Страница 11 из 59
Что-нибудь другое. Что у него было? Одежда, игрушка и…
Ой.
Разве он один? Он нахмурился. Заваленный работой, он даже не подумал о своем друге-духе. Не думаю, нет.
Медленно выдохнув, он сел на одеяло. Независимо от того, что случилось, дух должен быть там. Он просто не разговаривал с ним, потому что… Сказать по правде, он не чувствовал себя старшим братом. Быть им, и даже думать об этом было слишком трудно для него. И компания духа была не слишком веселой, и он не всегда понимал мальчика. Но сейчас… мальчик сам был далеко не в приподнятом настроении.
И больше всего на свете он чувствовал одиночество.
Так что мальчик сконцентрировался на ощущении холода и послал воспоминание о том, что с ним случилось. Дух ответил с теплым чувством. Словно кто-то ласкал его волосы. Но на этот раз это не чувствовалось как согласие, скорее как то, что делала для мальчика Касуми. Он икнул, зажмурился и снова подумал о чувстве холода.
Дух просто снова послал ему чувство успокаивающей ласки. Почти как живая Касуми. Лишь на мгновение. Мальчик понимал, что это не то же самое, не по-настоящему. Но в центре этого небытия ласка ощущалась как спасательный круг.
Мальчик сломался и заплакал. Он плакал до тех пор, пока слезы не иссякли. Спустя время, с помощью постоянно посылаемого духом успокаивающего чувства ласки, мальчик осознал, что он не одинок. С ним был его друг. Причем живущий в нем. Никто не сможет отнять его друга, как отняли эти плохие парни его Касуми. Они были вместе – мальчик и дух.
Осознание заставило его почувствовать себя лучше.
Через некоторое время, наслаждаясь теплым ощущением, он расслабился достаточно, чтобы посмотреть на поле, усеянное могилами. На самом деле это были просто рыхлые пятна сделанных из грязи насыпей. Далекие от тех могил, которые мальчик помнил в деревне. Чего-то не хватало.
«Чего не хватает могилам?» – лениво спросил он холодность. И продолжал думать, пытаясь вспомнить… Что же? Он был совершенно уверен, что что-то пропустил. Но он побывал на кладбище только однажды, когда…
Дух послал изображение крестов, стоящих на могилах.
Мальчик не понял, что это означает, но почувствовал облегчение. Но где найти здесь кресты? Вокруг не было ничего крестообразного. Что делать? Что делать? Он также послал эту мысль духу, прося помощи.
Дух ответил изображением деревянного креста. Он был сделан из двух кусков дерева, связанных веревкой. «Я могу так сделать» – подумал мальчик и повеселел. Спотыкаясь и падая, он как безумный побежал к повозкам. Его переполняла энергия при мысли о том, что еще предстоит сделать. После недолгих поисков он нашел веревку и нож, чтобы резать дерево.
Следующие несколько дней мальчик стал очень хорошо делать кресты. По крайней мере, по его собственному убеждению. Хорошо что-то делать.
Это было так приятно, что он начал маркировать могилы крестами, начиная с леса. Это не было сознательным решением, просто там было легче искать подходящие ветки и прутики, которые его умелые руки могли разрезать ножом.
Но потом, когда он поставил кресты на могилах Касуми, Акане и Сакуры, он ощутил, что это неправильно. Теперь… их могилы выглядели так же, как и остальные. Мальчик послал эту мысль духу, и тот согласился. Это было неправильно.
Касуми была ему как вторая мать, а Акане и Сакура как старшие сестры. Они более важны, чем остальные мертвые. Они заслуживают чего-то особенного. Думая об этом, мальчик обошел густой лес, окружавший поляну, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Думая.
О могилах. Маркерах. Специальных вещах.
И тут он вспомнил камень, в котором обитал его друг. Дух ненавидел его, а мальчик любил. Но независимо от чувств, камень был особенным для них обоих. И он находился там очень долго.
Могила Касуми должна быть особенной. И служить напоминанием в течение долгого времени.
Так что… Нужен камень. Специальный камень. Дух нерешительно согласился. Так что мальчик обшарил лес в поисках камней. Камни должны были быть красивыми, потому что девушки тоже были красивыми. И не должны быть острыми, мальчику такие не нравились. Его руки были все исцарапаны и изранены острыми камнями.
Он нашел хороший камень. Он был достаточно большим, чтобы быть особенным. И круглым. К сожалению, хоть он и сильно понравился мальчику, но был очень тяжелым. Не таким большим, как большой некрасивый камень на горе, но все-таки до колен. Ему не поднять его, он даже не пытался. Но, хороня трупы, мальчик узнал одну хитрость – как можно катить тяжелые вещи.
Это заняло несколько часов, и солнце не стало ждать, пока его усилия увенчаются успехом. Он потел и говорил плохие слова, толкал и катил, но это сработало. Однако когда он наконец установил камень на могиле Касуми, могилы Акане и Сакуры выглядели пустыми рядом с ней.
Поэтому он пошел искать еще два камня.
Он не понимал, что ему еще делать на кладбище. Все тела были захоронены, и каждая могила помечена подходящим маркером. Особенные могилы второй матери Касуми и старших сестер Акане и Сакуры отмечены особенными камнями. Он даже попытался найти цветы для могил, как отец для могилы матери. Его усилия ни к чему не привели. На поле и в лесу цветов не было. Возможно, даже для осенних цветов уже слишком поздно.
Сидя на куче одеял рядом с могилой Касуми и глядя на остальные, он начал чувствовать себя все хуже и хуже. Он не знал, что ему делать. И дух не знал.
Он мог бы пойти домой. Может быть. Но старая Ине-сама продала его. Если он вернется, она снова продаст его и получит больше денег. И люди в деревне не любили его. По правде сказать, он и сам не любил их. Дом был пуст.
Он не мог вернуться туда. А куда еще пойти, он не знал. И дух не знал.
Скоро зима.
И мальчик сидел около трех могил и думал.
По какой-то причине, десять дней спустя на обратном пути Хико обнаружил себя на редко используемом торговом тракте, проходящем через место бойни. В деревне он наконец вспомнил, о чем намеревался попросить у жителей в свой последний визит – поискать иностранного ребенка и предоставить ему кров. Возможно, всему виной было желание убедиться, что его великодушие достигло цели, что его мудрые слова и решение сохранить малышу жизнь были не напрасны. Сейчас он навел справки о судьбе ребенка.
Старый продавец-сплетник сказал ему, что ни одного ребенка возле деревни замечено не было.
Какого черта? Но где же… В другом направлении на десятки миль не было ничего. И рядом с поляной не было никаких других населенных пунктов. Нет необходимости говорить, что любопытство Хико было разбужено. Почти не задумываясь, он пошел к месту бойни.
Он знал и раньше, что эта дорога редко используется, но Хико предполагал, что за две недели кто-нибудь да пройдет. Но если никого не было… Он поморщился от отвращения при мысли о раздувшихся разлагающихся трупах, вероятно, уже наполовину съеденных дикими зверями. Ну, ничего другого не остается, как похоронить мертвых.
Возможно именно из-за этой своей уверенности в том, что увидит, он был настолько ошеломлен, когда пришел на поле. Повозки остались на прежнем месте. Но поле… Вместо отвратительных остатков бойни…
Сейчас там было кладбище. Аккуратные ряды могил, отмеченные примитивно сделанными крестами. И ни одного трупа вокруг.
Это было неестественное зрелище.
Кто пометил могилы крестами? Неграмотные люди! Может, это загадочный иностранный обычай? И там, почти на том же самом месте, где он оставил брошенного ребенка… тот же ребенок стоял и смотрел на три могилы, отмеченные круглыми камнями.
Это, по крайней мере, напоминало достойные обычаи захоронения.
Ребенок был грязен, и, как умелый мечник, Хико сразу обращал внимание на руки, так что он посмотрел вниз и увидел опасное месиво. Маленькие руки в синяках, все окровавленные и израненные. Того и гляди все загноится.
Свидетельства работы были красиво установлены на место, и Хико был впечатлен. Такое не часто случается.
– Я заметил, что ты сделал могилы для бандитов так же, как и для своей семьи. – Простое наблюдение, но пусть ребенок знает, что он здесь. Хико не был уверен в том, что тот осведомлен о его присутствии, и не хотел вызывать у него панику. Последнее, что ему нужно, это гоняться за объектом своего любопытства по лесу.