Каждый раз Рамси рассказывал очередной кусочек истории, но в какой-то момент осознавал, что не может двинуться дальше. Прекрасно понимал, что это не просто сказка. Дед не заставлял говорить через силу. Порой он просто переводил тему, и они беседовали о чём-то другом, совсем отвлечённом. Однажды док посоветовал ему книгу, правда сказал, что Рамси, наверняка она покажется скучной, потому что он просто ещё «не дорос» до неё. Рамси лишь фыркнул — это звучало, как вызов. За две недели прочитал весь роман и на одной из встреч рассказал об этом доктору.
— Я прочитал, — гордо заявил Рамси, и вытянул из рюкзака оба пухлых тома, положил на стол. Хоть книги стоили и недёшево, но Рамси не пожалел своих сбережений. Теперь не нужно было откладывать на побег. — Мне понравилось. Это даже круче «Гамлета». Сначала было весело, а потом страшно. А в конце очень грустно, — не стал, конечно, упоминать, что уронил пару слёз, когда дошёл до финала, но книга его на самом деле тронула. — Зря вы сказали, что я не пойму.