Страница 19 из 21
Португальские и испанские современники открыто признавали, что голландские «индийцы» были более экономичными и более эффективно управлялись, чем их собственные, – такие же признания порой можно было услышать и от англичан. С другой стороны, опытные английские моряки, служившие в 1674 г. на выходящих в море из бурхт – средневековых укреплений Лейдена – кораблях, считали, что скудное по качеству и количеству питание являлось причиной более высокой смертности на борту голландских судов, чем у их английских конкурентов. Постройка флейтов, или «летучих судов», ставших столь важным фактором во взлете голландских фрахтовых перевозок, имела и отрицательные моменты, потому что, когда такие экономно укомплектованные суда были впервые введены в эксплуатацию, многие голландские моряки лишились работы и некоторые из них влились в ряды «берберских пиратов». Экономность голландских судовладельцев, занимавшихся торговлей норвежским строевым лесом, также часто подвергалась острой критике. Использовавшиеся там суда часто были просто старыми развалюхами, малопригодными для плавания. И лишь их груз помогал им держаться на плаву – по крайней мере, так утверждалось.
В тот же самый год, когда амстердамцы похвалялись тем, что захватили львиную долю фрахтовых перевозок в Европе, мореходов города Маасслёйс (к югу от Гааги) описывали как «невероятно бедных и несчастных… состоящих из рыбаков, зарабатывающих на хлеб насущный мучительным трудом и с огромным риском для жизни». Разумеется, во времена парусного флота жизнь моряка не могла не быть тяжелой, и за схожими наблюдениями относительно, допустим, тягот жизни британских, французских или португальских моряков не нужно было далеко ходить. Во всяком случае, имеется достаточно свидетельств тому, что голландские моряки и рыбаки по большей части существовали на грани выживания, особенно обремененные женами и детьми, которых нужно было содержать. Это и было тем обстоятельством, которым их работодатели, будь то директора индийских компаний, члены провинциальных адмиралтейств или купцы-судовладельцы, пользовались в полной мере. Искушение судовладельцев и шкиперов укомплектовать свои корабли низкооплачиваемыми и скудно обеспечиваемыми провиантом командами усиливалось еще и тем, что обычно в избытке имелись не только голландские моряки, но и иностранные, прибывшие в Соединенные провинции в поисках работы – «соблазняемые сладким запахом большей прибыли» моряки из Скандинавии и Германии.
По некоторым данным, уже в 1588 г. насчитывалось более 2 тысяч больших голландских торговых судов, пригодных для использования в качестве боевых кораблей, а вице-адмирал провинции Голландия утверждал, что за две недели мог набрать 30 тысяч моряков. В 1608 г. директора VOC заявляли, что у них имеется 40 кораблей с командами общей численностью 5 тысяч человек в Азии, 20 судов с 400 моряками у берегов Гвинеи и 100 кораблей с 1800 человек экипажей в Западных Индиях, тогда как количество судов и членов команд в европейских водах значительно превосходило всех занятых в колониальной торговле. В 1644 г. один, видимо, хорошо информированный памфлетист писал, будто у голландцев насчитывалось более тысячи судов, пригодных для использования в качестве боевых кораблей, и еще тысяча торговых парусников в открытом море, не говоря уж о 6 тысячах судов для ловли сельди и использования на внутренних водных путях. С патриотическим преувеличением он добавлял, что на всех этих судах несут службу более 80 тысяч самых лучших в мире моряков, а у одной только Ост-Индской компании имеется 150 кораблей с занятыми на них 15 тысячами человек (очевидно, не все из которых являлись моряками). В последнюю четверть XVII столетия со всей уверенностью утверждали, что VOC содержала более 200 крупных боевых кораблей и 30 тысяч человек на жалованье, примерно половина из которых были моряками.
В целом голландские мореходные сообщества в значительно меньшей степени смирились со своим тяжелым уделом, чем более покорные городские и сельскохозяйственные рабочие. Бунты были далеко не редким явлением, и, когда моряки считали, что их обманом лишили жалованья, они имели склонность бунтовать такими способами, которые зачастую доставляли серьезное беспокойство правящей верхушке портовых городов. В 1629 г. несколько моряков WIC, недовольных своей долей призовых денег от захвата Питом Хайном «серебряного флота», попытались прорваться в здание, куда поместили добычу, и их пришлось разгонять при помощи гражданской гвардии. В более серьезную демонстрацию вылилось недовольство взбунтовавшихся моряков флота в Амстердаме в 1652 г. Подавить ее удалось, только когда солдаты стали стрелять в толпу, а двух зачинщиков повесили. 15 июня 1665 г. разъяренная толпа жен, детей и иждивенцев моряков Брилле (Бриля) попыталась устроить самосуд над лейтенант-адмиралом Зеландии Йоханом Эвертсеном, которого они необоснованно обвиняли в трусости в недавнем сражении при Лоустофте[31]. Несчастного адмирала вовремя успели спасти солдаты, однако власти не посмели ни арестовать, ни наказать мятежников. Официальные отчеты и популярная литература XVII в. неоднократно подчеркивают необузданную и недисциплинированную натуру varend volk – «парусного люда» и те затруднения, с которыми офицерам и работодателям приходилось управляться с ними. Тем более что сами офицеры часто были того же самого происхождения, что и их подчиненные. Как объяснил «Парусиновый» лейтенант-адмирал М.Х. Тромп, отклоняя приглашение отобедать с адмиралом Джоном Пеннингтоном в Даунсе, сказав, что среди его (Тромпа) капитанов слишком много неотесанных буров, которые не понимают ни этикета, ни манер.
Какими бы морские офицеры ни были «неотесанными бурами» или бюргерскими сыновьями, они обычно полагались на жесткую дисциплину и суровые наказания, дабы поддерживать порядок среди своих людей, обращаясь с ними, согласно вошедшей в обиход поговорке, «как с людьми на берегу и как со скотом на борту». «Для моряков на борту «индийца», – записал в 1751 г. один опытный путешественник, – проклятия, ругань, блуд, разврат и убийства являются сущими пустяками. Поэтому среди этой публики всегда происходит некое брожение, и если офицеры быстро не пресекали бы беспорядки с помощью наказаний, то их собственная жизнь наверняка подвергалась бы опасности среди такого разнузданного сброда». Солдаты и моряки Ост-Индской компании, писал в 1677 г. один из наиболее нетерпимых в вопросах нравственности служащих, «ведут себя как дикие кабаны; они грабят и воруют, пьянствуют и блудят с таким бесстыдством, словно у них это не считается зазорным». По сей причине, добавляет он, ими следует править железной рукой, «как дикими зверями; иначе они способны безо всяких причин избить кого угодно». Николас де Графф, более сочувствующий и искушенный путешественник, проявил большее понимание участи моряка и возможной причины их непокорности, когда писал: «Ян Маат, самый последний и нижний чин на судне, должен быть готов, по малейшему кивку или приказу любого вышестоящего, без пререканий выполнять все, что ему велено. При любом проявлении нежелания ему грозит порка линем – отрезком веревки или каната. Матросы должны взбираться на мачты и реи днем и ночью, в шторм и бурю. Они должны нагружать и разгружать суда, они также должны стоять на сходнях, словно покорные рабы, держа шляпу в руках, когда шкипер или иной офицер покидает корабль или возвращается на него». Свидетельства де Граффа особенно ценны, поскольку он служил в военно-морском флоте, на китобойных судах и судах Вест- и Ост-Индской компаний.
Наказания включали в себя смертную казнь за убийство, мятеж и гомосексуализм (обычно провинившегося сбрасывали за борт привязанным к телу жертвы или к другому преступнику); протаскивание под килем от носа до кормы; ныряние с реи; прибивание руки преступника к грот-мачте; порку чем попало – от 10 до 500 ударов; заключение в кандалах на хлеб и воду в очень тесный карцер. Расчетливая сторона голландского характера проявлялась в штрафах самого широкого диапазона, которые накладывались сами по себе или в сочетании с физическим наказанием – в этом отношении особой взыскательностью славилась Голландская Ост-Индская компания. Оскорбление вышестоящих офицеров, богохульство, пьянство, драки на ножах (кортиках) были наиболее распространенными нарушениями. Несомненно, мятежи и неподчинение чаще случались на судах восточных и западных «индийцев», чем в военно-морском и обычном торговом флоте. Возможно, это частично связано с более длительными морскими переходами «индийцев» и более высоким процентом иностранцев в их командах, хотя по поводу последнего мнения расходятся.
31
Лоустофтское сражение – морское сражение, произошедшее 13 июня 1665 г. в Северном море около Лоустофта, между флотами Англии и Голландской республики; в результате сражения голландцы, понеся значительные потери, потерпели серьезное поражение.